Тринадцатый сектор - Вячеслав Шалыгин

Где-то в глубине сознания все-таки теплились остатки осмысленного отношения к себе и происходящему вокруг, но все, на что эти крупицы самосознания были способны, – это отвлеченно наблюдать и делать выводы. Никаким решениям они не содействовали.

Андрей видел, как к нему приблизились Скаут и Татьяна, как оба бросили оружие, рухнули на колени, а затем уселись рядом с командиром, но сказать им он ничего не мог. Да они и не услышали бы. Они пребывали точно в таком же ступоре, как и Лунев.

Прошло какое-то время – может, минута, а может, час, Андрей потерял ощущение времени, – и справа затрещали кусты. Повернуть голову было нереально, не осталось сил, к тому же не хотелось. Но боковым зрением Лунев все же увидел четыре фигуры в безразмерных серых балахонах. Оружия в их руках он не заметил, но и самих рук видно не было. Скорее всего, автоматы у «балахонов» все же имелись, но они прятали оружие под одеждой.

«Не в артефактах дело, – сообразила загнанная в подвал сознания адекватная часть личности Лунева. – Эти парни сами ходячие артефакты. Но пули от них отскакивают вовсе не в силу мистических причин. Дело в балахонах. Видел я такие в той самой лаборатории, где мой амулет изготовили. Но тогда это были экспериментальные образцы. Вот и еще одно доказательство того, что Остапенко прав. Лаборатории Казакевича, черные ангелы, Тринадцатый сектор – все это звенья одной цепи».

Кустарник затрещал и слева, но кто и в каком составе подошел к плеши с восточного направления, Андрей вовсе не надеялся увидеть. Оставалось ориентироваться по звуку. Похоже, оттуда подошли двое. Если это были контролеры, получалось, что теперь их полный комплект. Одно было странно: все шестеро остановились метрах в двадцати от троицы ходоков, будто бы опасаясь двигаться дальше.

«Чего они ждут? Нас же можно брать голыми руками. Или просто расстрелять, как бутылки на полигоне. Даже спьяну не промажешь. О чем они размышляют? Совещаются? Опасаются подвоха?»

Андрей так и не узнал, чего опасались контролеры или о чем они совещались. В одну секунду ситуация кардинально изменилась, и дальше Луневу стало не до размышлений, включились рефлексы и въевшиеся в подкорку боевые навыки.

Мысль о бутылках на полигоне вдруг материализовалась, только немного не так, как представлял себе Андрей. Позади западной четверки врагов раздался звон разбитого стекла. До обоняния Лунева донесся резкий запах керосина и каких-то химикатов, а затем Андрея окатила волна жара. На этот раз горячая волна была не воображаемой, а самой настоящей. Секундой позже хлопнули еще две разбитых склянки, и почти сразу Лунева отпустило. Прийти в себя после такой психической перегрузки было непросто, но Андрей и не приходил. Он полностью положился на рефлексы.

Трое из четырех «балахонов» полыхали синим пламенем, но, видимо, пока не понимали, насколько это опасно. Четвертый не спешил тушить товарищей. Он развернулся к Андрею спиной и, пытаясь вычислить, где прячется партизан-поджигатель, уставился на кусты, из которых прилетели бутылки с зажигательной смесью. Лунев на месте контролера поступил бы проще – выкосил бы часть растительности длинной очередью и уж после смотрел, что там да как. Но телепат привычно полагался, в первую очередь, на свое аномальное чутье и держал автомат стволом в землю. Вот почему он и не отреагировал, когда ему прямо в лицо прилетела четвертая бутылка. Склянка летела очень быстро – метатель был явно натренирован на такие броски – точно в лоб – и оттуда, откуда, по мнению контролера, прилететь не могла. Вот почему он и не успел ни уклониться, ни присесть.

Звон разбитого стекла на этот раз затерялся в диком реве твари. Пытаясь погасить пламя, контролер скинул капюшон и принялся хлестать себя по щекам, но в результате только сделал хуже. Вслед за лицом загорелись руки, горючая жидкость стекла в рукава и за пазуху, через миг пламя вырвалось уже из-под среза плаща, и контролер заполыхал пионерским костром от макушки до пяток. Вернее – наоборот.

Внимание «горячей четверки» окончательно переключилось на себя любимых – контролеры на примере четвертого наконец-то поняли, что им угрожает, если не будут приняты меры, – и Лунева отпустило окончательно. Андрей оставил тварей наедине с их заботами и решительно двинулся навстречу оставшейся восточной парочке врагов. Попытку одного из контролеров атаковать телепатически Андрей проигнорировал. С одним телепатом его защита справлялась легко. У Лунева даже мелькнула мысль, что «Джокер» и амулет пытаются реабилитироваться, – пси-удар прошелся будто бы по касательной, даже не вызвал головокружения. Как бы демонстрируя устойчивость к таким атакам, Андрей вскинул «вал» и угостил «балахона» короткой очередью. Пули вполне ожидаемо не пробили спецодежду контролера, но обескуражили и заставили врага сделать несколько шагов назад. Второй телепат не стал дожидаться, когда человек угостит его парой свинцовых тумаков, и резко нырнул в кусты. Андрей снова прицелился в первого, но тот последовал примеру напарника и освободил восточный маршрут отхода. Андрей сдал назад, собираясь вернуться и буквально за шиворот вытащить товарищей из опасного местечка, однако в этом отпала необходимость. Татьяна и Скаут были уже на ногах и ковыляли к командиру, ежесекундно оглядываясь на катающихся по земле и поджигающих кустарник контролеров.

– Бегом, бегом, не тормозим! – Андрей махнул рукой. – За мной и не отставать!

Подожженный горючей смесью кустарник трещал, едва не заглушая рычание и вопли телепатов, а заодно и команды Лунева. И дымил он теперь, действительно, густо и едко, по-настоящему, без фокусов. Ветер быстро разнес дым по всему острову и очень скоро отрезал ходоков от беснующегося противника. Группа натянула маски и двинулась по кочкам в направлении пологого склона перед поселком.

– А Ольга? – крикнула Татьяна. – Где Ольга?

– Она догонит! – Андрей притормозил, пропустил подругу вперед и слегка подтолкнул. – Скаут, шире шаг!

– В голове... гудит, – признался сталкер. – И холодно, как в морозильнике. Что они с нами сделали?

– Ничего особенного, береги дыхание, нам в таком ритме теперь долго топать. – Андрей окинул внимательным взглядом руины Корогода. – И влево поглядывай. У телепатов автоматы без подствольников были. Кто-то у них в резерве остался.

– Как думаешь, те четверо сгорели? – выдержав для приличия минутную паузу, снова спросил Скаут.

– Очень на это надеюсь. Не знаю, что там намешала в бутылках наша барышня-пироманка, но дрянь получилась липкая, текучая и прямо-таки «неугасимая», почти напалм. После такой прожарки, если и выживешь, будешь выздоравливать долго и трудно.

– Если человек, а если мутант?

– Ну и что? Суть та же, не инопланетяне ведь эти мутанты. Нет, если у нас на хвосте и висят какие-то преследователи, то это те двое, которые не попали под обстрел «коктейлями Молотова». И еще один. Который остался в развалинах. Почему-то мне кажется, он из всех самый опасный.

– Почему?

– Потому, что не полез на рожон. Умный ход. А умный враг вдвойне опасен. Даже если как гранатометчик он абсолютный ноль.