Сталь решает не все - Виктор Зайцев

Тело ики было безжизненным, только слабый ментальный сигнал указывал на присутствие жизни. Несмотря на все усилия Белова, выдра оставалась на дне, пока змея не стала медленно ослаблять свои кольца. Человек удвоил свои усилия, чувствуя приближающееся удушье. Даже с его новыми способностями запасы кислорода заканчивались, пора всплывать. Бросать ику под водой, на верную гибель, было обидно и стыдно. Сыщик рванул за переднюю лапу выдры из всех сил, упираясь ногами в чешуйчатые кольца, и почувствовал, что тело зверя подалось. Не жалея саму выдру, пловец продолжал тянуть её наверх, пока ноги не оттолкнулись от змеиной кожи. Человек и выдра начали медленно, затем, ускоряясь, всплывать к поверхности. Белов забыл про зверя, воздуха в груди не осталось, в глазах было темно, не выпуская правой рукой зажатую лапу, левой рукой и ногами пловец грёб, выбираясь к воздуху. Казалось, они никогда не доберутся до поверхности, в мозгу сыщика уже закрутились золотистые кольца, он начал терять сознание, когда остатками разума почувствовал шлепок по воде и рискнул вдохнуть.

Пока человек и выдра приходили в себя, качаясь на волнах медленного течения реки, к ним спешили пароход и обе лодки, гребцы которых первыми заметили схватку. К тому времени, когда они добрались, сыщик уже пришёл в се6я и не стал забираться в лодку, а зацепился за борт, придерживая ику на плаву.

— Давайте к берегу, быстрее, — попросил пловец, — правый рядом.

Уральцы впятером подтащили выдру на правый, ближний, берег, чтобы ика мог отдышаться и прийти в себя. Белов убедился, что мохнатый приятель дышит, почувствовал его ментальную благодарность и выбрался на берег, разжигать костёр. Несмотря на палящее солнце, его заметно знобило, появился огромный аппетит. Ива принесла с парохода хлеб, копчёное мясо, жареную рыбу, квас. Уставший сыщик набросился на еду, восполняя огромные затраты энергии, не пытаясь прислушиваться к расспросам экипажа. Только умяв добрый килограмм мяса и каравай хлеба, он принялся немногословно отвечать на расспросы.

— Змей там остался, под водой, — он показал на берегу, — метров десять или больше, толстый, как это поваленное дерево.

— Его убили?

— Не знаю, может, живой остался, — задумался уралец, не имея никакого желания возвращаться под воду. Только сейчас он осмотрел себя, на теле остались лохмотья штанов и ремень. Ни рубахи, ни револьверов и меча, естественно, не было. Белов не смог бы объяснить, когда с него была сорвана рубаха. Да что рубаха, он не рассказал сейчас бы, откуда на его груди и спине резаные раны, к счастью, неглубокие, и почему ноги и руки в огромных ссадинах и синяках. Живыми выбрались, этого достаточно. Кстати, как там ика?

Гигант, почувствовав внимание к себе, смог доползти до костра, где принялся неторопливо, но жадно, уплетать подсунутое мясо и рыбу. Как прочувствовал его ощущения человек, серьёзных ранений выдра не получила, ушибы, да несколько поломанных рёбер. Пока израненные приятели отдыхали и приходили в себя, караван пристал к берегу, уральцы разбили лагерь, занялись приготовлением пищи. Управившись с ужином, ребята принялись за футбол, кожаный мяч парни взяли с собой в плаванье.

Командные игры Белов культивировал очень внимательно, каждый житель Бражинска и Уральска, за исключением наёмных мастеров, обязательно занимался командными видами спорта, как правило, не одним. Летом футбол и волейбол, конное и водное поло, зимой — хоккей и коньки, лыжные гонки. Сам старейшина уральцев регулярно участвовал в состязаниях и тренировках, не только ради пропаганды. Он и дома, в будущем, увлекался волейболом и лыжами, а в футбол играл, наверно, каждый мальчишка. Пользуясь тем, что половина уральцев в силу возраста не обзавелась семьёй, сыщик после работы и в выходные дни привлекал ребят к соревнованиям и тренировкам. Некоторые виды он специально сделал необязательными, такие, как рукопашный бой и стрельбу из ружей. Эти занятия проводили только дружинники и кандидаты в дружину, стрельба была доступна ещё женатым бражинцам, но только из револьверов. Очень удачный опыт, когда жители отбились от нападения практически без потерь, вдохновил самих уральцев и командиров на регулярные стрельбы, не реже раза в месяц для всех семейных мужчин обязательно, для их жён — по желанию. Уходило на это немало драгоценных патронов, но, безопасность дороже любых денег.

Белов изначально не желал воспитывать уральцев в жертвенности, свойственной русской истории, когда ради экономии боеприпасов командиры бросали на верную гибель солдат. Всё время, проведённое в этом мире, он вдалбливал в головы уральцев, особенно руководителей, что человек дороже любого оружия и любых вещей. С большим трудом удавалось выбить элементы фанатизма из мироощущения аборигенов, как, мол, боги решат, так и будет. День за днём сыщик доказывал и повторял, что боги помогают только смелым и решительным, никакой предопределённости нет, судьба человека, по крайней мере, уральца, в его собственных руках. В отношении молодёжи получалось, особенно после удачных, практически бескровных для уральцев сражений. С взрослыми сложнее, они часто приводили в ярость своим тупым равнодушием к судьбе, ладно бы своей, так и своих детей. Чего стоили несколько случаев, свидетелем которых стал сам Белов, когда из лодки выпадывал в реку ребёнок, а его родители-угры меланхолично наблюдали, заберётся он обратно в лодку, или утонет. На вопросы, почему не помогают сыну, отвечали, мол, боги воды решили забрать в себе ребёнка, нельзя им противиться. После двух таких случаев, произошедших практически на его глазах, сыщик принудительно обучал плаванью всех жителей Бражинска и Уральска, и требовал от всех обучать своих детей. Почти семь лет спортивного образа жизни дали свои результаты, в свободное время уральцы предпочитали погонять мяч, нежели травить байки у костра, особенно в хорошую погоду, да на просторном месте.

Вот и сейчас, воспользовавшись ранней остановкой, уральцы разбились на команды и гоняли мяч до темноты, под громкие крики болельщиков, в основном варягов. Не обращали внимания на футбол одни караульные, ушедшие в секреты далеко в степь, да Снежок, сорвавшийся в ближайшую рощу. Даже ика недовольно поднимал голову после особенно громких криков болельщиков. Так и ушли на ночлег весёлые, возбуждённые уральцы, долго спорившие между собой по результатам игры. Впервые за всё плаванье по этой реке уральцы заночевали на правом берегу, на высоких холмах в полусотне метров от лодок и пароходов.

Разбудил Белова Снежок, лизавший его щёку.

— Нападение, — понял сыщик, собирая оружие, принесённое из запасов на пароходе, — далеко?

Ирбис передал образы всадников, ожидающих в лощине. Вся округа терялась в предрассветной темноте, до рассвета оставались считанные минуты. В темпе, как можно тише, уральцы поднялись и заняли оборону, сожалея, что не выкопали накануне ров. Барса Белов отправил к дозорным с указанием возвращаться, подобные знаки отработали ещё в начале плаванья. Вскоре вернулись все дозорные, один из них подтвердил, что слышал конский топот, но не стал поднимать тревогу, кони в темноте не пойдут.

Готовясь к обороне, уральцы отступили за линию костров, где лежали политые бензином дрова, готовые вспыхнуть от первой искры. На обрыве остались только вооружённые, в доспехах уральцы, вернее наёмные варяги. Все торговцы, даже вооруженные, спустились к реке, кочегары тоже отправились поднимать пары на случай отступления. С собой они унесли всё имущество, ничто не мешало уральцам отплыть тихо, не принимая бой. Но, была вероятность, что местные кочевники просто желают познакомиться, да и на первую встречу в полсотни выстрелов уральцы настроились, в случае чего.