Золото народа - Виталий Галияскарович Гадиятов

досталось Чаре. Она, выбиваясь из сил, где пускалась вплавь, а где вприпрыжку плелась сзади.

«Иринка, наверное, меня потеряла, — вытирая лицо, думал Иван. — Она вообще-то девушка с характером, если захочет, то всё узнает. Главное — была бы в этом для неё нужда. Может быть, я уже давно пройденный этап в её жизни».

Он вымок с ног до головы. Опять заныла рука. Боль то проходила, то усиливалась, но он старался об этом не думать, и тогда становилось легче.

Скоро Иван почувствовал, что рюкзак потяжелел. Он уже знал — это первый признак усталости, но собрался с силами и, глядя в спину Клочкова, упорно продолжал идти следом за ним. Кроме маячившего впереди рюкзака, всё исчезло из поля зрения. Последней каплей, переполнившей терпение, стала мокрая спина. Вода с накомарника стекала прямо за шиворот. Пришлось его снять.

Возле развилка они остановились, и, перекурив, Николай пошёл на разведку в правый приток. Он долго не возвращался, а когда вынырнул из-за прижима, то по его виду Иван понял, что ничего хорошего там нет.

— Такого водопада я здесь ещё не видел, — сказал Клочков. — Хоть это и не Ниагара, но вверх нам не подняться. Я уже пробовал.

Решили идти по левому притоку, а в верховье перевалить через хребет. Оттуда по прямой правый приток Уйгура был рядом. Да и другого выхода у них не было: дорога назад была отрезана. Прямо под дождём они вскипятили чай и, перекусив, пошли дальше.

Выше по течению воды стало поменьше. Русло местами напоминало гладкий желоб, в котором встречались только крупные валуны. Появились многочисленные водопады. Скоро увидели целый каскад. Он состоял из семи водопадов, которые протянулись на добрую сотню метров. Вода в этом месте пропилила сплошную каменную стену и с образовавшихся ступеней лавиной низвергалась вниз. Она пенилась и бурлила, а в больших ямах её закручивало стремительными водоворотами. Местами из-под воды выглядывали вылизанные до блеска камни. От шума закладывало уши, гудело в голове.

Обойти этот каскад было невозможно, и после наставлений Клочкова они полезли вверх. Впереди, как обычно, Николай, а за ним с большим интервалом — Иван. Там, где были выступы, они карабкались в стороне от потока, а где стояли отвесные скалы, приходилось лезть по краю жёлобу — навстречу водному потоку. В таких местах ощущение было не из приятных.

Почти в самом верху этого каскада Клочков неожиданно поскользнулся, ударился о камни и на мгновение потерял сознание. Всё произошло так стремительно, что он даже не успел за что-то схватиться. Он полетел вниз, проскочил одну ступень и попал в большую яму. Мощный поток воды обрушился на него и накрыл с головой. Его бросило на дно. Придя в себя, Клочков вынырнул. Он захлёбывался, мешали рюкзак и висевшее за спиной ружье. Бултыхаясь, Николай кое-как прибился к крутому берегу. По-пластунски пополз. Он уже почти поднялся наверх, когда соскользнула рука. Николай снова оказался в воде. Были моменты, когда Ивану уже казалось, что Клочкова сейчас закрутит и он пойдет ко дну. Вот Клочков вынырнул под самой стенкой, и Иван протянул ему ружье. Клочков выбрался на берег, он долго не мог отдышаться, а когда пришёл в себя, стал выливать воду из сапог.

— Вот… дела, — раздеваясь, говорил Николай. От кашля у него перехватило дыхание, он покраснел. — Думал, не выберусь…

После передышки они снова полезли на штурм каскада. Этот водопад оказался последним.

День подходил к концу, стало почти темно, а дождь всё поливал. Там, где стояли отвесные скалы, приходилось идти почти на ощупь. Николай вырубил длинную палку и промерил ею ямы.

В глазах у Ивана уже давно стояла серая пелена, всё вокруг казалось каким-то расплывчатым, потерявшим чёткие очертания. Он еле двигал ногами и временами шёл как в бреду.

«Нужно держаться, держаться, — эта мысль заставляла идти вперёд. — Надо потерпеть. Терпеть, терпеть, терпеть…»

Усталость не проходила. Силы были на исходе.

Он оступился и упал в воду. Совсем не хотелось вставать. Холод пробирал до костей, и это как будто его пробудило. Неожиданно полегчало. Всё вокруг приобрело свои очертания, Иван снова увидел горы и реку. Можно было подумать, что пришло второе дыхание. Теперь он шёл так легко, точно кто-то толкал его в спину. На одном участке Иван не удержался и даже вырвался вперед. Клочков проводил его недоуменным взглядом.

«Смотри-ка, какой горожанин! Словно бес в него вселился».

Постепенно характер долины реки стал меняться, она становилась шире. Скалы отступили, появились высокие покатые террасы. На них росли редкие лиственницы и лохматый стланик.

Уже ночью они подошли к истокам реки. К ним вплотную подступили заросшие горы, окружавшие со всех сторон. Впереди виднелись голые скалы крутого цирка, замыкавшего долину. Вершины гор закрывали сплошные серые тучи. Временами они спускались ниже и полностью накрывали долину.

Николай решил тут остановиться, а с утра начать штурм этого горного хребта. От их большого костра дым низом потянуло по распадку. Огонь выхватил из темноты причудливые очертания ближайших скал. Из полиэтиленовой плёнки они сделали лёгкий навес и потом допоздна сушили мокрую одежду.

Перед сном Клочков переоделся во всё сухое, а остальную одежду подложил под себя. Свой высушенный рюкзак он поставил рядом, спрятав от дождя под навес. На ноги Николай намотал портянки и только после этого залез в спальный мешок. Его примеру последовал Иван, как только он прилёг, сразу провалился в глубокий сон…

Иван купался в море, парился в бане, потом снова купался. Везде была вода. Она валом накатывала на него, он убегал, а она его настигала. Он долго боролся с этим неукротимым валом и неожиданно увидел своего дедушку. Тот шёл по долине реки в разбитых ботинках и рваной телогрейке. Из неё клоками торчала грязная вата. На драных штанах, давно потерявших свой первоначальный вид, Иван увидел разноцветные заплатки. Помятая тёмно-синяя кепка едва держалась на макушке. Сейчас он был прямо перед ним, и Иван видел его очень ясно. Он даже почувствовал дедушкино дыхание. Бледное бородатое лицо обтягивала тонкая кожа, а под ней торчали скулы, нос заострился. Возле уставших серых глаз кругами расходились морщины. От дедушки исходил запах потного тела и какой-то кислой махорки. Иван хотел с ним поздороваться, но у него резко заныла рука. Дедушка похлопал его по плечу.

— Здравствуй, внучек, здравствуй. Лежи, лежи, я с тобой рядом. Вот теперь я знаю, ты меня увидел. Какой ты стал большой и на меня похож! Я таким же, Ваня, был в твои годы. Крепись, внучек, крепись. Всё образуется: скоро