Ретенция - Илья Мартынов

– Не совсем, – задумчиво произносит Тод. – Часть ствола с рукояткой может быть дополнена остальными деталями и собрана в новую консоль. Остальные части, как правило, вернуть уже не удаётся. Если ты, конечно, не станешь из чьего-то сердца вытаскивать утопленную в крови центральную часть ствола, – наигранно-циничным голосом произносит Тод.

– А кто-то пытался? – делано пренебрежительным тоном спрашиваю я.

– Не знаю, возможно, – Тод пожимает плечами.

– Да ну, фу, гадость какая, – встревает в разговор Алекс. – Никогда бы не стал так делать.

– Ну, наш герой, может, будет первым, кто это сделает! Кровавый ствол Трэя, – Дилан сам смеётся над своей шуткой, поворачиваясь к Шелене. Она кидает беглый взгляд в мою сторону, слегка улыбается и делает вид, что занята своим оружием. Гнев давит изнутри, искажая мое лицо.

– Перерыв пятнадцать минут, затем поработаем с линейкой! – кричит Тод. Выстрелы стихают. Мы идём с Алексом к скамейке, Абиг плетётся за нами.

– Не обращай на него внимания, он просто чокнутый, – говорит Алекс.

– Похоже, – сквозь зубы цежу я.

– Его только Нори и может терпеть на самом деле, – произносит Алекс. – Не реагируй, и он отвалит.

Дилан отошел подальше от нас и не слышит этого разговора. Мне хочется сказать что-то едкое, но это бессмысленно. Подходя к скамейке, я вижу, как сидящая на ней Дана кидает на меня подозрительный взгляд.

Пятнадцать минут пролетают быстро. Я чувствую себя как на перерыве во время урока физкультуры, попутно думая, что Тод мог бы быть неплохим тренером.

– Бегом! – командует Тод. – Пятнадцать минут разминки по залу. Мы все подрываемся и бежим.

– Урия, Шелена, в центр! – кричит Тод, когда мы завершаем четвёртый круг по залу. Воздух приятно распирает лёгкие изнутри, расправляя все их самые отдалённые секции. Дед говорил, что бегать полезно, если у тебя нет проблем с суставами. Я внимательно наблюдаю за тем, что делает Тод и двое других восстановителей. Их руки протягивают вдоль зала несколько узких гусениц, собранных будто бы из металлических шариков. Издалека я бы назвал их бусами.

Спустя десять минут мы замедляем темп и идём по кругу, чтобы отдышаться. Я вспоминаю школу. Мы так бегали в начале каждого урока физкультуры. Девчонки из нашего класса не любили бегать, они хватались за бока и жалобно смотрели в сторону преподавателя. Иногда это срабатывало, и он разрешал им идти пешком. Мы с Филиппом бегать любили. Вероятно, потому что носились по заброшенным местам окраины и скакали по кочкам полесья. Я вспоминаю Филиппа, одного из немногочисленных людей в классе, с кем я мог делиться всем, что было на душе. Он даже иногда помогал мне по дому, когда мама болела, а Никса была ещё мала.

Приятное гудение в ногах напоминает мне ощущения после пробежек по полянам с земляникой. Мы с Филиппом брали стеклянные стаканы и вместе с другими ребятами из класса шли собирать ягоды. Тогда это ещё не было запрещено. Нежный вкус земляничного сока сладкой прохладой затекает в горло, когда ты опрокидываешь стакан в рот. Жаль, что сейчас уже так нельзя. От воспоминаний сердце словно перетягивает шёлковая нить, мешая ему биться в такт движениям тела. Наверное, именно это имели в виду классики литературы, когда писали, что «сердце щемит».

Мы останавливаемся и выстраиваемся в шеренгу вдоль левой стены.

– Трэй сегодня спрашивал, что такое линейка, я ему объяснил. Теперь показываю. Вот она, – палец Тода указывает на одну из последовательностей крупных шариков-бусинок.

– Сперва учимся запрыгивать на перекладины. Дилан, Урия, Арго! Вперёд, по турникам!

Когда Дилан распрямляется, я замечаю, что он почти на голову выше меня. Своими лапищами, огромными, как руки питекантропа, он хватается за одну из перекладин и по-обезьяньи перехватывает их одну за другой, продвигаясь вперёд. Параллельно ему, работая руками, лезут Урия и Арго. Им сложнее, чем Дилану, но темп у них высок.

Постепенно все хватаются за перекладины и выполняют хорошо отработанный алгоритм лазания по балкам. Мне не страшно висеть. Я прыгал со стены на стену. Но всё же нагрузка здесь на другие суставы. Через несколько перекладин кисти начинают побаливать, а в плечах ощущается жжение. Я успел подсчитать количество перекладин – всего их четырнадцать. Ухватившись за тринадцатую, испытываю облегчение. Я спрыгиваю, но Тод тут же кричит, чтоб я вернулся обратно. Кисти раздирает острое жжение. Я вновь хватаюсь за балку и просто вишу. Мне кажется, что, если я повишу еще немного, куски кожи с ладоней останутся на металлических балках.

– Давай-давай, ещё немного! Теперь так же в другую сторону.

Я начинаю отсчёт в обратном порядке. «Тринадцатая, двенадцатая, одиннадцатая…» Пальцы едва обхватывают толстые перекладины. Я стараюсь сдвигать пальцы так, чтобы указательный и средний касались большого. Такой хват кажется мне надёжнее. Я перескакиваю на девятую перекладину, но тут внезапно чувствую резкий рывок вверх. Рука чуть соскальзывает, но мне удаётся вовремя среагировать и не упасть. Кажется, я всё-таки лечу вниз.

Прохладный воздух проносится мимо моих ушей. Спустя мгновение мои ноги уводит в сторону, а тело отклонятся влево, словно маятник. Тут я осознаю, что перекладины начали двигаться вверх-вниз и в стороны. Кручу головой, пока, наконец, не замечаю самодовольное выражение на лице Тода. Он стоит у шкафов с оружием, держа в руках пульт управления.

– Всем продолжать висеть! Режим «опасность на земле»! – кричит он во всё горло.

Режим «опасность на земле» – что это ещё такое?! Судя по названию и по тому, как Дана резко поменяла хват, закинув одну руку поверх перекладины почти до локтя, я понимаю, что запахло чем-то явно небезопасным. Арго и Урия висят с каменными выражениями лиц. Я ищу глазами Алекса, но он слишком далеко от моей балки. Озираюсь по сторонам в надежде найти подсказку, что делать в этой ситуации. В этот же момент мои ноги уносит вправо, и я мчусь к полу. Рывок – и перекладина вновь увлекает моё тело вверх. Свист в ушах разгоняет адреналин по сосудам. Раздаётся оглушительный грохот, зал наполняется треском, смешанным с частотами, близкими к ультразвуку.

– Трэй, подтяни ноги! – кричит мне Шелена откуда-то сзади.

Я разворачиваю голову и одновременно начинаю сгибать колени, чтобы поджать ноги к туловищу, но тут же получаю болезненный удар по голеностопу. Ногу пробивает такая боль, будто её зажали между двумя цементными плитами и резко дёрнули. Изо рта вырывается стон. Мне хочется спрыгнуть на землю и обхватить ноги руками, но я понимаю, что приказ Тода был явно не случаен. Линейное оружие заработало.

Шарики взлетают в невидимом силовом поле и прокатываются волнами поперёк почти всего зала. Некоторые из них зависают в воздухе по нескольку штук и кружатся в одной точке воздушного пространства. Сперва волны перемещаются только поперёк зала, но затем они начинают двигаться и вдоль, а потом в самых разных направлениях. Я чувствую, как становится жарко там, внизу, под моими поджатыми ногами. Я замечаю, что цвет шариков изменился. И теперь я понимаю, почему стало жарко. Они нагреваются докрасна. Руки жжёт. Мышцы забиты кислотой, пальцы вот-вот не выдержат и разожмутся. Я оглядываюсь по сторонам в надежде отыскать ключ к преодолению препятствия.