Среди проклятых стен - Лорен Блэквуд

Джембер, споткнувшись, резко остановился на ступенях, так что мне пришлось убедиться, что его протез не застрял в трещине. А после он выругался – грубым, неприличным словом.

Я смерила его сердитым взглядом.

– Такие слова нельзя произносить рядом с церковью.

Он снова его повторил.

– Джембер, хватит. – Я обернулась к Сабе, чтобы извиниться, но… обнаружила, что та смотрит в землю, опустив брови… а в ее глазах блестят слезы.

– Саба?

Я никогда не слышала дрожь в голосе Джембера, поэтому резко вскинула голову в его сторону, желая убедиться, что это сказал именно он.

– Вы знакомы?

– Только не говори мне… Господи. Даже не смей мне говорить. – Грязно выругавшись в очередной раз, он резко захлопнул двери подвала.

– Да что на тебя нашло, старик? – крикнула я ему сквозь двери.

– Уведи ее отсюда, – приглушенно отозвался он с другой стороны. – Сейчас же.

– Э-эм… – Я взглянула на Сабу. При виде того, как слезинка скатилась по ее щеке, у меня на миг перехватило дыхание. Несмотря на это, я отвела ее к церкви. – Стой здесь. Я скоро вернусь, – сказала я и вновь нырнула в переулок.

– Она ушла, – сообщила я, и дверь тут же отворилась.

Джембер взлетел по ступеням, выхватил у меня ключ и, не говоря ни слова, запер замок на цепи.

– Погоди, – крикнула я ему в удаляющуюся спину, – что это вообще было?

Джембер обернулся и пронзил меня взглядом так, словно я сказала что-то оскорбительное.

– Дай угадаю, ты об эту посуду порезалась?

Он не стал дожидаться моего ответа и ушел, оставив меня в переулке одну.

Выходит, Джембер знал. Разумеется, он знал. Он встречался с гиеной, у которой, должно быть, тоже имелся собственный слуга.

Мне потребовалось время, чтобы отойти от эмоций, после чего я вернулась к дожидавшейся меня Сабе. Слезы на ее щеках уже высохли, но она по-прежнему выглядела расстроенной.

В моей голове роилось множество вопросов, однако я решила начать с самого безобидного.

– Ты в порядке?

Она едва заметно кивнула в ответ, ее взгляд оставался отстраненным.

– Джембер предоставил мне возможность научиться делать более сильный амулет. Тот, который сможет противостоять силе Сглаза. Не могла бы ты передать Магнусу, что я вернусь, наверное, лишь через несколько дней… Саба?

При звуке своего имени она моргнула и резко перевела на меня взгляд, словно только что очнулась ото сна. Затем грустно улыбнулась и кивнула.

– Что случилось?

Саба покачала головой. Помедлила. А после достала угольный карандаш и приложила бумагу к каменной стене церкви, чтобы что-то написать. Сложила листок и передала мне. С одной его стороны значился список покупок: я заметила среди складок пронумерованные пункты и наименования предметов. А снаружи темными буквами были выведены слова «Для Джембера».

При этом выражение ее лица была таким серьезным, что остальные вопросы я решила оставить при себе. Они могли подождать до следующей встречи.

– Я передам ему.

Саба улыбнулась – было видно, что эта улыбка далась ей нелегко, – а потом развернулась и зашагала туда, где мы оставили наш экипаж.

Амулет Джембера лежал у меня на коленях, пока я скользила по нему взглядом, будто читала свиток. Высматривала основные знаки, позволявшие видеть сквозь иллюзии. Те, что нужны для создания щита.

Невзирая на то, что амулет относился к числу старых, он все равно был более совершенным, чем мой. Большая его часть представляла собой невразумительную совокупность линий и точек. Цветовые сочетания намотанных нитей казались мне бессмысленными. В них отсутствовала какая-либо структура.

Я взяла в руки небольшую грифельную доску, с отколотыми краями и помутневшей поверхностью, которой пользовалась еще в детстве, когда училась писать. Начала с известных мне штрихов и работала до тех пор, пока схема не начала отличаться от моего собственного амулета. С этого момента начиналась полная неразбериха. Недостаточно было увидеть детали и выполнить полную копию – любой изъян в конструкции делал амулет бесполезным для моих нужд. Однако попытка почувствовать линии была подобна эху множества голосов в пещере. Они были хаотичными. Неразборчивыми.

Так что я решила действовать постепенно.

Такой способ был утомительным и вызывал у меня легкую головную боль, но лучше так, чем полное отсутствие продвижения. Джембер не позволял мне тренироваться на куске дерева, пока линии не были отточены до совершенства. И лишь когда все стало получаться безупречно, он дал мне серебряный диск – причем один, потому что церковь не считала нужным предоставлять слишком много материалов для такого затратного дела. Знала бы я, что останусь здесь, взяла бы несколько штук из замка. Как бы то ни было, сейчас мне требовалось как следует попрактиковаться, чтобы не испортить работу.

Ничего сложного.

Дверь в подвал скрипнула, и я наконец подняла голову и потерла глаза.

– Последние полчаса мне приходилось делать вид, будто я восхищен новой лошадью архиепископа, – сообщил Джембер, вытирая пот со лба. – Внушительный зверь. Мы могли бы год питаться его мясом.

Я удивленно выгнула брови.

– И ты мог бы съесть такое прекрасное создание?

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую, вскинув брови в ответ.

– Люди постоянно отстреливают хромых лошадей. Зачем зря пропадать хорошему мясу?

Разумно. К тому же молодая лошадь, скорее всего, еще не обременена тяжелой работой, поэтому ее мясо более нежное. От этой мысли мой рот наполнился слюной.

– Только она не скоро станет хромой, если он ее только что купил.

– Кто тебе сказал? – В тоне его голоса слышались легкие коварные нотки. Джембер достал из кармана маленький коричневый сверток и с негромким стоном опустился рядом со мной на кровать. Затем, выгнув брови, посмотрел на мою работу. – Хм.

– Что-то неправильно?

– Это ты мне скажи.

Я поднесла его амулет к грифельной доске и сравнила с изображением.

– Выглядит правильно.

– Тогда почему ты сомневаешься в себе?

– Потому что ты с неодобрением произнес «хм».

– Хочешь умереть, девчонка?

– Конечно же нет.

– Тогда начинай заново. – Он провел рукавом по доске, стирая всю проделанную мной работу, прежде чем я успела его остановить, а потом снял с себя амулет и отдал мне. – И на этот раз будь уверена.

Джембер развернул коричневую бумагу и протянул мне ее содержимое. Я с улыбкой схватила треугольник пахлавы. Теплая, слоеная, хрустящая, источающая капли драгоценного золота. Я откусила большой кусок и откинула голову назад, чтобы стекающий мед попал точно в рот, а не на колени.