Место встреч и расставаний - Сара Маккой

Я оглядываюсь по сторонам и вижу в толпе знакомое лицо.

– Роуз! – восклицает Мэри, бросаясь к нам.

Она улыбается, и я улыбаюсь в ответ. В этот болезненный миг так приятно видеть знакомое лицо. Она тоже изменилась. Ее прежняя ученическая неуклюжесть исчезла. Она превратилась в элегантную, красивую женщину. Она теперь пользуется косметикой, а ее короткие волосы изящно вьются вокруг головы. Ее мама, должно быть, довольна. Мэри обнимает меня, а затем неуверенно смотрит на Льюиса.

– Так вы поговорили? Ты ей сказал? Я рада, что все позади.

Я в смятении смотрю на нее.

– О чем ты?

– Мэри, – произносит Льюис. – Я ей еще не сказал. Ты можешь дать нам еще немного времени?

– Ой, – отвечает она. – Да, конечно. Я… – Она поворачивается и уходит в глубь вокзала, оставляя нас снова вдвоем.

Льюис потирает лоб.

– Я не хотел, чтобы так все произошло. Я хотел сказать тебе раньше. Послушай, Роуз, я даже не понял, как это случилось. В смысле, она всю жизнь была для меня как сестра, а когда я в прошлом месяце вернулся домой, она… ну… я понял, что случилось что-то большее. И это случилось очень давно, просто я был слишком глуп, чтобы это заметить.

– А, – снова произношу я. У меня ощущение, будто кто-то взял ведро ледяной воды и вылил мне его на голову. Я в полном потрясении. Я чувствую, как внутрь пробирается холод. – Конечно. Ну, я…

– Пожалуйста, не злись на нас, – говорит он. – Это разобьет Мэри сердце. Она так переживала о том, как ты воспримешь новости о нашей помолвке.

– Вашей помолвке, – бормочу я. Слова буквально обжигают мне губы.

– Я не жду, что ты простишь меня, или нас, прямо сейчас, – говорит он. – Но я надеюсь, ты когда-нибудь найдешь в себе силы сделать это. Это все, о чем я прошу. Это, и еще подписать бумаги на развод.

Он вынимает из кармана своей куртки тонкую стопку бумаг и протягивает ее мне.

Развод. Слово ранит мое сердце неожиданно сильно.

– А, ну да, – говорю я. – Мы же женаты.

Я достаю ручку из сумочки и небрежно расписываюсь на последней странице.

– Вот, – говорю я, возвращая ему бумаги.

– Наверное, пришло время прощаться? – спрашивает Льюис.

Я киваю, поднимаю свой чемодан, а затем протягиваю ему ожерелье с его перстнем.

– Прощай, Льюис.

– Не уходи вот так, – говорит он.

– Мне больше нечего сказать.

И я ухожу прочь, в дальний угол вокзала, где нахожу место и утыкаюсь лицом в ладони.

Я никак не могла предвидеть подобного. Никогда!

И что теперь? Устраивать жизнь здесь? Вернуться в Нью-Йорк? Нужно ли мне пытаться спасти то, что у нас было с Сэмом? Будет ли это честно по отношению к нему?

Я долго размышляю о мужчине, которого оставила в Нью-Йорке; мужчине, который так отчаянно любит меня. С Льюисом я провела всего одну ночь. Наши отношения были всего лишь мимолетным ухаживанием, дополненным письмами и безотчетным страхом войны. Было ли это в самом деле? А с Сэмом у нас все было по-настоящему. Крепким. Долговременным. Как же глупо с моей стороны, что я этого не видела. И вот теперь я сижу в одиночестве на железнодорожном вокзале.

Я выхожу наружу и поднимаю глаза на облачное сиэтлское небо, затем изучаю здания, выстроившиеся вдоль холмистой улицы, которая ведет вниз к Пьюджет-саунд[66]. О, Сиэтл, я всегда буду любить тебя, но для меня здесь ничего сейчас нет, уже нет. Мама, да. Я бы написала ей. Я бы рассказала про Сэма; она бы, конечно, полюбила его. Мы бы пригласили ее в Нью-Йорк после свадьбы. Я бы показала ей статую Свободы. Эльза бы скучала по мне, но она сейчас занята своим мужем и двумя детьми, мальчиками-двойняшками. Я улыбаюсь про себя. Я поеду домой, в Нью-Йорк. Я поеду к Сэму.

Моему Сэму.

Я бегу к билетной кассе. Следующий поезд до Нью-Йорка отправляется через час. Я покупаю билет.

– Извините, мисс, – говорит мужчина за стойкой. – А разве вы только что не приехали из Нью-Йорка?

– Да, – отвечаю я.

– И уже едете обратно? Так скоро?

Я киваю и улыбаюсь.

– По всей видимости, иногда нужно проехать через всю страну, чтобы разобраться в своих чувствах.

Он пожимает плечами и возвращается к своей работе, и в этот момент я вспоминаю про телеграмму. Я так сильно была сбита с толку, увидев Льюиса, что совсем о ней забыла. Я вытаскиваю конверт из сумочки и снова смотрю на него. Возможно, Льюис хотел, чтобы новость настигла меня в Нью-Йорке, а телеграмму переправили в Сиэтл. Хочу ли я вообще читать ее? Хочу ли я снова пережить боль от его ухода? Я хочу выбросить его с мусорную корзину по дороге, но вместо этого решаю отогнуть край конверта. Прочитав первые несколько слов, я теряю дар речи.

«ВЕСТЕРН ЮНИОН»

«Дорогая Роуз.

Я сестра Сэма Джерхарта, Джейн. Он рассказывал мне о тебе до того, как сделал тебе предложение. Он говорил, что встретил самую чудесную девушку и что ты мне полюбишься. К несчастью, в тот вечер, когда ты уехала на поезде, его такси сбил грузовик, и Сэм погиб. Я убита горем, и, уверена, ты тоже. Мне очень жаль».

– Нет! – кричу я, а затем крик переходит в глубокий гортанный плач. – Нет, только не Сэм. Только не Сэм.

Телеграмма выскальзывает у меня из рук и падает к моим коленям.

Год спустя

Мама достает носовой платок и слегка касается своих глаз.

– Ты уверена, что готова вернуться в Нью-Йорк? Ты, наверное, ужасно переживаешь.

Она не хочет со мной расставаться. Да и я не хочу уезжать. Я лишь знаю, что уже пора. Сестра Сэма, Джейн, предложила отдать мне некоторые вещи Сэма, да и я скучаю по энергетике большого города. Быть может, я даже запишусь в вечернюю школу и воплощу свою мечту написать роман.

– Мама, пожалуйста, – говорю я. – Не плачь. Все будет хорошо. Я буду звонить тебе каждое воскресенье. Буду писать тебе.

Она кивает.

– Да. Я знаю, что будешь. Ты ведь теперь взрослая женщина. Нечего мне беспокоиться о тебе.

– Вот и правильно, – произношу я с улыбкой.

Я должна быть сильной за нас обеих.

Я целую ее в щеку и поднимаюсь в вагон. Я думаю о Грейс и нашей беседе длинною в целую страну, пока пробираюсь в вагон-ресторан и заказываю клаб-сэндвич и кока-колу. Вспоминаю, насколько запутавшейся была, насколько неуверенной. Я достаю из сумочки набор для письма и пишу ей письмо.