Авиатор: назад в СССР 11 - Михаил Дорин

— Позвольте! — хором сказали Мухаметов и Гурцевич.

На ноги поднялся Меницкий и попросил слова. Ему позволили говорить.

Он подошёл к нам и повернулся лицом к остальным.

— Я не знаю, господа хорошие — представители Министерства, но я вам заявляю официально, что экипаж достоин награды. Самолёт спасли, разрушения предотвратили и привезли большой объём материала для обработки. Я имею в виду аварийную машину, которая цела и сейчас изучается. Это позволит избежать подобных аварий в будущем, — сказал Валерий Евгеньевич.

— Вы рассуждаете как лётчик. Странно всё это, но вы пытаетесь их защитить, — сказал усатый, и его ответ раззадорил другого представителя конструкторского бюро МиГ.

— Я бы на вашем месте закончил с этим фарсом и занялся делом. Иначе мы сейчас будем разбираться с тем, кто торопил меня, Валерия Евгеньевича и всех остальных, работавших над программой МиГ-31. Поторопились принять, так давайте теперь дорабатывать самолёт, а не искать оправданий… — произнёс представитель КБ МиГ.

Меня и Морозова попросили подождать снаружи. Через несколько минут представители Министерства вышли с недовольными лицами и отправились на выход. Мы заглянули внутрь, где шла жаркая беседа между оставшимися.

— Мужики, свободны. Отдыхайте, — улыбнулся Гурцевич, и мы закрыли дверь.

На пути домой я пытался понять, почему так себя вели люди из Министерства. Не хотелось бы думать, что их как-то пытался подговорить мой «друг» Егор Алексеевич, чтобы они были ко мне безжалостны. Но не до такого же бреда доходить.

Наверняка, есть в Министерстве Авиапрома люди, которым не мила фирма МиГ. Таким образом, пытаются её развалить. Заодно и школу испытателей взбодрить. Возможно, Гурцевич их не устраивает.

Вернувшись домой, я обнаружил, что подготовка к походу в посольство только началась. Однако радовал смешавшийся запах борща и кофе наполнивший квартиру.

— Серёжа, здравствуй, дорогой! Ты как раз вовремя. Я только что пришла, — серьёзным голосом поздоровалась со мной Белла Георгиевна, снимая белую шляпку.

Белла Георгиевна всё так же шикарно одета и подтянута. Она могла прямо сейчас пойти на светское мероприятие. Её белый пиджак очень гармонировал с бирюзовым платьем с коротким рукавом. Аккуратный маникюр в цвет платья и туфли с открытым носом дополняли стильный образ.

Скинув туфли, она достала из небольшой сумки домашние тапочки и обулась в них.

— У нас, вообще-то, чисто, — с недоумением сказал я, помогая Белле Георгиевне снять пиджак.

— Конечно, — улыбнулась наша гостья. — Поэтому Верочка всегда здесь ходит в тапках. Это для женского здоровья. Полы холодные, Серёжа.

Пока Вера выполняла примерку платьев, Белла Георгиевна рассказывала мне о порядках на таких мероприятиях. Мы сидели с ней на кухне, чтобы тётя Белла выпила кофе, а я заодно поел первый раз за день.

— Итак, вы идёте на дневной или вечерний приём? — спросила она, медленно положив ногу на ногу.

— Не знаю какая у них градация, но начало в 17.00, — ответил я.

— Ага! Это меняет дело. Покажите ваше приглашение?

— Нам по телефону позвонили. Точнее, начальнику Сергея! — крикнула из комнаты Вера.

Белла Георгиевна сильно задумалась. Несколько секунд она размышляла, постукивая наточенными ногтями по столу.

— Сергей, у тебя нет проблем на работе? — спросила тётя Белла.

Так хочется сказать, что она ясновидящая.

— Всё хорошо. Текучка.

— Просто я вижу, что налицо подстава. В приглашении обычно указывается тип приёма, одежда и время прибытия. Если мы хоть что-то нарушим, это будет проявлением неуважения к принимающей стороне.

Прав был Гурцевич — МиГ-31 посадить с отказом двигателей проще.

— И что делать? Надо звонить начальнику и узнавать все эти подробности…

— Зачем? Мы знаем время, а этого достаточно, — прервала меня Белла Георгиевна, медленно встала со стула и вышла из кухни.

Наша гостья сделала пару звонков и выяснила, что именно будет за приём. Вот это я понимаю связи! Но от этого было не легче, поскольку название формата «а-ля фуршет» мне ни о чём не говорит.

Оказалось, что всё очень даже просто. Приём будет без рассадки за столами и длится около двух часов. Напитки разносятся официантами, а также расставляются по примеру «шведского» стола.

— Вас будет встречать хозяйка мероприятия, а именно супруга посла Анголы. Вы обязаны будете ей представиться и только потом участвовать в мероприятии, — объяснила Белла Георгиевна.

Вере подобрали платье, в котором она выглядела шикарно. Нежно-кремового цвета с длинным рукавом и по высоте на уровне коленей. Туфли были подобраны в цвет платья.

— Верочкин марафет беру на себя, — и поцеловала она меня и жену перед уходом.

Я обулся, чтобы помочь донести оставшиеся вещи, которые Белла Георгиевна брала Вере для примерки до машины. Рядом с подъездом уже стояла чёрная «Волга» с водителем за рулём.

— Спасибо, Серёжа, — сказала Белла Георгиевна, когда я сложил все сумки в багажник.

— Вам спасибо, что помогли Вере.

— Пустяки. Она мне как дочь. И мне хочется, чтобы у неё было всё хорошо.

— Так оно и будет, — ответил я и открыл дверь машины перед Беллой.

— Именно в тебе я уверена. Только спину береги, — подмигнула она мне и села в автомобиль.

В понедельник за час до назначенного времени мы уже шли с женой по Мосфильмовской улице в Гагаринском районе Москвы. Свернув с широкого тротуара, впереди уже можно было заметить на небольшой возвышенности кирпичное двухэтажное строение, огороженное металлическим забором.

Посольство Анголы находилось недалеко от пруда, тоже названного в честь знаменитой киностудии. Рядом с пропускным пунктом охрана из двух ангольцев в строгих костюмах. Приветливые, говорящие на ломанном русском, но взгляд у каждого очень суровый. Один из них старался не смотреть в Верину сторону, но не оценить её шикарный вид было невозможно.

— С причёской перестарались, Серёжа, — шепнула мне Вера, пока мы ждали проверки наших документов.

Охрана как раз сверяла нас со списком в белой будке КПП.

— Белла Георгиевна знает, что делать. Ты хорошо выглядишь, — ответил я, подмигнув жене.

— Господин Родин, вам нужно подождать. Вас будет встречать сам посол. Ему нужно время, чтобы выйти к центральному входу.

Ого! За что мне подобная честь? Одно ясно, что уж в посольстве Анголы мне никто не предъявит за попранную честь Егора Алексеевича. Значит, что-то действительно важное.

— Сергей, ты там точно никуда не ввязывался в Анголе? Президента спас что-ли? — обрадовалась Вера.

— Да нет. Я там