Солнце против правил - Анна Витальевна Литвинова

думаю… Может, мама именно с этим Виктором отцу изменяла?

— Зачем ей жалкая тень Барбашева? — усмехнулся брат. — Да и я ведь помню. На яхте у штурвала она вместе с олигархом стояла. И в Питере — именно он нам навстречу из ресторана выбежал. А Виктор если и существовал, то где-то на тридесятых ролях.

— Тебе сколько лет было в Геленджике?

— Восемь.

— Значит, мне три. Вот скажи. Я придумала или правда? Мы приехали. Нам все дико понравилось. Мама постоянно с нами. Водила везде, развлекала. Но однажды после ужина к нам пришла такая противная тетка с кудряшками. Мы остались с ней, и ты весь вечер ее дразнил. Было такое?

— Точно! — с удивлением воскликнул Борис. — Мама нас тогда с нянькой оставила. Допоздна. Ты уснула, а я ее дожидался.

— А это до или после яхты было?

Брат наморщил лоб:

— Прямо с яхты маму забрали в больницу. И мы тогда уже сидели с медсестрой из санатория, пока отец не приехал. Но с кудряшками — была именно какая-то платная нянька. С развивающими методиками дебильными. Значит, до.

— Тогда нестыковка. Мама отцу рассказывала: Барбашев ее окликнул и пригласил на свой корабль прямо немедленно, в тот же вечер. Это так было?

— Так. Мы шли, он выскочил навстречу, они поговорили, и мама сказала, что сегодня будет праздник, и повела нас нарядную одежду покупать.

— А той же ночью попала в больницу, то есть больше ни с кем встречаться не могла. С кем же она провела вечер еще до того, как ногу сломала на корабле?

— Да, Лийка! Ты прямо аналитик, — похвалил Борей. — Надо будет прижать этого Виктора.

— Да с ним она была. Он про маму с таким теплом говорил… Мне как-то сразу показалось: они не просто одноклассники.

— Соглашусь. И его пафос про высшую справедливость и руку бога как-то не убедил. Такие люди посторонним добрые дела не делают. Представляю, в какую деньгу ему влетело нас отмазать. Не стал бы он так стараться для детей просто одноклассницы.

— Но почему было не сказать честно? — с удивлением спросила Лия.

— Постеснялся. Согласись, фраза «Я был любовником вашей матери» как-то не звучит.

— Но все равно мы должны знать правду! — твердо произнесла Лия.

И когда Виктор Вадимович в следующий раз приехал, даже разуться ему не дала — налетела со своим самым важным вопросом.

Отпираться тот не стал.

* * *

Ему даже в голову не могло прийти, что Луиза знает.

Хотя слегка насторожило, почему вдруг на ужин появились домашние отбивные и салат, самочинно нарезанный ручками барыни. Но списал кулинарное рвение на новенький «Рено» — недавний свой подарок супружнице. Она и в постели, с тех пор как получила обновление автопарка, особенно старалась.

Ничего не заподозрил, навещать Василису поехал только пару дней спустя. Тогда и узнал — одноклассница оставила расписку, что под свою ответственность, и ушла из больницы.

Виктор немедленно учинил прикормленному персоналу допрос и узнал, что к протеже его приходила важная дама, усатенькая, в собольей шубе, и после ее ухода пациентка плакала.

Чертыхнулся. Но немедленное желание ехать к Василисе подавил. В распахнутом пальто долго бродил по больничному парку, размышлял. На дворе девяносто первый год, в стране бардак, но и возможности огромные. Отцу через месяц в Германию, на плановое обследование — платить за поездку собирался Толик. Сыну три года, ребенок сложный, под вопросом диагноз «умственная отсталость». Луизка втайне присматривает интернат, куда ребенка можно сбагрить. Как их всех бросишь? Да и надо ли?

С Василисой хорошо, пока она мечта, светлый образ. Но женишься — кто знает, как себя поведет?

В итоге каяться и за угрозы супруги извиняться не пошел. И когда заезжал навещать родителей, к Василисе даже не заглянул. Но мама простодушно доложила: ту вроде так и не выписали, в институт не ходит, во дворе гуляет по утрам — совсем тощая, бледная. Сказала, что в санаторий собирается.

— Санатории еще существуют? — искренне удивился Виктор.

— Говорят, что да. Представляю, что там сейчас за условия.

Мама быстро привыкла к большим возможностям сына и иногда задирала нос.

И он решил — на правах соседа, одноклассника, друга — Василису в санатории навестить.

Лечебное учреждение, сказала мама, находилось в какой-то Архипо-Осиповке. Секретарше поручать организацию поездки не стал, лично взял билет до Геленджика — туда имелся единственный рейс из аэропорта «Быково». Попытался заказать гостиницу, но таковых в Архипо-Осиповке — поселке городского типа — не оказалось. Пришлось снять люкс в Геленджике.

К Василисе поехал на следующее утро, к девяти. Врываться в санаторий, оборудованный постами охраны, не стал. Подкараулил одноклассницу, когда после завтрака шла в одиночестве по висячему мостику в направлении моря.

Увидела — глаза залучились. Но лицо сразу строгое:

— Ты зачем здесь?

— За дуру мою извиниться. И поужинать с тобой.

— Дура твоя абсолютно права. И ужинать я с тобой не пойду.

— Васька! Не щетинься. — Улыбнулся. — Ты чего меня боишься? Думаешь, своей любовницей сделать хочу?

— А зачем иначе приперся?

— Глупая ты. Я в конкурсе «Краса Москвы» учредитель. Так что могу себе позволить: быть просто твоим другом.

Учредителем в конкурсе красавиц, по правде, был Толик, он же и пользовал самых качественных претенденток. Но Виктора в кулуарах девушки тоже принимали как своего и даже не прикрывались, когда заходил в гримерку.

Он по-хозяйски взял одноклассницу за плечи. Повернул так, чтобы солнце светило в лицо. Оценил:

— Выглядишь лучше. Покажешь мне море хоть?

— Ну… пошли. Только руками меня не трогай.

Улыбнулся. Шел рядом, беспрерывно вертел головой. Благодатнейшие места, поселок аккуратно втиснут меж двух гор с милыми названиями «Верблюд» и «Ежик». Деревья реликтовые, воздух напоен ароматами, речушка журчит, море синеет, а культуры вообще никакой. Тропинка вся разбитая, в лужах пообочь коровы пасутся, здесь же восточные женщины торгуют с ящиков вязаными свитерами и чурчхелой. У моря цивилизации чуть побольше — шашлычная, пельменная. И огромное, пустынное, ничем не застроенное поле.

— Летом тут палаточный городок, — просветила Василиса. — Из Краснодара люди на машинах приезжают отдыхать.

Виктор, пусть золотую цепь и малиновый пиджак не носил, от сомнительного общепита успел отвыкнуть — в Москве питался исключительно в кооперативных кафе. Поэтому предложил:

— Что-то не впечатляет твоя Архипо-Осиповка. Поехали лучше в Геленджик. Погуляем, поужинаем нормально? А потом я тебя на такси обратно привезу.

Лицо у Василисы сразу стало встревоженное, поэтому поспешно добавил:

— Пальцем не трону, договорились. Мы ж просто одноклассники, друзья. А для Луизки я в командировке, в Красноярске.

— Таксисты тут три шкуры дерут. — Предупредила.

— Ничего. Я переживу.