Звезда Сарханов - Ольга Райская

– Двоим, – как ни в чем не бывало подтвердил Ильшур. – Малышку заисланку и летианку я тебе верну, но огненную Муррию… Извини, друг, но я мужчина и я пока жив. Отдать ее сейчас выше моих сил!

– Ты не меняешься, – расхохотался я. – Даже перед лицом нависшей угрозы ты думаешь о плотских удовольствиях.

– А разве ты о них не думаешь? – парировал Ильшур.

– Я могу думать о них лишь с одной женщиной. – Улыбнулся, с нежностью вспоминая мою Кэт, теплую, маленькую, мирно спящую сейчас в моей кровати.

И вдруг отчетливо понял, куда меня с неукротимой силой тянуло все время нашей беседы. Я хотел сидеть рядом и смотреть, как она спит, поймать момент ее пробуждения, увидеть свое отражение в ее сонных глазках. Я хотел просто быть рядом. Всегда.

– Да, друг, ты остановил свой выбор на одном пироге, – рассмеялся этот пройдоха, – я же намереваюсь отдать должное всему гастрономическому разнообразию.

– Посмотрю я, куда денется это разнообразие, когда на горизонте покажется твой пирог, – не смог удержаться от шпильки я.

– О, надеюсь, это будет очень нескоро, – ухмыльнулся он, шагая в открывшуюся арку, – утром пришлю девчонок.

И за этим сластолюбцем закрылся переход.

– Уважаемый Тизкар, – обратился я к Мудрому, – для меня честь принимать тебя в моем доме. Будь моим гостем, пока не определишься со своим. Многие дворцы пустуют, но, если желаешь, мы отстроим тебе твой прежний.

– Нет, мой мальчик, – он печально улыбнулся, – без моей Лунны для меня любой дворец словно пустыня. Скоро ты поймешь меня, осознав в полной мере зависимость от своей пары. Если не возражаешь, я приму твое гостеприимство.

– Буду рад. – Я чувствовал в груди нервную пульсацию симбионта.

Это означало одно – скоро проснется моя Кэт. Ни за какие сокровища Вселенной я не пропущу мгновение ее пробуждения.

– Мне тут Ильшур за столом поведал много интересного, – отозвался Мудрый, – я бы хотел исследовать подвальную комнату, где тексы проводили свои ритуалы. У меня много догадок на этот счет.

– Делай, что сочтешь нужным, Тизкар. – Я был уже на пути к своей спальне, и ничто не могло меня остановить. – Твои приказы в моем замке будут восприниматься, как мои.

В подтверждение своих слов отпустил поток силы. Искрящаяся змейка скользнула с моих пальцев, растворяясь в пространстве. Никак не привыкну к тому, что вижу ментально-энергетические потоки.

– Иди, иди, Анситор, – по-отечески напутствовал меня Тизкар, – ночь в своем апогее, и скоро день вновь сменит ее, ты нужен своей паре. А я найду, кто обо мне позаботится.

В покои я практически влетел, чувствуя, что вот-вот мое неожиданное счастье откроет свои прекрасные глазки. Она лежала на огромной кровати, такая маленькая, такая хрупкая, такая вся моя. Медленно опустился в кресло, не в силах отвести взгляд от своего сокровища. Как много я хотел сказать ей уже утром, после нашей первой волшебной ночи. И как много печальных событий за этим последовало. Пусть ругается, пусть кричит, я заслужил ее гнев. В конце концов, у меня вечность, чтобы вымолить у нее прощение. Мне теперь есть для чего жить, есть к чему стремиться и есть за кого отдать эту самую долгую драконью жизнь.

Вот ее размеренное дыхание стало глубже, ресницы задрожали, она потянулась, как сонный котенок, и, вздохнув, наконец открыла глаза. Я сидел тихо, ловя каждый момент ее пробуждения. Нежность переполняла мое сердце. Нет в мире ничего прекраснее любимой женщины. Моя Кэт тихо лежала и осматривала помещение. Потом, видимо узнав спальню, медленно села в кровати, закутав в одеяло свое нагое тело. Ее взгляд неспешно обводил все помещение, пока не остановился на мне. Кэт, мой проснувшийся котенок, моя лучистая девочка сидела и смотрела на меня. Я ожидал всего – гнева, злости, но ее взгляд был безразличным, словно она смотрела не на меня, а на предмет мебели. Это было больно. Самое дорогое для меня существо не испытывает ко мне никаких эмоций? Не может этого быть. Она просто еще не проснулась. Сейчас она придет в себя и ее лучистые глазки снова засияют. Я улыбнулся своим мыслям.

– Привет, – сказал как можно спокойнее.

Екатерина Мещерская

Мне снова приснился чудесный сон. Не было четких событий, не было четких образов, были лишь руки, большие мужские руки, обнимавшие меня. Они дарили тепло и нежность, защищали, укрывали, заставляли поверить в свою исключительность и необходимость. Как же не хотелось, чтобы заканчивалась эта добрая сказка.

Пробуждение, снова пробуждение. Снова неизвестность. Произошедшие события медленно всплывали в памяти. Словно туман рассеивался в голове, открывая четкие картинки событий. Вот радостное утро после первой моей ночи с мужчиной, вот серые, безликие люди, трессианка… страх… коридоры… Чертовы черные дыры их проклятого космоса! Боль. Моя боль! Море боли и крепко стиснутые зубы. Прислушалась к своим ощущениям. Странно, ничего у меня не болит. Пошевелила руками, ногами – ничего. Я умерла? Нет, не может этого быть. Я отлично чувствую каждую клеточку своего тела. Меня снова лечили этой вонючей жижей! Но этот Герин говорил о яде… Может, моя память и упустила некоторые события, но основное я вспомнила. Не буду сейчас об этом думать. Видимо, здесь принято оживлять почти мертвых, чтобы вновь их пытать. Проклятый космос! В детстве, глядя на звезды, разве могла я предположить весь ужас, что тут творится? Конечно же нет. На Земле, на моей милой далекой Земле звезды, ночное небо, космические дали – неотъемлемые символы романтики.

Да, романтика в этом космосе та еще. И Анситор тот еще затейник. Это же надо, так правдоподобно вздыхал, так бережно и трогательно любил, чтобы утром отдать на забаву своим тексам. А я ведь поверила. Поверила, что все плохое в моей жизни закончилось. Верила и ждала его до последнего. Дура. Он так и не пришел. Да и зачем? Все верно, правильно говорил текс, Дракон получил свое и выкинул из своей жизни ненужную игрушку. Хотя я все еще жива. Может, и не выкинул, поиграет еще немного.

Открыла глаза. Боги! Снова эта спальня. Неяркий искусственный свет заливал пространство комнаты, значит, на планете ночь. Перевела взгляд на темные окна. Да, так и есть, ночное небо и незнакомые звезды, а еще две луны, большой голубоватый шар и рядом с ним маленький красный. Красиво, но это чужая красота. Угораздило же меня. Вот умру, и даже никто не всплакнет на моей могилке, а может, и могил у них здесь нет. Может, хоть Валька где-то далеко дома всплакнет, вспомнит, что я была, жила, о чем-то думала, о чем-то мечтала…

Стоп. Что значит была? Я есть! Я жива! А пока жива я – жива и надежда, надежда стать свободной, а если очень повезет, то и любовь найти. Как ни крути, а именно о ней мечтает каждая женщина, природа у нас такая. Когда-то один фей пообещал мне принца. Что же, принц у меня уже был. Титул для любви не главное. Душу нужно искать, родную душу.

Спальня ночью выглядела несколько по-другому. Неяркий свет, источник которого я так и не смогла определить, делал ее уютнее. Переводила взгляд с одного предмета на другой, пока не увидела ЕГО. Дракон. Он сидел в большом кресле, закинув ногу на ногу, и улыбался. Красивый, холеный, доверительная улыбка на лице, не мужчина – мечта каждой женщины. Кажется, что эта улыбка лишь тебе одной, что ты – центр его Вселенной. Знаю, проходили. Больше меня не обманешь.