Виртуальная подружка - Светлана Алешина

18:52:26 MAVERICK: ЛИЧНО MONTE-KLARA: Легко! Я — брат-близнец Дольфа Лундгрена.

— Собака ты страшная, — без особой, впрочем, обиды бросил Костя.

— А чего? — невинно улыбаясь, ответил Павел. — Самая замечательная примета. А ты хотел, чтобы я твои 90–60–90 вкупе с цветом глаз и волос выписывал? Должно же хоть на что-то сгодиться твое выдающееся сходство со знаменитым актером?

— Костя, — спохватился Валерий. — Ты главное запомни: ничего не пить ни под каким предлогом. Милиция — это, конечно, хорошо, но береженого бог бережет.

— Вообще-то, чуть-чуть можно, — неуверенно сказала я. — Главное, чтобы алкоголя в крови было не больше одного процента.

— И как ты его Косте предлагаешь высчитывать? — ехидно поинтересовался Валерий.

— Но ведь совсем не пить тоже нельзя. — Пашка дернул себя за бороду. — Она же начнет нервничать и станет непредсказуемой.

— Значит, надо только делать вид, что пьешь, — посоветовала Лера.

— Как-нибудь разберусь, — отмахнулся от нас Костя.

— Все, графья! — объявила сигнал отбоя Галина Сергеевна. — Завтра нас ждут великие дела. А сейчас по домам и по койкам. Нам еще надо передачу провести.

— А я пойду Зародину позвоню, — сказал Валера. — Завтра сбор в семь часов ноль-ноль минут на этом же месте.

— Не кабинет, а шпионский притон какой-то, — с облегчением вздохнула я, надевая поданный мне Костей плащ.

Еще вечером перед сном я запретила себе думать о MONTE-KLAR'е, о казино, покере и Константине. Потом, уже утром, с неохотой выползая по-под теплого одеяла и завистливо глядя на блаженно посапывающего Володьку, запретила еще раз. По дороге, зябко кутаясь в плащ и еще не совсем поправившись — меня слегка знобило и все еще держалась небольшая температура, — запретила себе в третий раз.

На работе я выслушивала обстоятельные объяснения Галины Сергеевны по поводу будущего сегодняшнего эфира, глядя между строк, пробегала глазами принесенные Лерой распечатки, отдавала какие-то распоряжения по обустройству студии, инструктировала нашу машинистку Свету, которая, как всегда, выслушивала меня с предельно серьезным видом и изредка кивала головой. Пашка бестолково слонялся из угла в угол, не зная, чем себя занять, и не решаясь просто плюхнуться в свое любимое кресло. Валерий с утра на работе не объявлялся. Кости тоже нигде не было видно, потом Лера сказала мне, что он куда-то повез Евгения Ивановича. Я забеспокоилась, успеют ли они вернуться, но тут же в очередной раз опять запретила себе об этом думать.

Мы все, словно члены какого-нибудь тайного общества, встречаясь глазами, быстро отводили взгляд и, не сговариваясь, ни словом не напоминали друг другу о предстоящих вечерних событиях.

Время тянулось мучительно долго. Я старалась найти себе какое-нибудь занятие, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься. Попробовала обсудить с Лерой и Галиной Сергеевной план будущей передачи. Они предложили мне несколько кандидатур. Выяснилось, что кто-то в нашей команде еще печется о работе. Однако я была теперь не в том состоянии, чтобы внимательно прислушиваться к их советам и принимать трезвые решения, поэтому обреченно махнула рукой, попросив у них примерный план по каждой из героинь и твердо пообещав заняться этим в выходные.

Галина Сергеевна побежала исполнять мое поручение, видимо, ей тоже требовалось чем-то себя занять. Валерия ушла на студию проверять микрофон.

Наконец пришло время эфира. Аккуратная Светлана Лентаева предусмотрительно приехала на студию за час, успела побывать в цепких лапах нашего гримера и теперь с любопытством разглядывала студию, веселенько украшенную разноцветными огнями, и с удивительным проворством умудрялась уворачиваться от вездесущих операторов, разъезжающих по павильону вместе со своими камерами.

Перед самым началом я подошла к нашей героине и попыталась ее успокоить. Однако выяснилось, что художница совершенно не нервничает, держится прекрасно, с нетерпением и интересом ожидая начала передачи.

Прозвучал сигнал пятиминутной готовности. Мы сели в просторные кресла, я натянула свою коронную улыбку и, чувствуя привычный прилив волнения, стала отсчитывать секунды. Как-никак прямой эфир — это не запись. Тут нельзя допускать ошибок, все надо делать набело. Сколько раз я уже, так сказать, выходила на сцену и каждый раз повторялось одно и то же: ладони становились мокрыми, коленки неприятно вибрировали, в желудке образовывалась пугающая пустота, как перед кабинетом стоматолога, в горле пересыхало, из головы напрочь вылетали все слова, однако в нужный момент всплывали откуда-то из глубин памяти.

Я бросила тревожный взгляд на нашу героиню и почти успокоилась. От Светланы Владимировны исходило приятное чувство уверенности и добродушной заинтересованности. Похоже, на этот раз мне повезло: она и сама прекрасно со всем управится.

Мои прогнозы оправдались. За всю передачу я произнесла от силы дюжину фраз, часть которых составляли неизменные объявления рекламной паузы. Зато Лентаева говорила много, говорила с увлечением, но без излишней суетливости. О своих детских посещениях художественной школы, о том, что еще в университете безумно влюбилась в сюрреалистов и начала заниматься ими вплотную. Скромно поведала о том, что сама она скорее не художник, а искусствовед, продемонстрировала студии свою новую книгу, объяснила, где и как искала для нее материал. Много и интересно говорила о своих творческих приемах, о том, как со временем менялись ее пристрастия и манера письма. Публику интересовали зарубежные поездки художницы, рассказы про выставки в Европе и в Америке. Впрочем, рассуждения Лентаевой о художественной жизни нашей страны, наиболее популярных течениях и направлениях современного искусства тоже не остались без внимания. Одним словом, передача удалась на славу. Все были довольны: и я, и Галина Сергеевна, и Светлана Владимировна, и любознательные зрители, и даже сердитый Евгений Иванович, который вернулся из своей поездки и изъявил желание присутствовать на съемках, что случалось с ним крайне редко.

Сразу после окончания передачи я побежала к Косте, а Леру попросила найти Гурьева и задержать кого-нибудь из гримеров. Мы собрались в моем кабинете, только Валерка где-то задерживался, и гример обещал подойти чуть позже.

И тут случилось самое неожиданное. На пороге моего кабинета появился Евгений Иванович с тремя букетами роз, коробкой конфет, бутылками шампанского и коньяка.

Я, Галина Сергеевна, Валерия, Павлик и даже Костя, как всегда промостившийся на подоконнике, удивленно переглянулись.

— Ну что, Ирочка? — сказал Евгений Иванович, протягивая мне один из букетов. — Позволь поздравить тебя с юбилеем и всех остальных тоже.

Он вручил букеты Галине Сергеевне и Лере, а бутылки поставил на стол.

— С каким юбилеем, Евгений Иванович? — я была совершенно потрясена.

— Как это с каким? — с притворным негодованием всплеснул руками Кошелев. — Да как же ты могла забыть? Сегодня состоялась ваша сотая передача. И передача получилась просто прекрасная. Несмотря на то что предыдущую вы бездарно провалили, я согласен об этом забыть, и от имени администрации телестудии, а также всех благодарных зрителей спешу поздравить вас с этой торжественной датой. С предыдущей героиней у вас вышел прокол, но я прекрасно понимаю, что случилось это не по вашей вине. Зато сюжет о художнице наверняка поднимет рейтинг «Женского счастья».