Удачи тебе, сыщик! - Николай Леонов

Генерал тяжело выдохнул, оглядел собравшихся и как бы через «не могу» веско произнес:

– В случае неповиновения применить силу.

Скрипнули стульями, заговорили, кто-то громко спросил:

– Вплоть до оружия? Раз он важняк, руками с москвичом не совладать.

– Такой команды дать права не имею. Решайте, товарищи, по обстановке, нельзя всю ответственность на одну шею, каждый решает самостоятельно. Все свободны. Капитан Стаднюк, задержитесь.

Сценарий действа сотворил оперативник, действиями генерала остался доволен. Когда все вышли, показал начальству большой палец и сказал:

– Восемь человек у меня в руках, они готовы на все. Я повидал Крещеного…

– Стоп, капитан, – генерал поднял руку. – Ваши агентурные дела меня не интересуют.

– Не смешите, генерал. В бардаке девки тоже носят кресты, даже порой заглядывают в храм. Но они проститутки. Мы с вами такие, как есть, и не стоит представляться.

Генерал вытер лицо ладонью, словно умылся, и промолчал. Сейчас без этого блатняка не обойтись, значит, надо терпеть. Стаднюк согласно кивнул и сказал:

– Се ля ви, генерал, приходится терпеть. Значит, Крещеный согласился помочь, уже дал указания, потом мы ему кое-что отстегнем, не обеднеем. Раз деловые заговорят, агентура и доносчики всех мастей услышат, наши порядочные, – он усмехнулся, – напишут рапорты. К утру на вашем столе, генерал, вырастет гора бумаги, в которой черным по белому будет зафиксировано, что действительно на полковника Гурова объявлена охота, и мы делаем все, что можем. А от чьей пули или ножа погиб полковник, значения не имеет.

– А ваши удостоверения, личное номерное оружие, главное, подробный рапорт? Гуров наверняка спрятал, вы его прикончите, а мина всплывет.

– Какая мина, генерал? – удивился Стаднюк. – Мы и не будем скрывать, что пытались его доставить в контору, а полковник офицеров оглушил и скрылся. Последовательность событий восстановить нельзя, неизвестно, когда были получены сигналы о нависшей над ним опасности. Когда его пытались спасти, а он оказал сопротивление. Даже комиссию по расследованию назначать не будут, полистают бумаги, выразят сожаление. А и назначат расследование? Да ни одна комиссия ни разу ничего толком не расследовала. Приедут, надуют щеки, испишут еще гору бумаги и убудут восвояси. Раньше банкетом провожали, подарки дарили, нынче обойдутся, я в гостинице шепну, им такие номера обеспечат – долго не задержатся.

– Умен, – генерал одобрительно покачал головой. – Почему же ты только капитан?

– А мы по разным лестницам карабкаемся, Илья Николаевич, – ответил Стаднюк. – Вы по парадной, а я по пожарной, и я не тщеславный, были бы деньги настоящие, а звезды, погоны – мишура.

– Тоже верно, – генерал пожевал губами, обдумывал, прикидывал, где может проступить слабина. – Все ты рассудил верно, одно плохо. Начальник Гурова генерал Орлов из сыщиков, если он…

– Стоп, генерал, – дерзко перебил Стаднюк. – Настоящих сыщиков нам тут не надо. Генералы, любые руководители, хоть весь Верховный Совет, это пожалуйста, а настоящих сыщиков не надо!

– Он большой начальник, не прикажешь…

– Бросьте, генерал, нет начальника, у которого над головой лишь небо да звезды!

Зазвонил телефон, заместитель Орлова наконец прорвался к однокашнику, сообщил, что шеф вылетает первым рейсом.

– Что присоветуешь? – спросил генерал, кивая Стаднюку и жестом объясняя, что дело плохо.

– Шеф умный, но неуправляемый. Встретишься, не верь глазам своим. У него физия, будто он только от сохи либо сменился с вахты, но все сплошной обман. Он хитрый, коварный, взяток не берет. Все чего-то ищет, говорит, что правду.

– Как остановить?

– У тебя на столе «вертушка». Верти, приятель. Учти, я тебе не звонил, братские могилы хороши только для неизвестных солдат. А живой я тебе, может, еще пригожусь. Удачи!

– Стой! Кто из начальников Орлова из наших?

– Пожалуй, Бабурин. Да не оратор с бородкой, другой, у нас в министерстве свой имеется. Запомни, Фрол Кузьмич Бабурин. Он, конечно, рядится современно, но кровей точно наших. Удачи!

Генерал положил трубку, долго молчал, листал справочник, отбросил. Нужен домашний, начинать надо с дежурного.

– Что задумался, генерал, хреновые у нас дела? – спросил Стаднюк.

– Иди работай, капитан, и время у тебя – до прибытия московского рейса, – сказал генерал. – Я сделаю, что могу, но ты особо не надейся.

– Валяй, генерал, – Стаднюк поднялся. – Мы уже выяснили, у каждого по одной шкуре и дубликатов не дают.

Генерал переставил «вертушку» с приставного столика на свой, снял трубку и неожиданно почувствовал прилив сил. Нет, нас голыми руками не возьмешь, поборемся, еще посмотрим, кто кого.

Вылет самолета по метеоусловиям порта назначения задерживается. Пассажиров просят из здания аэропорта не отлучаться, о времени будет сообщено дополнительно.

Орлов данного объявления не слышал, так как находился не в аэропорту, а в кабинете своего начальника. Фрол Кузьмич Бабурин позвонил Орлову в пять утра и недовольно произнес:

– Здравствуйте, Петр Николаевич, мне только что сообщили, что вы собрались отлучиться. Так я вас убедительно прошу этого не делать.

– Фрол Кузьмич, я не сержант срочной службы, вы не ротный старшина, – ответил несколько ошарашенный столь неожиданным звонком Орлов. – Я генерал, черт вас подери, и за свои поступки отвечаю.

– Мне позвонил начальник городского управления Фомин, кстати тоже генерал, и сообщил о художествах, которые вытворяет ваш Гуров. Полнейший беспредел!

– Согласен, – Орлов успокоился, в его тоне зазвучала ирония. – Конечно, беспредел. Я слетаю, разберусь и доложу.

– А я сказал, вы никуда не полетите! Или вы желаете, чтобы я сейчас, в пять утра, разбудил министра, и он лично попросил вас воздержаться от выезда? – Голос Бабурина дрожал от напряжения. Больше всего он боялся, что этот бывший опер сейчас шмыгнет носом и заявит, что с удовольствием перебросится с министром парой слов. Эти выбившиеся из низов, грубые и неотесанные люди, от них можно всего ожидать.

Нехитрые мысли Бабурина опытному сыщику были абсолютно ясны, он не боялся министра, если надо, можно и разбудить, ничего страшного. Но для этого должен существовать повод серьезный, а не склока между подчиненными. Черт с тобой, молокосос, известно, кто умнее, тот и уступит. «Ну так я вылечу к Леве не утренним, а вечерним рейсом, потерпит», – решил Орлов и ответил:

– Я поболтаю с министром чуть позже, а к вам загляну около девяти, обсудим поступивший донос, – он умышленно употреблял простонародные слова. – Договорились? – И, не ожидая ответа, положил трубку.

Бабурина перебросили в милицию два месяца назад, и Орлов не сомневался, что «товарищ» в министерстве не задержится. Приятели быстренько пересадят парня в более уютное кресло.