Золото народа - Виталий Галияскарович Гадиятов

а мне надо найти золото. А как его искать? Может, его уже давно и нет. Вполне возможно, этого нельзя исключать, но мне всё-таки кажется, что он его где-то спрятал. И спрятал недалеко от места убийства. Вот, чёрт, какой-то замкнутый круг: трупы — золото, золото — кости. Вечно с этим золотом смерть в обнимку ходит. Как же теперь найти то место? Прежде всего, нужно подумать, как и где он их мог убить. Вероятнее всего на стоянке. Значит, так: они остановились на ночлег, и там он их прикончил. Надо искать стоянку. В принципе это возможно. Хотя опять же, столько времени прошло. А если хорошо пораскинуть мозгами, то это возможно. Хороших и удобных мест для стоянки в тайге не так уж и много, как кажется на первый взгляд. Всем обычно хочется остановиться так, чтобы была и вода, и дрова, и сухо, да ещё, чтобы красивый вид открывался. Так уж человек устроен, что для него это просто необходимо. Даже последний браконьер, не сознавая того, может, даже в ущерб своей безопасности, будет искать именно такое место. Итак, надо подвести какие-то итоги. Во-первых, такая стоянка должна находиться у реки или у ручья, на какой-нибудь сухой живописной терраске. Возможно, даже на опушке леса. Во-вторых, их было много — вот и место для стоянки должно быть немалым. И, в-третьих, стоянку надо искать на расстоянии трёх — или четырёхдневного перехода. Надо прикинуть, сколько они могли проходить за один переход. Потом на местности можно будет определиться, а пока ясно главное — надо искать стоянку, где бы они могли остановиться на ночёвку. Найдём стоянку, тогда можно будет думать о другом. Золота там, конечно, уже может и не быть. Впрочем, поживём — увидим».

Скала ненадолго их прикрыла. Камни свисали уступом, образовав над ними козырёк. Потом сверху, ни с того ни с сего, ручьем побежала вода. При полном безветрии она изменила направление и потекла под свод. У Ивана засвербело в груди, и неожиданно он услышал голос своего дедушки. Тот призывал побыстрее покинуть это убежище. Дедушка говорил Ивану, чтобы он бежал отсюда немедля. Его настроение передалось Клочкову. Не сговариваясь, они под шквальным дождем рванули на поиски другого места. Нашли подходящее пристанище на небольшом пятачке под нависшими камнями.

Раскаты грома сотрясали землю. Неожиданно сквозь шум дождя и грома до них донёсся другой звук: он точно исходил из глубин земли. Им показалось, будто что-то подломилось и осело. Тотчас с грохотом рухнула громадная скала, и их с головы до ног окатило водой. В воздухе запахло глиной. С горы летели камни, всё вокруг гремело. Когда водяная пыль осела, они увидели, что рухнула та скала, под которой они недавно стояли.

— Вот тебе и случай, — как-то судорожно вытирал лицо Николай. От этого он только размазал грязь, и лицо стало полосатым. — Если бы там остались, навечно погребло бы нас, Ваня, заживо. Ты представляешь… — голос у него дрожал.

Иван только теперь осознал, что был в нескольких шагах от смерти, и его резко прошибло холодным потом, в ногах он почувствовал слабость.

— Это дедушка нам помог, — сказал он шёпотом, тяжело дыша. — Это он. Его душа мается в мирской суете, хочет обрести вечный покой и никак не может. Теперь надо ему помочь покинуть нашу землю, пусть быстрей уходит.

Камни образовали мощный вал, перекрыв русло реки. Быстро стала прибывать вода. Вначале она закрыла все выступавшие валуны, а потом принялась слизывать то, что было на берегу, и подбираться к верхней точке этой нерукотворной плотины. Стихия показывала им свой неукротимый нрав. В этом буйстве природы можно было усмотреть дикий порыв каких-то злых духов, обрушивших всю свою мощь, всю ярость на этих двух смельчаков, которые бросили им вызов и решили штурмовать те места, где находятся их сокровенные тайны, которые они стерегут. Это место, по которому они шли, было похоже на чистилище, преодолев которое, можно было идти дальше.

— А где Чара? — хватился Иван. Он смотрел по сторонам, но её нигде не видел. В таком завале только случай мог спасти собаку.

— Чара! Чара! — закричал Иван. — Иди сюда, Чара. — Он уже собрался бежать к завалу, но его остановил Клочков.

— Да вон она, впереди, — показал он совсем в другую сторону.

На камнях возле расщелины лежала мокрая собака. Она спокойно посматривала на них.

Мысли Николая снова заклинились на золоте. У него не пропадала надежда, что золото, добытое заключёнными, осталось на месте.

«Была же война. Тот вояка ушёл на фронт. Ушёл со своей тайной и оттуда уже не вернулся. Хотя с таким богатством мог бы и не ходить. Наверняка сумел бы откупиться. Вообще-то раньше времена были не то, что сейчас. Значит, когда он вышел из тайги, ему в любом случае надо было обращаться в местные органы власти. А какое же у него могло быть алиби? Сразу и не придумаешь. Скорее всего, что-то вроде того, что все с голоду поумирали. Или, может, заключенные напали и всех перебили. А куда он золото дел? Кстати, а кто о нём знал на материке? Связи у них не было, значит, никто о них не знал. Вот и хорошо. Получается, для всех нет никакого золота. Да что там золото, там даже лагеря не было! Так по крайней мере Ивану сказали во всех властных структурах. Стало быть, до сих пор он нигде не фигурирует, а вообще должны же быть какие-то документы, архивы. Там же было столько людей! Может, и есть где-то, только этим нужно заниматься, а кому это теперь нужно? Только Ивану — больше никому. Сейчас уже новое время, других проблем хватает. А займись Иван этим делом, его в архивы никто не пустит. Скажут: “Это секретно” — вот и всё: круг замкнулся. Значит, никто никогда о том лагере не узнает. Вот такие дела. Да, кстати, как фамилия того офицера-энкавэдэшника? — вспоминал Николай. — Канев, Конев? Кажется, всё-таки Конев».

Глава 25

На Севере Борис никогда не был и, как человек прагматичный, думал, что там всё давным-давно освоено и стоят такие же красивые и благоустроенные дома, какие показывают в зарубежных фильмах. Однако в действительности всё оказалось иначе. На единственной улице портового посёлка, куда они прилетели на вертолете, их взору предстали покосившиеся от времени деревянные строения и относительно новый кирпичный туалет. По словам одного местного мужика, видать, шутника по натуре, — это была главная достопримечательность посёлка. Когда-то во время стоянки самолёта его