Потерянная Библия - Игорь Берглер

— То есть фактически мы не знаем, где заканчивается правда и начинается легенда, — разочарованно протянула Криста.

— Не знаем. Нам известно, что этот некогда существовавший правитель творил немало зверств, но масштаб их явно был преувеличен. Также нам известно, что на нем протестировали уникальный инструмент под названием «пропаганда». Этот опыт продемонстрировал, насколько эффективной она бывает и насколько быстро распространяется. Чем она страшнее, тем быстрее множится. Мы говорим об одном из первых вирусных феноменов в истории.

— Вы сейчас говорите о вирусном маркетинге?

— Да, впадая в анахронизм, я имею в виду распространение по экспоненте, из уст в уста. Однако же не важно, сколько преступлений совершил Влад: говоря языком истории, его зверства были в некотором роде оправданы, если мыслить в политическом ключе. Ужас, который он внушал католикам, мешал православным сменить веру, несмотря на то, что на них сильно давили и заставляли делать это, а значит, он определял местную религию. Более того, торговцам из Трансильвании не позволяли доминировать на рынке, и местные валашские и румынские торговцы процветали благодаря своему жестокому правителю. Влад поощрял румынских мастеровых, с которыми у него были особые отношения и которых он защищал от знати. Он стимулировал их производство и продажи, и поэтому они поддерживали его, следовали за ним во всем, в то время как знать его обманывала. К тому же, после того как Матьяш Корвин посадил Влада на трон в третий раз, турки боялись его как черт ладана и предпочитали подумать даже не дважды, прежде чем нападать на него. Такова была сила леса из кольев.

— И ради этого его превратили в вампира?

— Нет. Эту задачу поручили ирландскому романисту, который никогда не бывал в Румынии, зато любил готические истории. Он вдохновлялся дошедшими до его дней записями, очень немногими, и «фактами», подлинность которых весьма спорна. Судя по всему, в Средние века существовал весьма шокирующий обычай: в конце великой битвы победитель мог выпить бокал крови самого высокопоставленного врага. Считается, что Влад поступал именно так.

— И чем же заканчивается его история?

— Влада снова посадили на трон, ради нового наступления на турок. Лайота Басараб, господарь Валахии, предал и обезглавил его, а затем отправил его голову в Константинополь.

— Но что, если вся эта кампания по уничтожению репутации Влада на самом деле каким-то образом связана с великой тайной, которую Влад будто бы спрятал в библии? Что, если послание, скрытое в ней, представляло такую опасность для всей европейской знати, что она объединилась и решила остановить великое разоблачение любой ценой? Что, если историки нашли следы этой манипуляции, начало которой положил «Гигантский кодекс», но не поняли настоящую причину запуска столь огромной машины пропаганды? Результат был бы тот же, что мы имеем сейчас. Мы знаем когда, знаем как, но не знаем зачем. О чем вы должны молчать? Мы даже представить себе не можем. Зачем было превращать Влада в злодея? Тот факт, что его не ликвидировали, в данной парадигме предполагает необходимость оставить его в живых, дабы отрицать тот факт, что он отправил послание, или то, что оно правдиво. Или же послание вышло у него из-под контроля и действовало уже самостоятельно: тайна всплыла на поверхность, и с этим уже ничего нельзя было поделать. В результате возникло нечто вроде бреши в стене: эффект, прекрасно известный людям Средневековья по осадам. Стоит появиться одной трещине, и катастрофа неизбежна. Она становится лишь вопросом времени. Скажем так, главная опасность этого послания, о чем бы в нем ни шла речь, заключалась в его обнародовании. В этой ситуации, возможно, и понадобилось создать коалицию против автора послания, чтобы уничтожить его славу, его репутацию. Разве превращение ответственного за распространение послания лица в безумца — не единственный выход? Вы говорили, что стоит убить вашу сущность, как уже нет смысла уничтожать вас физически. Вам все равно конец. Не эта ли модель сейчас повторяется?

— Возможно, — отозвался Чарльз, внимательно слушавший рассуждения Кристы. — Однако это маловероятно.

— Да, но вы же видите: вокруг вас творятся очень странные вещи, просто ужасные вещи. Разве вы ни с чем серьезным не сталкивались? Я считаю, что нам нужно сосредоточить свои усилия на том, в чем может заключаться послание. Мне кажется, что правдоподобие всей теории мы сможем оценить только после этого.

— Вы хотите сказать, что нам нужно найти утраченную библию, если она существует.

Перевалило за полночь, и поезд только что отъехал от Братиславы, столицы Словакии, когда Белла вдруг почувствовала, что голодна как волк. Не считая нескольких крекеров и двух литров колы, купленных на промежуточной станции, она ничего не пила и не ела целый день. Она решила отправить Милтона в вагон-ресторан, чтобы тот проверил, насколько там безопасно, а лучше купил бы всем троим что-нибудь поесть. Поэтому сейчас она была уверена в том, что в дверь купе постучал именно Милтон. Белла широко распахнула дверь, но не успела и оглянуться, как к горлу ее метнулась рука. В ней сверкнул нож. Белла слегка ахнула. Веки ее затрепетали, и она упала на спину. Мужчина в мотоциклетной куртке поглядел на нее, а затем, то ли из жалости, то ли из-за звуков, которые она издавала, наклонился, взял ее голову обеими руками и резко повернул в сторону. Агония прекратилась.

Милтон столкнулся с Чарльзом между вагонами. Он было обрадовался, что эта парочка уходит, но затем через стекло увидел, что официанты уже убирают скатерти и подметают пол. Войдя в вагон-ресторан, Милтон настоял на том, чтобы ему продали что-нибудь из еды. Официант попытался объяснить ему, что они уже закрылись, равно как и кухня, но в конце концов отдал этому типу две порции, которые припрятал для себя и своего товарища. Сегодня вечером он хорошо подзаработал, так что побалует себя отличным завтраком уже в Праге.

Через несколько минут, когда официант упаковал блюда, довольный собой Милтон вернулся к своему купе. Он постучал, но ответа не было. Когда он вошел, оказалось, что в маленьком купе так темно, что хоть глаз выколи, а бледного ночного света, проникавшего из коридора, явно недостаточно. Он пошарил по стене в поисках выключателя, одновременно пытаясь удержать в другой руке две тарелки. Нащупав выключатель, он тут же ощутил на шее стальной провод. Уронив тарелки, он попытался просунуть под провод руку, но сонная артерия надорвалась, и, как только он оттолкнулся ногой от ковра, ему за воротник хлынула кровь. Мотоциклист-убийца держал Милтона до тех пор, пока тот не перестал сопротивляться.

Включив свет, он отпихнул трупы, чтобы освободить пространство, а затем принялся рыться в вещах Беллы. Сначала открыл два ноутбука, вставил в каждый из них по очереди флешку, запустил программу уничтожения всей информации с жестких дисков. Затем он потоптался на компьютерах, открыл окно и швырнул их в ночь. Найдя паспорт Чарльза, он положил его к себе в карман и, тщательно закрыв дверь, вышел из купе. Убедившись, что в коридоре никого нет, он постучал в дверь соседнего купе.