Рубеж - Анатолий Рыбин

— Не оправдывайтесь, товарищ подполковник. Ошибки нужно исправлять. Что же касается оснащения полка более эффективным вооружением... Ваше право писать, вносить конкретные предложения. А пустые разглагольствования нам не нужны...

«Вот это правильно, — не без злорадства подумал Жигарев, — с болтовней нужно кончать. А насчет предложений — вообще намек ненужный. Это опять повод для болтовни. Так вот и будем то и дело разводить дискуссии. А начальник штаба разбирайся потом, кто прав и кто виноват».

Подводя итог, Мельников сказал:

— Эти учения преподали всем офицерам, солдатам очень полезный урок. Так что давайте считать, товарищи офицеры, что мы с вами сделали первую попытку выйти на новый рубеж в боевой подготовке.

«Ишь ведь куда подвел, — возмутился Жигарев, — будто без Авдеева все мы тут были слепыми щенками, несмышленышами. Какой нелепый вывод!» У него нервно задергались губы, и он долго не мог успокоиться.

С учений Авдеев возвращался уже в середине дня. Дежурный лейтенант подбежал к остановившейся перед штабом машине и, не дождавшись, когда командир полка выберется из нее, доложил, что два часа назад приехала из Новосибирска его жена.

— Приехала?.. Марина?.. — удивился Авдеев. — И где же она?

— Ожидает в штабе, в вашем кабинете, — ответил дежурный.

— Спасибо, лейтенант, за приятную новость. Спасибо.

«Ах, Марина, Марина! Ну что стоило дать телеграмму? Встретил бы честь по чести. Не смог сам, послал бы кого-нибудь», — подумал Авдеев, стремительно входя в кабинет.

— Здравствуй! — Увидев жену, он протянул к ней обе руки. — Извини, что так вышло. Я ведь не знал...

— Интересно! — Длинные Маринины брови поднялись крутыми дугами. — Ты же написал мне: приезжай немедленно, ожидаю.

— Но я думал, ты телеграмму пришлешь...

— А я думала, что ты днем и ночью ждешь меня на вокзале после такого вызова.

— А ты почему без Максима? — спросил Авдеев, не обращая внимания на ее колкости.

Марина долго смотрела на мужа, словно не узнавала его.

— Это же ребенок, а не кукла, которую положил в чемодан и вези куда угодно. А если заболеет в дороге?

— Значит, не привезла? А я так ждал, надеялся.

Марина с горечью усмехнулась:

— Вижу, вижу, как ждал. Нет, Ваня, все равно не оправдаешься.

Чтобы остановить ее упреки, Авдеев сказал деловым, хозяйским тоном:

— Ладно, сейчас мы поедем в столовую, пока там обеденное время.

— Зачем в столовую? — возразила Марина, постепенно оттаивая и смягчаясь. — У меня жареные куры, грибы домашней засолки. Хватит нам вполне.

— Тогда поехали сразу домой.

Авдеев собрал вещи, сам унес в машину. Когда вернулся, Марина сказала с упреком:

— Ты у меня как старшина: ать, два!

Авдеев, чтобы обратить реплику жены в шутку, ответил, что благодарен ей за присвоение нового звания. Но шутки не получилось. Оба неловко молчали.

У дома, когда сошли с машины, Марина посмотрела в сторону лесистой поймы с оранжево пылающей листвой, спросила:

— Ты этот рай мне расписывал?

— А что, не нравится?

Она по-детски скривила губы:

— Ой, Ваня, Ваня! Забыл ты, наверно, что я сибирячка. Да у нас разве такие поймы?

— Где они, ваши поймы? — возразил Авдеев. — За тридевять земель от города. А тут прямо у крыльца. Вставай утром и любуйся. Разве не о такой пойме ты когда-то написала: «Я хочу, чтобы лес у крыльца моего начинался...»

— Гляди-ка, запомнил! — В глазах Марины появилась мечтательная задумчивость, она сказала еле слышно: — Верно, я очень хотела этого...

Авдеев обнял ее загорелыми руками за плечи, стал нежно гладить рассыпанные по плечам завитки волос и целовать в губы, шею, глаза. Все в мире, кроме Марины, перестало сейчас для него существовать.

— Ты знаешь, мне кажется, что мы с тобой опять как жених и невеста.

Она рассмеялась:

— Тогда свадьбу давай снова сыграем.

— А что, можем и сыграть, — шутливо пообещал Авдеев. — Прямо в Доме офицеров.

Марина недоверчиво махнула рукой:

— Это ты сейчас такой хороший. А через полчаса опять с головой уйдешь в службу, я ведь тебя знаю.

— Да нет, сегодня никакой службы не будет. Хватит.

Но слова своего Авдеев не сдержал. Как только Марина ушла хозяйничать на кухню, он подсел к столику с телефоном, позвонил в лазарет.

Прикрывшись ладонью, негромко спросил:

— К вам нашего солдата Зябликова привезли с поврежденной ногой. Как он там?.. Травма тяжелая?

— Пока ничего сказать не могу, товарищ подполковник, — ответила старшая сестра.

— Почему не можете?

— Сейчас его хирург, майор Красовский, осматривает.

— Осматривает или оперирует? — уточнил Авдеев.

— А вы позвоните через час, тогда будет ясно, товарищ подполковник.

— Странно. Вы что же, сами не видели Зябликова?

— Как же не видела, я принимала его. Но вы все же позвоните через час, — опять попросила старшая сестра.

«Строгая, однако, медицина у нас», — опустив трубку, подумал Авдеев. И тут же, прикрыв поплотнее дверь в кухню, позвонил в штаб полка Крайнову.

— Скажите, майор, чистку оружия в батальонах закончили?

— Так точно, товарищ подполковник, в батальонах закончили, — доложил Крайнов. — Задерживаются артиллеристы.

— Почему?

— Да ведь в песках действовали-то. Приходится все наизнанку выворачивать.

— Поврежденных орудий нет?

— Пока не докладывали.

— Не ждите, сами проверьте, непременно. А то я тут задержусь немного.

Марина вышла из кухни, с язвинкой спросила:

— Слушай, Ваня, ты командир здесь или кто?

— Сомневаешься?

— Сомневаюсь.

— Чего так?

— Тон у тебя какой-то просительный. Ну что это: «Я тут задержусь немного», «Вы сами... непременно». Когда в нашем прежнем гарнизоне к командиру полка приехала жена, солдаты даже продукты из магазина на дом доставляли.

— Да ты же сама этим возмущалась тогда, — вспомнил Авдеев.

— Ну, возмущалась... Но ты впадаешь в другую крайность. Мне просто неловко было, когда ты сам чемоданы мои к машине из штаба выносил, потому я тебя и старшиной назвала. А теперь этот разговор телефонный... У нас проводница в вагоне распоряжалась отважнее. Кстати, какие у тебя отношения с новым командованием?