Луна, луна, скройся! - Лилит Михайловна Мазикина

вечером мы с Кристо решаемся пройти по улице Главной, пронизывающей площадь, как стрела — яблоко. Мы расслабленно фланируем мимо красочных витрин, предлагающих то свадебные и вечерние наряды, то антикварные часы в широчайшем ассортименте, то подарочные и редкие книжные издания. Возле лавки с дорогими сервизами Кристо вдруг цокает языком. Сигнал, к которому меня приучил брат; я реагирую на него мгновенно, засовывая ладонь под «животик», туда, где припрятан «степлер». Оглядываю улицу в угловое зеркало за композициями из сахарниц, супниц и заварочных чайников. Шагах в двадцати за нами идёт группа упырей. Ни одно лицо мне не знакомо, но натянувшиеся нервы вибрируют, передавая мозгу сигналы тревоги: гляди, как они идут, гляди на их веки, на их щёки, на их пластику. Неужели нас разгадали?

Я стараюсь идти так же ровно, как и прежде, но по моей спине стекает струйка пота. Это очень опасно: даже сам запах страха может привлечь их внимание, если мы ещё не раскрыты, но ведь более того — становится заметней «волчья» составляющая этого запаха. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы заставить тело прекратить источать мою тревогу вовне. Кажется, у меня получается. Конечно, «волки» не так хорошо управляют своими физиологическими процессами, как большинство упырей, но кое-что и мы умеем.

Я останавливаю Кристо у витрины с коллекционными куклами. Если мы раскрыты, нам в любом случае уже не уйти. Если же нет — упыри пройдут мимо, и мы выпадем из области их внимания, а значит, точно его уже не привлечём.

И они проходят мимо — пока мы негромко обсуждаем костюм одной из кукол, пошитый по моде Золотого Века Венской Империи. Значит, не по нашу душу. Я тихонько перевожу дух и тяну кузена в обратную сторону.

— Подожди, — шепчет он. — Они завернули за «волчицей».

— Что? Какой?

— Шла впереди нас в полусотне шагов.

— Да?! Я не разглядела…

Кристо смущается.

— Я тоже сначала не разглядел. Учуял.

— На таком расстоянии?! Ты силён. Я ни следочка не унюхала.

Кузен отчаянно краснеет.

— Ну да. Ты же, ну, не самец, — бормочет он, и теперь конфужусь уже я. Каждый раз, когда я обнаруживаю, что этот пацанёнок, мой подопечный, в чём-то уже мужчина, я чувствую неловкость, которую испытывают, наверное, отцы-одиночки, когда им приходится объяснять двенадцатилетним дочерям, что то, что произошло с ними нынче утром, теперь будет повторяться каждый месяц по несколько дней.

— Хм! Ясно. Думаешь, они… за ней охотятся?

— Нет, желают взять автограф.

Сожри его многорогий, это должна была быть моя фраза! Кто из нас двоих, спрашивается, старый циник?

Я ощущаю в своей левой ладони рукоятку «степлера».

— Так… идём.

— Их больше.

— И что? Мы не можем её просто бросить.

— Нет! Но ты лучше останься здесь.

— Кристо, ты дурак?

Хмурится. То ли вспоминает, где уже слышал эту фразу, то ли недоволен, что его мужественное решение не оценили. Мальчишки…

— Идём, — я тяну его за руку, и мы почти бежим до арки, ведущей в анфиладу дворов. Уже под ней переходим на крадущийся, стремительный и тихий «волчий» шаг. Я чувствую, как, готовясь к бою, ускоряет свой ритмичный бой сердце, как надпочечники впрыскивают мне в кровь адреналин, как натягиваются, утончаются, вибрируют от него струны-нервы. В левой руке у меня взведённый «степлер», в правой — «шило». Кристо изготовил одну из капсул Батори.

Наверное, у нас всё равно нет шансов. Но просто пройти мимо я не могу.

Первый двор пуст, а из второго доносится шум.

Четыре упыря разом наседают на молодую, лет тридцати, женщину с копной серебристых кучеряшек вокруг головы. Они не торопятся, забавляются, увёртываясь и отскакивая от витого железного прута в её руках. Смеются. У них самих нет оружия: и искалечить, и убить они могут без него. Рвануть за руки и за ноги, раздирая суставы. Сорвать, соскрести с костей пальцами ещё живую плоть. И — демонстративно — рвануть клыками горло, сминая такие хрупкие, такие жалкие хрящи гортани.

Гады…

Ещё два вампира стоят отдельно с закрытыми глазами. Чаруют. Уже разогнали возможных свидетелей, теперь контролируют ситуацию, чтобы какой-нибудь жилец дома, вздумавший посмотреть в окно, ничего не заметил. Очевидно — сильнейшие из полудюжины. Я снимаю обоих выстрелом в висок, перед тем, как впрыгнуть во двор. Они так сосредоточены, что не успевают отреагировать на громкие хлопки — падают, ещё не упокоенные, но уже гибельно раненые. Остальные оборачиваются — «волчице» удаётся в отчаянном выпаде перебить своим прутом шею одного из упырей. Она тут же вжимается обратно в стену — закрывается от возможного удара. Теперь силы почти равны — насколько они вообще могут быть равны при условии, что одному вампиру обычно нетрудно убить сразу двух «волков». Два упыря подскакивают к нам — лица перекошены от ярости — последний «болт» проходит в двух ладонях от головы одного из них, и я отбрасываю «степлер». Надо бы выхватить из кармана капсулу, но я уже не успеваю — отпрыгиваю назад и вбок, выждав тот самый момент, долю секунды, когда один из вампиров уже почти достаёт меня в прыжке. Он изворачивается, приземляясь на ноги — но развернуться полностью не успевает, мой удар почти вскользь — всё же, слава Богу, не вскользь — пропарывает ему мышцы шеи и выбивает с места позвонок. Упырь ещё успевает ударить меня рукой под мышку, отбрасывая — удар проносит меня вокруг него и дальше по прямой — я падаю на асфальт «животиком» вниз, умудрившись не выпустить «шила» из руки. Вампир тоже падает. Они очень плохо переносят потерю шейных позвонков, но, к сожалению, не умирают от этого сразу. Хотя сейчас меня это не смущает, а как в Кутна Горе с Густавом, радует. Я неуклюже вскакиваю, каждую сотую долю секунды ощущая, как я уязвима — здесь, где рядом ещё два упыря, каждый из которых уже мог расправиться со своим противником и обратить внимание на меня. Но даже этот страх не мешает мне со злобной радостью чувствовать — это будет достойная смерть. Шесть вампиров против трёх «волков», один из которых ещё подросток — и четыре кровососа легли в первые же минуты драки.

Кристо и «волчица» ещё живы. «Волчица» ловко насадила своего противника на прут, пробив его насквозь чуть ниже диафрагмы, и, напрягая все силы — на лбу вздулись вены, рот искривился в оскале — мотает его туда-сюда, мешая подойти ближе. Упырь очень смешно взмахивает руками и перебирает ногами, но до победы над ним далеко. Неустойчивое равновесие.

Кристо потерял своё «шило» — оно