Там, за горизонтом - Александр Сапегин

– Что февраль? – скрипнув дверью, на кухню вошла Валентина.

– Сейчас узнаешь, – кивнув на Галину, Михаил пошёл на выход. – Мужики в этом деле лишние, пойду, обрадую Володю. Галя, не переживайте, я аккуратно.

– Миша, при чём здесь Володя? Я… – Глядя на Галину, смиренно сложившую ручки на коленях, Валентина оборвала себя на полуслове.

– Не видал, где Мирошкин? – прихватив с собой бутылку водки и выйдя на улицу, Михаил поймал пробегавшего мимо Виктора.

– Как где, в части, – удивился парень. – Они там с Антохой и Солнцевым подземный бокс под грибную ферму переоборудуют.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Михаил. – Давай, вали, куда мчался.

– А водка зачем?

– За надом, Витя. За надом!

Скользнув взглядом по притихшим девчонкам, Бояров потопал в часть, а женская половина, побросав работу, стремглав рванула в летнюю кухню. Женское чутьё безошибочно подсказывало девчатам, что главная новость именно там, и они не простят себе, если не узнают её из первых рук.

– Началось, – оглянувшись через плечо, усмехнулся Михаил. – Но пусть лучше так, чем они ходят, как побитые сомнамбулы.

С того дня, в очередной раз изменившего жизнь маленькой общины, пролетел почти год. Одиннадцать месяцев, если говорить точнее. Девки тогда чуть с ума не посходили, всем кагалом затребовав выезд в город, где смели всё нужное и ненужное с прилавков магазинов для будущих мам и младенцев, забив чердак коробками с пелёнками, распашонками и памперсами всех типов и размеров. Десятки коробок с детским питанием заняли место в складе-морозильнике. Кроватки, игрушки, манежи. Девки везли всё, пока Михаил не остудил их пыл, указав, что им бы ещё в библиотеку наведаться. Пелёнки-распашонки – это хорошо, а роды они как принимать собираются, а беременность как отслеживать? Пожалуй, и в лучшие годы городская библиотека не испытывала такого наплыва посетителей, перетряхнувших все полки по акушерству и гинекологии.

Владимир жену чуть не на руках носил, сдувая с неё пылинки, хотя Галина до последнего дня, несмотря на громадный живот, занималась по хозяйству, работая и в доме, и на скотном дворе, только на грибную ферму не ходила.

Снега за ноябрь и декабрь навалило выше пояса, дав людям передохнуть от снегопадов в январе. За месяц поселенцы пополнили прохудившийся запас дров и угля, наведавшись за последним на железнодорожную станцию, где стояло несколько составов с углём, часть которого уже успела сгореть, а часть дымила прямо в вагонах. К ТЭЦ поселенцы пробиться не смогли даже с помощью бульдозера: дороги и улицы города перемело и завалило двухметровыми сугробами. Благо объездная трасса, ведущая к станции, шла по возвышенности, и снег в основном сдувался с неё ветром. С февралём пришли ветра и вновь вернулись снегопады, добавляя пуха к и так толстому белому одеялу.

В последние дни перед родами напряжение достигло своего апогея, дамская половина, включая мелких девчонок, ходила по дому раздражённая и постоянно шикала на мужиков, будто те были виноваты во всех бедах и от того, что на них без вины шикают, Галина родит быстрее. По молчаливому уговору раздражение не выплёскивалось на Владимира, так как он и без этого ходил на цыпочках бледной тенью, готовой скакать к жене по первому зову, и на Антона, готовящегося через четыре месяца принять эстафету отцовства. Михаил и кошачья братия к тому времени переехали жить в пристройку на летней кухне, так как во флигельке обосновалась Галина, и перед поселенцами во весь рост встал вопрос расширения поместья. Покумекав и так и эдак, тему решили не педалировать, но отложили до весны, потому что ни у кого не было опыта по устройству фундаментов в мороз.

Двадцать третье февраля запомнилось густым снегопадом и натуральным дурдомом. В полночь пошёл снег из давно кучковавшихся в небе низких туч, потом, ближе к пяти утра, навернулся генератор, и в доме погас свет. Следом заохала Галина, у которой отошли воды, и ранеными сайгаками с фонариками в руках заскакали старшие дамы, в срочном порядке погнавшие из дома проснувшихся мужчин, у которых дамы тут же затребовали тазы с тёплой водой.

Михаил и Антон, наплевав на впавшего в прострацию Владимира, который бледным зайцем вздрагивал под каждый крик жены, суматошно меняли генератор и пытались восстановить отопление, так как в нагрузку ко всему прочему в системе накрылся насос. Парни под предводительством Виктора срочно растопили баню, не успевшую остыть с вечера, и таскали воду оттуда. Если с генератором всё было просто, то с заменой насоса пришлось повозиться.

Шухера к творящемуся бардаку добавила корова Зорька, которой тоже внезапно приспичило телиться. Галина кричит и матерится благим матом, корова мычит на все стайки и двор, пацаны в бане трясутся: им роды, вообще, в новинку и бьют стальным ключом по неокрепшим нервам. Владимир в полной прострации и не реагирует даже на стакан самогона, насос прикипел и ни в какую не желает откручиваться, собаки лают, коты орут. Бабы рычат на тупых мужиков, чтобы те не мешались под ногами, в тоже время, чтобы они срочно несли обогреватели. Михаил шипит и матерится, потому что к чертям ошпарился водой из системы отопления. Под густые маты ошпаренного мужика Антон непонятно как умудрился снести ноготь на указательном пальце правой руки и уронить молоток на ногу, походя залив всё кровищей. Слава богу, он не орал, а сносил боль молча, ибо чувствовал, что вырвись из него хоть один писк, и Палыч со психа и со всей дури вдарит ему между глаз.

С помощью такой-то матери содрав прикипевший насос и кинув Виктора на амбразуру установки нового, ибо Антон уже выбыл из рядов работничков, а с Владимира в силу обстоятельств взятки были гладки, Бояров сорвался принимать отёл у коровы и следить, чтобы та не сожрала послед, иначе потом молоко долго будет горчить.

Первым на свет появился бычок, позже окрещённый Сержантом, хотя сам Михаил кликал его Иваном Быковичем, но не находил понимания у окружающих. В семь утра мир огласил крик Геннадия Владимировича, а через пятнадцать минут к нему присоединилась сестрица Елена. Сам счастливый отец едва ли понял, что у него двойня, так как второй стакан самогона, сунутый мужчине сердобольной Татьяной, чтобы тот не мелькал под дверью безумным маятником, сделал ему хорошо, и пьяненький папаша только глупо улыбался во время оглашения благой вести.

Жизнь совершила очередной кульбит – в доме появились младенцы, и Михаилу пришлось выдержать целый бой с женщинами и чуть не подраться с Владимиром, отстаивая точку зрения, что не всё должно подчиняться реальным или мнимым прихотям маленьких человечков. Женщины, конечно, могут сюсюкаться сколько угодно, но скоро весна, и одни парни на себе всю нагрузку не вынесут, а тут как-никак Вера на подходе, поэтому наседать на себя Михаил никому не позволит. У него голова и так за всех болит, хоть и не проснулся материнский инстинкт.

Зато у дам начинают к месту и не к месту просыпаться разные хотелки. Где это видано, что коз и корову доят мужики, а девки не знают, с какой стороны от коровы табуретку поставить? Ну-ка быстро впрягаемся в процесс, нечего всей камарильей вокруг детей выскакивать, Галине и одной помощницы на постоянной основе хватит, а не семи нянек, чтобы дети без глазу оставались. Вера пусть поучится, тем более, ей в скором времени рожать и своё чадо нянчить. Приняли роды – молодцы, честь вам и хвала. Помогаете с младенцами – умницы, но, ядрён пень, не забываем о своих обязанностях, парни и так который день с ружьями вокруг дома ходят и с вышки не слазят, гоняя медведя-шатуна. А ведь им приходится и за отоплением с генераторами следить, в стайках и на грибной ферме работать, да ещё они под зелень печь в теплице установили и там возятся, технику к весне готовят и брус под будущее строительство возят.