Ретенция - Илья Мартынов

– Давай, Хенрик, давай! Наваляй в ответку! – доносится женский голос откуда-то от левой стены.

– Кто это? – спрашиваю я Алекса.

– А, это Левия. Воздыхательница, утю-тю, – шутливо произносит он.

– В смысле, его девушка?

– Ага. Они вместе к нам попали.

– Откуда?

– Ну, оттуда же, откуда и ты, – смеётся Алекс.

– Может, вы агитацию какую-то проводили?

– Смеёшься? Ты же вроде не дурак. Какая агитация? Люди только друг от друга узнают о лагере восстановителей.

Через полчаса прямо в помещение Раварта приносит обед, завёрнутый в несколько бумажных пакетов. Включается свет. Мы все садимся на скамейку.

– Ты с нами? – спрашиваю я у Раварты.

– Нет, прости, обещала ещё помочь Нори, – торопливо отвечает она, проводя рукой по моей больной щеке. Её брови недовольно хмурятся, и она кидает быстрый взгляд на Тода, который уже жуёт хлеб. Она прекрасно знает, кто мог нанести такой удар, я замечаю, как Раварта поджимает губу. Но в следующую секунду, почувствовав, что я поймал ее взгляд, она натягивает улыбку.

– Приятного аппетита, присмотри тут за ними, Левия, чтоб не переубивали друг друга, – говорит она.

– Хорошо, подруга. Я как раз просила Хенрика навалять Тоду, – смеётся Левия. Её каштановые волосы с высветленными прядями мягко колышутся. А орехово-карие глаза добродушно поглядывают на Хенрика. Я обращаю внимание, насколько у Хенрика широкие скулы и мощная шея. Каждая его рука, вероятно, с две моих. Его глаза отливают морским синим оттенком. Я тихо завидую его атлетической фигуре. Таким надо родиться.

Раварта снова смотрит на Тода, разворачивается и быстро уходит. Он её словно не замечает. Я распаковываю бумажный свёрток и достаю сэндвич с огурцом и сыром. Желудок отзывается интенсивным урчанием.

После импровизированного обеда мы упражняемся в метании ножей в резиновые мишени в форме силуэтов людей. Мишени стоят у стены справа от скамейки, метрах в пяти от нас. До этого они были развёрнуты обратной стороной, и я не обращал на них внимания.

Нужно попасть в красный кружок в области сердца и в два фиолетовых, там, где глаза. Я обхватываю холодную поверхность лезвия и, заведя руку за спину, выбрасываю кисть вперёд и вниз. Нож застревает в плече мишени, у самого края. Еще несколько бросков. Я никогда раньше не метал ножи, но, к своему удивлению, ни разу не промахиваюсь мимо мишени. Тод берёт один из ножей, вкладывает мне его между пальцев и, заведя мою руку за спину, направляет мой бросок.

– Целься ниже, – спокойно, но твёрдо произносит он. – Не надо сразу в голову. Лучше научиться сперва чётко вводить нож в нижние части мишени, а затем постепенно подниматься вверх. На этой дистанции прихватывай за две трети лезвия. Понял?

– Да.

– Вперёд!

Я следую его советам. Через сорок минут от усталости ломит руки, но есть несколько успешных попаданий почти в центр туловища мишени. Алекс вонзает остриё в красный кружок. Следующие несколько ножей он вгоняет прямо в середину лба резиновой мишени. Я хлопаю ему, он довольно улыбается. Хенрик ножи не бросает. Он о чём-то воркует с Левией. Временами она ему улыбается. Снор куда-то исчез. Спустя ещё час Тод задвигает мишени, собирает ножи в металлический ящик и уносит его за один из шкафов.

– Всем спасибо за тренировку, – громко произносит Тод. – Кто хочет, может продолжить.

Моя футболка приклеилась к спине. Щека совсем распухла. Я думаю о том, чтобы добыть что-то холодное. Переодеваюсь. Рядом плюхается Хенрик.

– Так значит, ты тот смелый парень, что залез в институт?

Я снова думаю, что Раварте неплохо было бы зашить рот.

– Вряд ли смелый, скорее безбашенный, – отшучиваюсь я.

– Ну, на безбашенного ты не похож, – улыбается Хенрик.

– Иногда теряю над собой контроль, – снова пытаюсь пошутить я.

– Как и все мы, – он хлопает меня по плечу и переключается на развязывание шнурка на кроссовке.

Я стараюсь переодеться побыстрее. Закончив, протягиваю руку Алексу, затем Хенрику. Иду к стене со шкафчиками и прощаюсь с Тодом. Его рукопожатие крепкое и горячее.

– Завтра в одиннадцать здесь же, – говорит он.

– Хорошо.

Выйдя из-за полотна в основное помещение, я здороваюсь с теми, кого не видел раньше, ловя на себе их любопытные взгляды. Интересно, они все знают, что я выкрал семена? Впрочем, мне уже должно быть плевать. Раварты нет на месте. Достаю из кармана коммуникатор. Там только одно сообщение о Никсы. «Привет. Мы тебя сегодня ждали с мамой. У тебя всё в порядке? Когда приедешь?» Тут я вспоминаю, что обещал поехать к маме с сестрой, но совсем забыл об этом. Мне становится совестно. Отправляю Раварте сообщение. Жду ответа.

– Нори, а где Раварта? – осведомляюсь я, подойдя к Нори, которая держит в руке какой-то свёрток.

– А она уехала на основную фабрику. Погоди, я приложу лёд.

– Куда?

– За окраинами города есть ещё одна база лагеря восстановителей, – поясняет Нори, прикладывая к моей щеке холодный тканевый свёрток. – Там сегодня потребовалась помощь. Она и уехала. Просила передать, что завтра вы с ней увидитесь.

– Ааа, – задумчиво отвечаю я. – Давай я сам.

– Вот, держи мазь, – Нори протягивает баночку с каким-то травянистым запахом. – Она снимет отёк. Помажь перед сном обязательно.

Добравшись до дома, я споласкиваюсь и обильно намазываю мазью щёку и все ушибы. Из зеркала на меня смотрит Трэй со слегка перекошенным лицом. Я заключаю, что это ещё не так страшно – могло бы выглядеть и хуже.

Ночью мне снится, как я в мыльном пузыре размером с меня самого бултыхаюсь, дёргаю руками и ногами, пытаясь драться с ним. Кулак отскакивает от упругой тягучей мембраны. Пузырь стягивается, сжимаясь всё больше, блокируя мою грудную клетку, перекрывая доступ кислорода. Руки намертво прилипают к телу, я не могу пошевелиться. Кажется, что я вот-вот задохнусь под плотной плёнкой. Я вскакиваю, стараясь продышаться. 7:44.

Иду на кухню и наливаю воды. Делаю разминку, разогреваю мышцы. Отжимаюсь. Качаю пресс. Растягиваю забитые после вчерашней тренировки мышцы спины и ног. Спина ноет, но уже меньше. К плечам словно прицепили гири. Проскальзываю в душ сквозь расступившееся силовое поле. В зеркале я вижу, что отёк значительно спал, лицо уже почти симметричное за исключением небольшого бугорка на челюсти. Удивляюсь медицинским познаниям Нори.

На коммуникатор приходит сообщение от Раварты: «Встретимся у того дома». Завтракаю и выхожу на улицу. Иду пешком до центра. Ловлю такси и называю по памяти адрес: одиннадцатый дом на 34-й улице.

Раварта встречает меня в арке, обнимает, мы целуемся.

– Как твоя щека?