Финляндия. Творимый ландшафт - Екатерина Юрьевна Андреева

Вихтори Косола и обратился к бывшим шюцкоровцам, уже собравшимся к нему на помощь, с требованием сидеть по домам.

Отец Туве Янссон жил воспоминаниями о триумфе шюцкора в гражданской. Он мог бы стать финским Лембруком, но гражданская война резко изменила его характер и творчество. Дома он хранил ящик ручных гранат. За белых он воевал добровольцем и дослужился до сержанта, а после войны поставил в покоренном красном Тампере памятник Свободе и еще три монумента победе белых в других городах. Мать Туве, шведка, приехавшая за мужем из Стокгольма в Хельсинки, мечтала о карьере художницы, но монументальное творчество мужа не позволяло содержать троих детей, поэтому ей пришлось самой встать на деловую ногу и заняться книжной иллюстрацией, журнальной карикатурой и дизайном марок.

В 1942 году Туве Янссон написала портрет своей семьи, изобразив братьев (старшего – в военной форме) играющими в красно-белые шахматы. Фигуры такого цвета тогда действительно производились, однако Янссон придала этой бытовой детали символический смысл: себя она представила в самом центре, но словно бы вдалеке, – ее фигура в черном жакете и темной шляпе на голове высится у зеркала как немой свидетель трагического отцовского желания отправить и младшего брата сначала в трудовой лагерь, а потом на фронт. Туве и ее младший брат Ларс на родине не чувствовали себя своими и в 1949-м попытались эмигрировать на острова Тонга, однако король Тонга в ответ на их просьбу о гражданстве написал, что в его государстве – жилищный и продовольственный кризис, не способствующий притоку иммигрантов.

Туве Янссон, как могла, сопротивлялась политическим взглядам отца, которого очень любила, несмотря на постоянные ссоры и несглаживаемые противоречия. Она была уверена, что война делает людей более мелкими. Поэтому еще в 1935-м, совсем юной, двадцатилетней, напечатала в шведском журнале «Garm» карикатуру на жизнь в нацистской Германии. Продавщица магазина игрушек объясняет девочке, что появилась новая серия кукол, которые вместо «мама» говорят «хайль Гитлер». В годы Второй мировой войны Туве Янссон делает для «Garm» очень смелые обложки с карикатурами и на Сталина, и на Гитлера.

Надо полагать, она с особым чувством подарила в музей Тампере своих пацифистских муми-троллей, в соседство с воинственным произведением отца. Самый знаменитый финский герой нашего времени Муми-тролль появляется в рисунках Туве Янссон в 1930-е годы. Ей шестнадцать лет, и она предпочитает рисовать животных. Собачки и котики в ее детских рисунках живут человеческой и даже христианской жизнью, один песик изображен, к примеру, как святой Себастьян. Кстати, в сентябре 2016-го в Хельсинки открыли временный Музей Нечеловечества, посвященный истории того, как мир упорно делили на людей и других существ, чтобы всех этих других притеснять, эксплуатировать и в конце концов сживать со света. Эта замечательная художественная инициатива Лауры Густафссон и Терике Хаапойя наследует другим примерам финского анархизма, в частности цыганскому павильону куратора Мариты Муукконен, который беззаконной кометой пересек пространство Венецианского биеннале 2009 года.

Рассказывают, что первый Муми-тролль возник на архипелаге Пеллинки, где семья проводила лето. В дачном сортире дети оставляли друг другу рисунки и записки. Туула Карьялайнен ничего об этом не говорит, однако же напоминает о том, что ранние муми-тролли бывали и страшноватые, черные, а в туалете мастерской Янссон в Хельсинки на стенке собрана была целая коллекция изображений катастроф, найденных в периодической печати.

Муми-тролль со временем становится alter ego художницы, а не только картинкой-подписью под ее рисунками и карикатурами для «Garm». В 1947 году она написала фреску «Праздник в городе» для ресторана в муниципалитете Хельсинки. Мы видим прекрасное общество, все нарядно одеты, дамы в вечерних платьях нежно танцуют, среди них в центре – недавняя несчастная любовь Туве, актриса и режиссер Вивика Бандлер; за окнами террасы в узоре каштановой листвы порхают белые голуби, и только художница одиноко курит за столиком, у ее локтя – зеленого стекла рюмка, и, притулившись рядом, тихо сидит похожий на Туве беленький крошка Муми-тролль. Вот Туве Янссон в своей мастерской на фотографии Рейно Лоппинена, сделанной в 1956 году. Она в модных брюках-дудочках, с легким дневным макияжем, элегантно подстриженная и смотрит на нас такими же маленькими припухлыми глазами. В этом году она встретила Тууликки, но публично признать свои отношения они решились только в 1970-е.

Туве Янссон считала себя в большей степени художницей, чем писательницей. Правда, местные живописцы конца 1940–1960-х годов относились к ней свысока: популярен абстракционизм, и на самой представительной выставке в Атенеуме «Ars 1961» ее чудную живопись убрали подальше от главных залов, «на антресоли». Впрочем, маргинальность в глазах арт-сообщества не мешала Туве Янссон получать муниципальные заказы на росписи и в Хельсинки, и в небольших городах Карье, Хамине, Котке и Теува. Она с удовольствием расписывает детскую больницу, школу, клуб-гостиницу, детский сад и мореходное училище, церковь. Ее сказочный стиль, естественно сочетающий элементы всевозможных романтизмов и модернизмов от Дюфи до японской гравюры, от Доре до Джорджо де Кирико, – это достигший совершенства природный сказочный стиль финской живописи. Его почувствует любой, взглянув, например, на фрески в Хаттуле или рисунки каменщиков, а потом на картину художника Маркуса Коллина, друга отца Туве, под названием «Книжные развалы на берегу Сены». Написанная в 1910 году, она представляет буржуазную пару, раздумывающую, не нырнуть ли в букинистические ряды парижских антикваров. Антиквариат для Коллина – повод приоткрыть дверцу в сказочный мир, персонажами которого делаются и главные герои: дама-Дюймовочка в розовой шляпе и ее спутник, толстый Жук-капиталист, и покупатели, и торговцы, и сам город, где вроде бы стоит финская снежная зима.

Совсем неожиданное подтверждение «природности» и «народности» стиля такой свободной и немного ироничной живописи мне довелось увидеть в паркинге при «Сити-отеле» в Рованиеми. В дальнем углу его бетонные стены украшает фреска, подписанная: Katja21, Mikko94, HDA21, VIIA20V и SIIRI20. Это панорама праздника, на котором веселятся 20 персонажей, среди них младенцы, мужчины и женщины, кот и собака, птички и совсем непонятные существа. Всех их объединяет в «народ» одна родовая черта: осветительные приборы, оказавшиеся у них вместо голов или глаз, ослепительно и радостно сияющие. Мы встречаем семью персонажей с разными характерами, которые, как и в сказочном народе Туве Янссон, наделены социальными признаками: здесь есть старушка с головой – уличным газовым фонарем, знававшая Рованиеми до войны, и весело отплясывающая тетка, а на голове у нее – зеркальный шар с танцпола дискотеки 1980-х; есть диоровская модница в лампе-колокольчике и рыжеволосый герой с символикой ЭйСи-ДиСи на футболке, в руках у него – фонарь, а в глазу – лампа накаливания; рядом мчится собака, виляя хвостом – электропроводом. Все они, включая птичек-лампочек, мальчика-батарейку, цветочки и