Звезда Сарханов - Ольга Райская

– Оказывается, Совет Разумных не собирался уже несколько сотен лет, – тихо начал Силурес, не поднимая взгляда от своей тарелки, – практически все решения принимали… Драконы.

Я застыл, переваривая информацию. Вокруг повисла долгая пауза. Все глаза собравшихся были устремлены на меня.

– Драконы? – тихо переспросил я, в моем голосе было столько скрытой ярости, что сидящие напротив склонили головы. – Надеюсь, вы опросили всех братьев. Что удалось выяснить?

Силурес с трудом поднял голову, чтобы взглянуть мне в глаза.

– Анситор, разумеется, все братья были опрошены. Никто из нас не имеет отношения к принятию решений этого Комитета.

– Комитетом Совета Разумных называли тех, кто принимал решения и законы от имени Драконов, – пояснил Норбан.

– Как долго не собирали полный состав Совета? – Я поднял взгляд на Силуреса. – Ты сказал, что несколько сотен лет. Я бы хотел знать точно. Сколько?

– Около пяти тысяч лет, – выдохнул он.

– Черные дыры проклятого сектора! Значит, со времен гибели Сарханы Совета попросту не существует? – Меня поразили вся масштабность и изощренность махинации, с которой мы столкнулись.

– Получается, что так, – словно отвечая не мне, а своим мыслям, откликнулся Ильшур. – И еще один вопрос остается открытым: куда исчезли все тексы?

Вырисовывалась ситуация, которую раньше никто из Драконов не замечал. Ни один из нас не предпринял попытки проанализировать, попытаться изменить существующий порядок, взяв все под свой контроль. Более того, это даже не пришло никому в голову. И прежде всего мне – представителю Великого рода Нарам-Суэн, на котором испокон веков лежала вся ответственность за судьбу Вселенной. Сила нашего рода не только обладала мощью, она была способна объединять и направлять силы всех родов, превращая их в одно мощное и действенное оружие, направленное против врага Разума и всего живого. Почему? Все Драконы словно находились под колпаком, намеренно искажающем реальность. А теперь его поверхность пошла уродливыми трещинами и стенки этой ширмы начали разрушаться, открывая неприглядную картину.

Тизкар молча слушал наш диалог, задумчиво проводя пальцем по краю бокала. Он переводил внимательный взгляд на каждого собеседника, о чем-то размышляя. И, видимо сопоставив только ему ведомые факты, заговорил.

– Все вы, – тихо начал он, – последние представители нашей некогда великой расы, но не только. Все вы – последняя надежда всех разумных нашей Вселенной. Мы столкнулись с хитрым и изворотливым врагом, который сумел подобраться очень близко. Все вы слишком молоды и не помните событий той последней войны, где ваши предки одержали Великую победу, вернув жителям нашей Вселенной мир и право на жизнь. Особенностью гуманоидов являются эмоции и чувства. А чувства Драконов сильны. Если это любовь, то она так огромна, что Дракон, потеряв пару, уходит за нею вслед, не имея сил и желания дышать без нее. Если это радость, то она настолько ослепляющая, что от ее блеска не замечаешь зла, притаившегося рядом. Если это горе, то оно такое всеобъемлющее, что стираются все краски этого мира. Именно это, по мнению врага, делает нас слабыми. Возможно, доля истины в этом есть. Но эти же чувства и эмоции делают нас сильнее, они заставляют наши сердца пылать.

Тизкар замолчал, собираясь с мыслями.

– Мудрый, – перебил его я, задавая вопрос, ответ на который давно хотел получить, – простите меня, но как получилось, что после ухода вашей пары вы не последовали за ней?

Драконы за столом переглянулись и сосредоточили все внимание на Тизкаре. Не одного меня волновал этот вопрос. Мудрый долго молчал, растерянно глядя в одну точку, а потом заговорил, будто поток чистой воды прорвал горный завал и вырвался на свободу:

– Да я и сам, если честно, не понимаю, как так вышло, что я здесь. За несколько десятков лет до гибели планеты Сархана мы с моей парой потеряли нерожденную дочь. После Великой победы рождаемость Драконов упала. По неизвестной причине большинство сархан не могли выносить потомство. Я, как врач, бился над этой проблемой, но разгадки так и не нашел. Вы, конечно, этого не помните, да и не можете помнить, но для появления нового Дракона женский симбионт, вступивший в связь с мужским, должен разделиться. И только в этом случае в чреве сарханы зарождается новая жизнь. Так вот, после той страшной войны женские симбионты могли разделиться лишь однажды. Когда мы с моей Лунной потеряли дочь, вместе с ней умерла и надежда стать счастливыми родителями, найти свое продолжение в потомках. А потом эта нелепая катастрофа, и не стало мой Лунны… – Глаза Тизкара наполнились слезами горечи, он замолчал, пытаясь справиться с эмоциями.

Мы все хранили молчание, вслушиваясь в каждое слово Мудрого.

– Так вот, – продолжил чуть погодя Тизкар, – все началось гораздо раньше гибели планеты Сархана. Сначала вся Вселенная упивалась радостью, празднуя победу. На каждой планете, в каждой звездной системе гремели праздники и карнавалы. Повсеместно восхваляли доблесть и силу Драконов. Появление новой расы, все чаще мелькавшей в обсуждениях Совета Разумных, все чаще появлявшейся рядом с Драконами, никто и не заметил. Точнее, никто не придал ей значения. Мало ли новых рас появляется в нашей Вселенной, дорастая до выхода в космос, чтобы присоединиться к Совету Разумных и проникнуться разумом и гармонией отношений между его членами. Я сам тогда был слишком молод и наивен. У меня была любимая, была великая цель, объединяющая всех Драконов. Я ощущал себя частью огромной силы, мощной, справедливой, всегда стоящей на страже. Шло время. Уже не было ни одного дома Драконов, где не заправляла бы загадочная раса. Да и как не приблизить к себе расу, так похожую на нашу, пусть и более слабую. До сих пор у меня нет целостной картины всего происходившего тогда. Занимаясь своими исследованиями, я столкнулся с нарастающей демографической проблемой. Впервые моя интуиция забила тревогу, и я счел себя вправе обратиться к сильнейшему из нас за советом и помощью. Отправляясь к твоему деду, Анситор, я никак не рассчитывал, что мои высказанные опасения вызовут такой негативный отклик. Твой дед, выслушав меня, попросил время на осмысление ситуации, велев явиться к нему через несколько дней. Когда же состоялась наша очередная встреча, его как будто подменили. Он кричал и обвинял меня во всех немыслимых грехах, грозился лишить мой род права голоса на Совете Разумных за необоснованные, не подтвержденные фактами ложные выводы, которые порочат гордое имя расы Драконов. Тогда мне нечего было ему ответить, фактов действительно у меня не было, лишь догадки. Моя собственная сила и вес в обществе не шли ни в какое сравнение с могуществом рода Нарам-Суэн. И я смиренно отступил, но попыток докопаться до истины не прекратил, пропадая в своей лаборатории. Возможно, я бы достиг определенных результатов на пути получения доказательств чужого влияния на нашу расу, но тут случилось страшное. Не стало моей Лунны. Весь мир словно утратил свою привлекательность. Только что каждая его грань играла переливами цвета, и вот он уже черно-бел. В душе царила пустота. Вслед за своими подругами уходили Драконы. Могучая раса прекратила свое существование. Все мои усилия представлялись пустыми и бесполезными. Тогда казалось, что найди я эти доказательства, предъявить их будет уже некому. Я лег на свое ложе, где моя прекрасная Лунна некогда так щедро дарила мне свою нежность и любовь. Вспоминал самые счастливые и горькие моменты жизни, мудрые глаза своей пары, наши несбывшиеся мечты, стремясь уйти вслед за моей навсегда потерянной любовью. Я ждал смерти. Я молил о ней Богов. Прошли недели, а я все еще был жив. Живой труп с огромной раной на сердце. Тогда я в порыве злости уничтожил свой замок вместе с лабораторией. Стоял и смотрел, как разрушается мой многолетний труд. А затем развернулся и, не поворачиваясь, сбежал, в пустынные земли, упиваться своим горем. Сбежал от себя. Да разве от себя сбежишь? Представитель рода Нарам-Суэн призвал меня, и я готов служить ему. А когда я увидел сархану, появилась надежда на то, что великая раса Драконов получит шанс на свое возрождение и вернет себе былое могущество.