Царская сабля - Александр Прозоров

– Ты купил водяную постель? – охнула девушка. – Правда?

– Пока только заказал, – поправил ее Женя. – С тех пор как в «Кошмаре на улице Вязов» увидел, мечтаю попробовать. На ней, наверное, спать все равно как в океане!

Полина только вздохнула. Наверное, библиотекарше его мечта показалась дикой безумной блажью.

– В снегу спал, в стогу спал, на лапнике спал. Хочу и на гидропостели поспать. Надеюсь, не взорвут меня до этого времени?

– Слушай, – заерзала в кресле девушка, – а как ты догадался, что под машиной бомба?

– В армии натаскали, – ответил Евгений, выруливая на Ярославское шоссе. – Я служил в роте охраны, в ракетных войсках. А баллистические ракеты – они такие. Единственный способ им противодействовать, который на сегодня придумало человечество, так это уничтожение пусковых установок диверсионными группами. Нас сразу по прибытии предупредили, что о будущей войне мы первыми узнаем, когда нас еще до первых тревожных звоночков вырезать попытаются, а комплексы подорвать. Так что зевать, полагаясь на мирное время, не рекомендуется. Опять же, и для террористов ядерные боеголовки – добыча очень аппетитная.

– Не страшно было?

– Нет. Интересно. Мы учились сторожить, а спецназ ГРУ время от времени пытался в учебных целях наши установки уничтожить. Два раза за время моей службы. И оба раза мы их вязали еще на дальних подступах. В общем, служба закончилась, а привычки остались. Ротный учил нас в первую очередь на любые странности внимание обращать. Если строчка звериная прервалась, на дороге какой-то участок чище других или листья по влажной земле просыпались – значит, кто-то следы заметал. Тут сразу останавливайся и ищи. Врага всегда выдают мелочи. Ветка без инея, лапник, легший плотной кучкой, продых в сугробе. Я уж про растяжки и не говорю. Ее не заметить – это десять нарядов в лучшем случае. Когда учебная. Про боевую и так понятно. В общем, выдрессировали, как собаку. Я теперь, чуть что не так, сразу стойку делаю.

– Подожди, а куда мы едем? – закрутила головой Полина. – Это какая-то не та дорога. Откуда тут указатель на Череповец?

– Понимаешь, Поля, у нас есть очень хороший козырь, – мягко сообщил аудитор. – Отдел физической защиты сотрудников Счетной палаты. Очень хорошие ребята, опытные профессионалы. Я с ними уже работал. Если работнику ревизионной службы грозит опасность, они этого человека охраняют. Бомба, которую я снял, станет для них очень весомым аргументом, чтобы взять нас под свое прикрытие.

– Куда мы едем? – сухо потребовала ответа Полина.

– В Архангельске тебя никто охранять не станет. Ты не из нашей службы. Да и меня тоже. Нужно ехать на Зубовскую, писать заявление, указывать место жительства и маршруты передвижения. Иначе они не работают. Зато там мы будем в безопасности.

– Я хочу домой! – твердо заявила девушка.

– Ну, силой я тебя держать не стану, – пожал Женя плечами. – Можешь в любой момент выйти из машины и выбираться, как считаешь нужным. Это твое дело. Но своими руками я тебя на смерть не повезу. Не нужно мне такого греха на совести. Грохнут ведь, ты и мяукнуть не успеешь. Некоторое время тебе придется пожить рядом со мной.

– Ну ты, Женя, и козел! – с чувством выдохнула Полина и отвернулась к окну.

– Ага, – с облегчением согласился Леонтьев. Больше всего он опасался, что со спутницей случится очередная истерика. А «козел» – это ерунда. «Козла» он как-нибудь стерпит.

* * *

Глаза были светло-зелеными, с легким медовым оттенком. Когда по ним пробегали светлые блики, они казались почти желтыми, а едва падала тень – мгновенно зеленели, словно кто-то напускал в медовуху краски.

– Ты ангел? – спросил он.

– Нет, – рассмеялась она, – покамест живая.

– Тогда кто?

– Княжна Мирослава Шуйская я. С богомолья вот возвращаюсь.

– Где я? – попытался осмотреться Басарга, но получалось плохо. Голова с одной стороны упиралась во что-то мягкое, а с другой – обзор закрывала какая-то меховая складка.

– В санях моих, боярин, – пригладила девушка ладонью его голову. – Сказываю же: с богомолья в Москву возвертаюсь. Сам-то ты кто будешь?

– Боярский сын Басарга Леонтьев. – Молодой воин попытался привстать и едва не взвыл от боли.

– Лежи тихо, боярин! – встревожилась княжна. – Раны на тебе страшные. Невесть как жив до сих пор…

– А я жив? – неуверенно переспросил Басарга.

Девушка в ответ только засмеялась.

– Как я сюда попал, княжна?

– Дворня моя на дороге подобрала. Что я там видела – просто ужас. Все кровью залито чуть не по колено. И мертвые, мертвые, мертвые… – Она сглотнула и торопливо перекрестилась. – И монахи там убитые тоже во множестве. Ты же дышал един из всех. Поначалу на тебя подумали, что ты из татей, кои братию странствующую резали. Но как до Углича доставили, воевода подорожную царскую при тебе увидел и сумку церковную на груди. Как сие узрел, так повелел немедля в Москву доставить. Коли гонец, так чтобы не задерживать. А коли тать, так князь Воротынский своею властью покарает. Он, чай, слуг своих лучше помнит, не обознается.

– Нешто воевода тебя охраной при мне назначил? – не очень понял суть ответа Басарга.

– К чему тебя охранять, боярин? – снова погладила его по лбу княжна. – Самого на руках носить приходится. Токмо чудом Господним да молитвами моими душа в теле и держится. Пока бы воевода иных возничих снарядил, пока наказы дал, пока отправил… А мои сани уже заложены стояли, я тебя доставила, путь тот же в столицу держу. А дело государево, так помыслила, промедления не терпит. Вот и взяла.

– Я ведь и говорю, ангел… – повторил Басарга.

– Скажешь тоже, молодец… – зарделась княжна.

– Никогда в жизни не видел никого прекраснее, Мирослава, – совершенно искренне признался раненый воин. – Ради того, чтобы тебя увидеть, стоило выжить.

– У тебя никак снова жар? – забеспокоилась девушка.

– Какая же ты красивая… Так бы смотрел и смотрел… – ответил Басарга и закрыл глаза, снова проваливаясь в небытие.

* * *

За день трассу Вологда – Ярославль машины успели накатать до зеркального блеска, что для шипованной резины было только на пользу, все ямы ушли под лед и дорога была гони – не хочу. К восьми часам вечера Евгений затормозил возле выбранного по карте кафе и обнаружил, что оно никакое не «интернет», а самое что ни на есть обычное. Зато – со своей кухней. Учитывая время, затевать поиски «точек доступа» молодой человек не стал. Перекусив вместе со спутницей, он вернулся в машину, чуток покружил по городу, следя за зеркалами, а успокоив свою подозрительность, рванул по трассе дальше.

По всем расчетам, до Москвы Женя должен был добраться к часу ночи, но, на беду, за Переславлем ушла в кювет «фура», вызвав пробку на несколько километров, и домой аудитор добрался только в четыре часа утра. Девушка половину дороги проспала, а вот молодой человек умотался так, что, войдя в квартиру, просто указал спутнице ее постель, а сам ушел к себе в комнату и упал на диван, даже не почистив зубы.