Пираты московских морей - Сергей Александрович Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Тем не менее режиссер огорченно подумал: «Помнут они свои дорогие шмотки и будут выглядеть, как толпа бомжей!»
— Что б ни одну складку на одежде не замяли! — сердито предупредил он массовочный бомонд. — Выгоню, будете до берега вплавь добираться!
— Семен Семеныч! Туман же! — возразил стоявший чуть поодаль, словно подчеркивая свое «звездное» реноме, красавчик Гарденский. — Я вас в десяти шагах еле различаю. Какие уж тут складки на штанах.
— А я тебя, Влад, насквозь вижу! Когда все юпитеры включат, пятна от мороженого на твоих кашемировых брюцах ни один туман не скроет!
Все засмеялись.
— Какие… — Гарденский сердито взмахнул рукой и крепко выругался. Но вполголоса. Так, чтобы Забирухин не услышал.
«Умничка! Сердись, копи злобу! Ты мне такой и нужен — с раздутыми ноздрями. Скоро твой выход. Отомстишь бомонду за их обидные смехуечки, когда корабль на абордаж брать будешь. Хорошо бы тебя еще и волной окатило на катере!» — с удовлетворением подумал Семен Семенович. Он был хорошим психологом и всегда ненавязчиво, исподволь доводил актеров перед съемками до нужных кондиций. Поэтому они всегда выглядели в его фильмах не манекенами, а живыми людьми. Забирухин умел безошибочно подбирать актеров. Он не проводил никаких кастингов — ненавидел это слово. Он постоянно варился в киношном «бульоне» и постоянно присматривался к актерской братии, внимательно изучал характеры своих будущих «фигурантов». А иногда даже разыгрывал «нечаянные» сценки с участием ничего не подозревающих актеров, чтобы оценить их эмоциональный потенциал в различной обстановке.
Поэтому, когда наступал «момент истины», Забирухин просто называл своим помощникам имена артистов, которых следовало пригласить на новую картину. И никогда не ошибался.
Но сегодня одна из актрис вызывала у Семена Семеновича сильное беспокойство. Ксения Неквас впервые участвовала в съемках. Забирухин не смог устоять перед просьбой ее супруга, олигарха Петра Некваса, а теперь и щедрого спонсора блокбастера, включить Ксению в состав актерской группы.
Конечно, у фильма был и другой спонсор, миллиардер Фризе, но кто же знал, что Владимир Петрович так легко откажется от своего странного требования, не давать Владику Гарденскому роль отморозка — предводителя банды налетчиков, и согласится продолжить спонсирование картины?!
Фризе был более симпатичен Забирухину, чем новый спонсор, и Семен Семенович, мучаясь угрызениями совести, собирался вернуть ему полученные средства. Помучился, помучился, а потом решил: зачем же добровольно отказываться от денег, которые сами плывут тебе в руки? Теперь он «включал» все свое обаяние, чтобы потрафить обоим спонсорам. Ведь давно известно, что ласковый теленок, двух маток сосет.
— Гарденский, сверим часы! — громко, чтобы настроить на рабочий лад всех участников съемки, сказал режиссер. — На моих — девятнадцать сорок одна!
— Мой хронометр на три секунды опаздывает, — отозвался артист.
«Не может без выпендрежа! — сердито подумал Забирухин. Ему показалось, что Владислав даже не взглянул на свои часы. Он не смог удержаться от своей любимой присказки: — Глуп, как Берковы штаны!»
— Пираты — на катер. Появляетесь на палубе с левого борта.
Но так как знаменитое режиссерское кресло стояло спинкой к носу теплохода, Забирухин царственным плавным взмахом руки показал на правый борт. Маленький, круглый как шар, пассажирский помощник с неприличной фамилией Жулья, стоявший за спиной режиссера, что-то прошептал ему прямо в ухо.
Семен Семенович не спеша достал из кармана платок, протер ухо и только после этого исправил свою оплошность:
— Левый борт, оказывается, называется у нас сегодня правым.
— Чтобы вы, ребятки, ненароком не залетели на другой теплоход, вахтенный повесил над трапом зеленый фонарь, — сделал уточнение пассажирский помощник.
— Поняли, ребятки? — крикнул режиссер, ернически спедалировав на «ребятках». Все засмеялись.
Гарденский, начавший уже спускаться по трапу на катер, молча показал опущенным большим пальцем ладони на нужный лево-правый борт. Режиссер так же молча кивнул в ответ, оценив тактичность Владика.
Только Фризе, наблюдавший за мизансценой с высоты капитанского мостика, придал нечаянному жесту актера особый, символический смысл:
— На Колизее римляне таким жестом приговаривали гладиаторов к смерти, — сказал он капитану, стоявшему рядом.
— Уж не нашего ли «Луначарского» он приговорил? — благодушно усмехнулся капитан Тучков.
— Этот принц-злодей себя еще покажет, — задумчиво пробормотал сыщик. — Я бы на вашем месте поостерегся. Погодка-то в самый раз для натуральных триллеров.
— Я еще утром заметил, что вы, Владимир Петрович не в духе, — засмеялся капитан. — Неужели предчувствовали, что к вечеру туман нас накроет?
— Запах серы мне померещился, Владимир Макарыч. Запах обыкновенной серы.
— Скорее всего, какой-нибудь буксиришко с наветренной стороны прошлепал. Наша машина на качественной солярке работает.
В голосе капитана чувствовались обиженные нотки.
— Может, и буксиришко надымил, — весело согласился Фризе. У него внезапно — словно свалилось ниоткуда — появилось предчувствие, что этот плотный туман вовсе и не вторжение холодных масс воздуха на разогретые солнцем территории, как любят объяснять синоптики. Не какие-нибудь там конверсии или инверсии воздушных масс! Какой-то там, наверху, готовили оглушительный сюрприз, а потому загодя напустили туману. Преподнесут свой сюрприз — и концы в воду! А потом на туман все спишется.
Ну не Петя же Неквас, главный подозреваемый сыщика Фризе, забелил так плотно все Подмосковье и Московское море, в частности? В это Владимир Петрович, поднакопивший сомнительный опыт общения с потусторонними силами, поверить не мог. Не тот человек был Неквас, мелковат для таких масштабных свершений.
— Что будет, что будет! — невольно вырвалось у Фризе.
— А что будет, тезка? — встревоженный интонацией, с которой высказался сыщик, спросил капитан.
— Мало не будет! — пообещал Владимир.
РЕЖИССЕР ЗАБИРУХИН
…А некоторое время назад у Фризе состоялся не слишком приятный разговор с режиссером.
— Я должен перед вами покаяться, Владимир Петрович, — с горькими нотками в голосе пробормотал Забирухин и слегка склонил свою большую седую голову. Словно хотел сказать: «Вот он, я, готовый понести наказание. Но ведь повинную голову и меч не сечет».
За те несколько месяцев, что Фризе состоял в спонсорах будущего блокбастера, которому Семен Забирухин готовил судьбу фильма всех времен и народов, Владимир понял, что скользкий как уж режиссер никогда не говорит то, что думает. А о чем он думает, скрыто за семью печатями. Все зависит от того, какую личину Забирухин надел на себя в данный конкретный момент: личину Иванушки-дурочка или личину Френсиса Форда Копполы. И тогда думал и говорил он вполне в духе этих выдающихся личностей. А, бывало, что Забирухин очень авторитетно доносил до собеседника мысли такого кипятильника ума, как Владимир Вольфович Жириновский.
Под рукой у Семена Семеновича всегда имелось великое множество личин. Или образов. Называйте, как вам больше нравится. Неистощимая отзывчивость режиссера иногда подводила его. Находясь
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!