Сапиенс как вирус - Сергей Гатаулин

«Электричество отключилось!» – мысленно завопил Дмитрий. Стряхивая охватившее его оцепенение, он не раздумывая нырнул в более молодое тело, перехватывая сигналы, поступающие к головному мозгу от разных органов, попробовал взять управление на себя. На мгновение почувствовал себя исследовательским зондом, который погружается в атмосферу чужой планеты. Не узнавая родной организм, с удивлением вгляделся в неизмененное, слабое сердце, осмотрел пугающе маленькие легкие. Перебирая в памяти все, что знал о подобных операциях, вспомнил уверения Тромба о непогрешимости проведенных им расчетов и безупречности параметров предстоящей процедуры. Громко выругался. Он только сейчас понял, насколько безрассудным было тогдашнее его согласие на операцию. Последствия вживления чипа вряд ли смертельны, но очень опасны. Да и работать в нужном режиме созданная конструкция не могла, даже без внепланового отключения электричества. Ну а после сбоя в питании подобная возможность и вовсе исключалась. Зато вероятность повреждения мозга становилась реальной перспективой. Это он понял сразу – как только взглянул на миниатюрный чип, нелепо торчащий в черепной коробке. Поврежденные клетки мозга окружили чужеродный имплант со всех сторон. Процесс отторжения уже начался, несмотря на то, что со времени проникновения микросхемы прошло не больше минуты. Мозг активно боролся.

«Но со мной же ничего не случилось. Я здесь! И голова моя в порядке. Если не буду вмешиваться, то так все и останется», – неестественно спокойная мысль появилась сама собой. – А может, злоключения последних дней – плод моего больного воображения, и на самом деле я сейчас лежу на больничной койке в сумасшедшем доме, – выскочил из глубины сознания взволнованный пессимист и завопил. – Сделай же что-нибудь!»

Длинная игла торчала из головы, а Дмитрий боялся пошевелиться. Пока он соображал, аппарат ожил, панель осветилась разноцветными огоньками, на экране монитора замелькали символы, убеждающие его, что управляющая комплексом операционная система успешно загружается. «Ну уж нет, обойдемся без ваших программ», – решил Дмитрий, беря управление медицинским комбайном на себя. Пока он разбирался в технике, его мозг лихорадочно просчитывал возможность сосуществования живой ткани с примитивной электроникой. «Можно допустить, что при определенных условиях операция закончится успешно, но слаженную работу мозга и внедренной в него платы гарантировать нельзя ни при каких обстоятельствах. Необходимо извлечь чип и перемкнуть несколько проводящих дорожек, затем… Руками паять будешь?» – мысленно завопил Потемкин, глядя на индикатор загрузки. Красная полоса медленно, но неотвратимо заполняла стартовый прямоугольник.

«Когда этот чёртов комбайн заработает, тогда уже ничего не поправишь, – страх тяжелой волной метнулся к горлу, ледяными тисками сжал грудь. Он дернул головой, пытаясь разогнать застывающую кровь. – Как же я сразу не догадался, ведь достаточно заглянуть в свою черепушку, чтобы увидеть, там ли микросхема?»

– Без паники, Либерис, – попробовал взбодрить себя Дмитрий и непонятно зачем похлопал по карманам.

Стоп! Что это?

Рука наткнулась на пластиковую коробочку. В нее он высыпал «мозговые интерфейсы», которые Анатолий отдал ему сразу после своего возвращения из действительности творчеков. «Плейты! Черт! Как я мог забыть? Это именно то, что мне сейчас нужно! – Дмитрий хлопнул себя ладонью по лбу: неужели все это цепь случайностей?.. Некогда размышлять, нужно исправлять ситуацию, спасать себя родимого! Он вдруг представил, что операция оканчивается неудачно, и на столе остается кандидат в психушку, а рядом растворяется нечеткий силуэт несостоявшегося Хомо Либериса. – Ну уж нет!»

Система, пока он размышлял, загрузилась, но управляющая программа запускаться не пожелала. Механическая рука шевельнулась, угрожающего вида игла еще больше погрузилась в череп бесчувственного пациента. Потемкин попытался подать на взбунтовавшееся устройство электрический сигнал, приводящий в движение управляющие моторы, но безрезультатно. Миниатюрные движки загудели, но однорукий хирург не шевельнулся.

«Неужели Демон подслушал мысли Жоры и решил уничтожить его, Дмитрия, пока он еще не стал Хомо Либерис? Черт! О чем это я?» – Дмитрий одернул себя, понимая, что размышляет о Демоне хаоса как о живом существе. Сбросив куртку, он схватил лежавший на соседнем столе скальпель и быстро отвинтил пластиковую крышку, скрывающую передаточный механизм; раздвинул разнокалиберные шестерни, стараясь ничего не сломать, вытащил проникший в голову «младшего» Потемкина щуп. Для того, чтобы тот разжал свои микроскопические клешни и отпустил едва заметный чип, пришлось открутить еще полтора десятка болтиков, сместить несколько штифтов, и только после этого цепкая клешня отпустила бесполезную микросхему.

«Полдела сделано, – решил поражающийся своей ловкости техник. – Теперь все в обратном порядке. Закрепить горошину плейта, вернуть щуп в черепную коробку, разжать клешни и ждать, пока внешняя оболочка биоэлектронной конструкции творчеков растворится в мозгу. После этого семечко биоинтерфейса начнет прорастать и создавать устойчивые связи с клетками головного мозга.

«А может, ограничиться устранением последствий неудачной попытки вживления чипа и на этом закончить? Может, тогда обезумевшая Вселенная успокоится? – спросил себя Дмитрий, стараясь мыслить трезво, но в тот же миг в голове родилась другая, не менее разумная мысль:

– А если не успокоится?»

То, что он делал, можно было бы назвать слесарной сборкой, потому что хирургу, использующему методы, отдаленно напоминающие приемы филиппинских хилеров, приходилось спаивать нервные окончания, удалять поврежденные чипом отмирающие клетки. Он облучал, резал, склеивал. Благо до этого он успешно попрактиковался на организме Трофима. В общем, как сказали бы хакеры: «лудим, паяем, починяем!»

Только когда был запаян последний кровеносный сосуд, закручен последний болт однорукого механизма, Потемкин расслабленно вздохнул полной грудью и, найдя пузырек с нашатырем, промокнул им большой кусок ваты.

– Пора вставать, братишка, – прошептал он, поднося нашатырь к носу «младшего» Потемкина.

Тот дернулся, отворачиваясь от источника пронзительно едкого запаха, скривился.

– Что случилось? – спросил он, с трудом поднимая тяжелую голову. Несколько секунд смотрел в потолок, кривясь от боли, и лишь потом продолжил:

– Получилось?

Пытаясь подняться, пошатнулся, но устоял на подгибающихся ногах.

Дмитрий отошел в сторонку, и в этот момент двойник повернулся и лениво посмотрел сквозь него совсем не удивленным взглядом, словно смотрел на свое отражение в стекле.

– Нужно уходить, – прошептал вчерашний Потемкин, фокусируя затуманенный взгляд на зеркальной поверхности.

Входная дверь неожиданно отворилась, и на пороге возник мужчина в голубом халате. Что-то в его внешности говорило о том, что он не доктор… и не пациент.

«Техник!» – вспомнил Дмитрий. Пытаясь сдвинуться чуть-чуть в сторону – на доли секунды во времени, он ощутил внешнее давление – удалось лишь слегка переместиться в пространстве. Время вдруг стало для него категорией абсолютной, вынуждая двигаться по раз и навсегда проложенной колее. «Нет, на техника этот мордоворот тоже не очень походит».