Радость, гадость и обед - Хел Херцог

«Сколько кошек и собак вы усыпили за все эти годы?»

Она смотрит на меня как на идиота.

«Больше тысячи?» — мягко спрашиваю я.

«Как минимум», — соглашается она, помолчав.

«Как же вы не сошли с ума?»

«Но ведь кто-то же должен это делать. Я просто не принимаю это близко к сердцу».

Потом она показывает мне заметку, которая появилась в профессиональном издании несколько дней назад. Написана заметка директором приюта, женщиной, которая каждый вечер возвращается домой в слезах. Слова ее исполнены горечи. «Я ненавижу мою работу, — пишет эта женщина. — Я ненавижу ее за то, что она существует, и за то, что она никогда не кончится, если только сами люди не изменятся. Пусть они поймут, что ломают жизнь не только своему животному, которое спихивают в приют. Я стараюсь спасти всех, кого могу, но каждый день у нас появляется больше животных, чем желающих взять их к себе». Бекки говорит, что автор заметки неправильно относится к работе.

Сама Бекки видит свою работу в весьма радужном свете и очень ее любит. Это занятие для нее. Однако нельзя сказать то же самое обо всех волонтерах, которыми она руководит. Ей приходится приглядывать за несколькими из них — одни могут докатиться до скученного содержания животных, а другим не хватает душевных сил на ту работу, что они избрали.

Прочитан не одну сотню статей о связанных с полом различиях в отношении к животным, я сделал ряд выводов. Во-первых, женщины в целом чаще имеют слабость к животным, чем мужчины. Во-вторых, хотя наши стереотипы относительно характера гендерных различий в отношениях с животными обычно в целом адекватны, наша оценка масштабов различий между мужчинами и женщинами обычно неверна. Мужчины и женщины практически с равной частотой заводят домашних животных, мальчики и девочки практически одинаково играют с питомцами. Гендерные различия в позиции широкой общественности относительно таких вопросов, как опыты над животными, несколько больше, а некоторые точки зрения характерны как для мужчин, так и для женщин. Сильнее всего гендерные различия просматриваются при сравнении двух крайностей — активных защитников и обидчиков животных.

Всех интересует вопрос: является ли разница между мужчиной и женщиной следствием врожденных или приобретенных факторов? Сложный вопрос. (Лоуренс Саммерс, к примеру, потерял должность главы Гарвардского университета за высказанное им предположение о том, что мужчины и женщины могут быть неодинаково эффективны в науке ввиду физиологических различий.) И не только сложный, но и убогий с точки зрения логики. Объяснение такой сложной структуры, как человеческое отношение к животным, ТОЛЬКО природными или ТОЛЬКО приобретенными причинами — прекрасный пример мифа о единственной причине. Различное отношение мужчин и женщин к животным формируется под влиянием бесчисленного множества факторов. Некоторые социологи считают, что женщины склонны бороться за права животных потому, что и женщин, и животных эксплуатируют мужчины, а потому женщины идентифицируются с животными чаще, чем мужчины. Другие видят корень различий в социализации. Так, в книге «Жестокость: мужчины, животные, эксплуатация» Брайан Люк утверждает, что наша культура приучает мальчиков безразлично относиться к страданиям животных практически с рождения.

Конечно, причины некоторых различий между мужчинами и женщинами связаны с эксплуатацией и социализацией, однако биология тоже играет немалую роль в отношениях человека и животных. Так, охота считается мужским занятием во всех человеческих культурах. Ну, почти во всех. Женщины племени бамбути, обитающего в лесах Итури (Демократическая Республика Конго), помогают загонять добычу в сети, а женщины племени матсес, что живет в бассейне Амазонки, и вовсе отправляются в охотничьи экспедиции вместе с мужьями. Участникам такой экспедиции нетрудно уединиться где-нибудь в лесу, а потому охотники и охотницы в ожидании добычи коротают время за горячим первобытным сексом. По этой причине мужчины племени матсес, будучи женаты на нескольких женщинах, берут с собой на охоту только одну из них, причем женщины бывают недовольны, если их слишком редко приглашают «на охоту». Однако культуры, подобные этим, встречаются крайне редко. Практически во всех человеческих культурах в охотничьих экспедициях бывает столько же секса, сколько в футбольной раздевалке во время первого тайма.

Психологи, занимающиеся вопросами развития, обнаружили, что ряд различий между полами проявляется очень рано и потому не может быть результатом социализации. Уже в возрасте грех месяцев мальчики успешнее девочек выполняют задания, в ходе которых необходимо вообразить поворот объекта. А еще (знаю, поверить в это трудно, но все же) некоторые исследователи доказали, что самцы и самки обезьян предпочитают те же самые игрушки, что человеческие дети разных полов. Обезьянам-самцам нравятся «мальчиковые» игрушки (например, машинки), а обезьянки-самки охотнее играют с мягкими, приятными на ощупь предметами. Кроме того, у детей удалось обнаружить определенные различия в реагировании на животных. К примеру, маленькие девочки быстрее мальчиков научаются связывать чувство страха с образом паука или змеи.

На взаимодействие с другими биологическими видами оказывает свое влияние и физиология. Существует несколько половых гормонов, под воздействием которых человек переживает эмпатию — чувство, влияющее на наше отношение к другим людям и животным и поведение при контакте с ними. Один из этих гормонов, окситоцин, запускает материнский инстинкт и облегчает социальные связи. У человека уровень окситоцина становится выше во время беременности и достигает своего пика при родах, кормлении грудью и сексуальном оргазме. Кроме того, окситоцин связан с различной выраженностью эмпатии у мужчин и женщин. Так, например, мужчины хуже женщин распознают эмоции по выражению лица, однако достаточно небольшого всплеска окситоцина, и эмоциональный интеллект мужчины на время подскакивает, а сам он становится более великодушным.

Можно ли считать окситоцин тем раствором, который цементирует собой связь человека с животными? Именно так считает Мег Дейли Олмерт. В своей книге «Созданы друг для друга: биологическая подоплека взаимоотношений человека и животного» она пишет, что домашние животные представляют из себя «окситоциновый фонтан» и что их хозяева в повседневной жизни «так и светятся окситоцином». Увы, эти выводы были сделаны на основании одного-единственного исследования, включавшего всего восемнадцать испытуемых. Исследователи действительно зафиксировали повышение уровня окситоцина у людей после того, как они контактировали с собственными собаками, — однако точно такое же повышение наблюдалось и тогда, когда испытуемые просто сидели и читали книжку. Последующие эксперименты по изучению влияния окситоцина на наши взаимоотношения с питомцами дали противоречивые результаты. Одно исследование показало, что уровень этого гормона повышается у женщин, гладящих собаку, но понижается у мужчин. Японские исследователи обнаружили, что повышение уровня окситоцина во время игры с собакой зависело от возраста владельца и от того, насколько часто собака смотрела на владельца во время игры. А группа исследователей из университета Миссури сообщила, что взаимодействие с питомцами никак не влияет на уровень окситоцина у их хозяев. Таким образом, мы можем допустить, что окситоцин связан с некоторыми аспектами взаимодействия человека и животных, однако для того, чтобы делать выводы о его влиянии на нашу привязанность к домашним животным, потребуется серьезная исследовательская работа.