"Пятая колонна" и Николай II - Валерий Шамбаров

Дорожка стала очень «протоптанной», в книге посетителей министра финансов имя Мезерва встречается чаще, чем любых других лиц [85, 98]. Американец закидывал удочки об открытии отделения «Нейшнл Сити бэнк» в России. Однако царь старался охранять национальный финансовый рынок от зарубежных банкиров. До сих пор в нашей стране действовал только один иностранный банк — «Лионский кредит». Мезерв поначалу не добился успеха. Тем не менее он оставался в России. Установил близкие отношения со многими банкирами, нефтепромышленником Нобелем и прочими столпами российского бизнеса. Как видно из отчетов Мезерва в штаб-квартиру своего банка, он вел очень широкую экономическую разведку.

Появлялись и другие гости из-за океана. Осенью 1915 г. в Россию прибыл профессор Сэмюэл Харпер — тот самый друг Чарльза Крейна, возглавивший центр изучения нашей страны в Чикагском университете. Теперь он входил в ближнее окружение Вильсона, его считали ведущим экспертом по русским делам. Приехал он вроде бы для изучения «общественных организаций». По работе в Чикагском университете он был близок с Милюковым, а сейчас подружился с князем Львовым и совершал поездки по структурам Земгора. Побывал на фронте, встречался с офицерами, произносил речи перед солдатами. Хотя тематика его разговоров была довольно скользкой: с офицерами он беседовал об их связях с «общественными организациями», говорил, что «те и другие имеют общие причины для недовольства коррумпированной и неумелой бюрократией».

Тогда же, в 1915 г., в Россию приехал корреспондент журнала «Метрополитен» (принадлежавшего Моргану) Джон Рид. Прежде он работал в революционной Мексике — при этом, как отмечалось в документах госдепартамента, «оказывал услуги» правительству США. А русская контрразведка задержала его в прифронтовой полосе по подозрению в шпионаже. Вмешалось американское посольство, Рида освободили по договоренности, что он будет работать только в Петрограде. Но он тайно выехал на Украину и снова был задержан. Кончилось тем, что Рида выслали из России.

Наведывались и гости весьма высокопоставленные. Одним из них стал вице-президент концерна Моргана М. П. Мэрфи. Не только банкир, но и организатор революции в Панаме в 1903 г. Причем во время визита в Петроград его сопровождал Ашберг. Мэрфи предложил правительству России практически неограниченные кредиты. Но, для того чтобы выделить их, американцы желали получить обеспечение. А в качестве такого обеспечения Мэрфи указывал на пакеты акций Транссибирской магистрали и других железных дорог, а также месторождений золота, платины, нефти. Хотя царь и его правительство строго блюли национальные интересы и подобные проекты отвергли.

Несмотря на это, русско-американские отношения в годы войны развивались весьма интенсивно. Под председательством брата Александра Гучкова, Николая, была создана Русско-Американская торговая палата. Ее Петроградское отделение возглавил товарищ председателя Думы и один из лидеров Прогрессивного блока Протопопов. Такое сближение выглядело естественным. Америка казалась «почти союзницей». Оставаясь нейтральной, она явно склонялась на сторону Антанты. И к ней у русских не было таких обид, какие стали накапливаться к англичанам.

Но в это же время в США активизировало свою деятельность «Американское общество друзей русской свободы». Средства массовой информации поддерживали симпатии к русским революционерам. В 1914 г. о них был даже снят художественный фильм «My Official Wife» — он прошел с большим успехом. А революционеров в Америке осело много, еще после прошлой революции. Стали появляться и новые фигуры. Кстати, можно отметить: они так или иначе были связаны с Парвусом. В Нью-Йорк перебрались его помощники Урицкий и Чудновский, Коллонтай. После заезда в Копенгаген к Парвусу к ним присоединился Бухарин. Из Италии в США переехал и организатор Кровавого воскресенья Рутенберг.

Борис Бразоль и генерал Гулевич приводят фрагмент секретного донесения русской разведки, доносившей, что в США первое крупное собрание революционеров состоялось 14 февраля 1916 г. «в восточной части Нью-Йорка, там присутствовало 62 делегата, 50 из которых принимали участие в восстании 1905 года, а оставшиеся 12 были новоприбывшими членами партии». Обсуждалось, что для революции «настал самый удобный момент». Был поднят вопрос, что понадобятся деньги. Однако присутствующих заверили: «В нужный момент все недостающие средства сразу же поступят на счета революционных лидеров. В связи с этим многократно было упомянуто имя Якоба Шиффа» [12, 21].

Организатором и распорядителем этого собрания являлся приятель Сиднея Рейли Александр Вайнштейн. А деньги действительно появились. «Российская социалистическая федерация» в США стала издавать свою газету. Ее хозяином и редактором стал брат Александра, Григорий Вайнштейн. В редакции устроились те же Бухарин, Урицкий, Чудновский, Коллонтай, Володарский (Гольдштейн). А резидент британской разведки в США Уильям Вайсман, кроме американских дел, начал очень активно интересоваться и русскими. Рейли стал его главным консультантом в данном вопросе.

Как видим, бизнес и подрывная работа тесно переплетались между собой. Не только в плане общих интересов, а даже территориально! Мы уже упоминали, что конторы Рейли, Вайнштейна и Вениамина Свердлова расположились по адресу Бродвей, 120. А на этот адрес давно уже обратили внимание американские историки Э. Саттон и Р. Спенс. Это был новенький 35-этажный небоскреб, введенный в эксплуатацию в 1915 г. На верхнем этаже расположился элитный банкирский клуб, где встречались Морган, Шифф, Барух, Маршалл, Стиллмен, Гугенгейм и прочие олигархи самого высокого ранга. Остальные этажи заполнили своими офисами известные американские концерны. Из 9 директоров Федеральной Резервной Системы США у 4 рабочие кабинеты располагались на Бродвее, 120. По этому же адресу находился офис Чарльза Крейна. А контора Рейли и Вайнштейна на Бродвее, 120, стала представительством закупочной миссии Вайсмана и филиалом его резидентуры в Нью-Йорке.

По адресу Бродвей, 120, разместилась и компания «Вайнберг и Познер». Она тоже перебралась в США из Англии, с ней вел дела Александр Вайнштейн. Совладелец фирмы Александр Познер, дед известного телеведущего, был братом видных деятелей эсеровской партии и Сергея Познера — ближайшего помощника Браудо, руководителя еврейского информационного бюро [89]. Существовали связи и с миром искусства. Кинозвезда Клара Кимбэлл Юнг, сыгравшая главную роль в фильме о русских революционерах «My Official Wife», считалась официальной партнершей «банды Рейли — Вайнштейна».

Здесь же, на Бродвее, 120, находилась контора упоминавшегося Джона Мак-Грегора Гранта, делового партнера Ашберга и Животовского — его правой рукой в Нью-Йорке выступал Володарский (Гольдштейн). Причем Грант, как и Ашберг, фигурировал в «черном списке» британской контрразведки. А вице-президент «Нэйшнл Сити Бэнк оф Нью-Йорк» Мак-Робертс, с которым российское министерство финансов установило связи в США, по данным американских спецслужб, числился как «близкий друг и деловой партнер» Сиднея Рейли.

В связи с этими переплетениями у исследователей возникает вполне закономерный вопрос: мог ли министр Барк совершенно не знать о репутации таких доверенных лиц и партнеров? Не поинтересовался? Проявил полнейшую доверчивость? Но опытный сановник, государственный деятель (и сам банкир) никак не мог быть до такой степени наивным. Следовательно, сотрудничество с подобными фигурами налаживалось сознательно. Напрашивается и еще одно подозрение. Американские кредиты для России пошли через «Ниа-банк» Ашберга. Но и германские транши для революционеров шли через тот же банк. Это открывало прекрасную возможность пускать часть американских денег на подрывные операции в России.