Влада. Бал Темнейшего - Саша Готти

– Ну да, – кивнул Ацкий. – Темные, – мы сверху только кругляки видим, и все.

– Так, но ведь они когда-то же светились, когда была в древности война?! – продолжала размышлять вслух Влада. – Янв же должен это помнить?! Янв помнит многие вещи, которых уже нет в реальном мире. Он хранит образы, и очень долго. Думай, Ац…

Валькер задумался, отбросив на пол джинсы.

– Вообще, знаешь… Янчес нам говорил, что еще студентом поднимался как-то раз очень высоко, причем в янве, и видел, что реликтовое, древнее свечение ротонд, которое осталось от прошлой войны со светлыми, янв отлично помнит.

– А насколько высоко?

– Это очень… – Ацкий присвистнул, поглядев на потолок магазина. – Где-то высота самолета. Как туда Янчеса занесло, без понятия. Наверняка на спор с Алмуром, – Ацкий гордо хмыкнул. – Боевой у нас декан на Валькирусе, да?

– Подняться на высоту самолета над Питером, увидеть реликтовое свечение ротонд в янве и сравнить, какая из ротонд самая темная, – рассуждала Влада. – Да, точно…

– Ну вот и решили мы твою задачку для реферата! – порадовался валькер. – Слушай, так что посоветуешь с Катькой-то делать? Как-то все не очень…

– Ацкий, это не реферат. Это то, что нам сейчас надо будет сделать.

– Огнева, а может тебе водички попить? – Валькер собрался было начать хохмить, но поперхнулся, приложив руку ко лбу Влады. – Чего-то ты мне не нравишься, будто это и не ты вовсе. Настька же взялась за тобой присматривать, а ты сбежала.

– Ац, я серьезно! Мне сейчас нужно подняться над городом, и повыше. Причем в янве.

– С ума сошла? – вытаращил глаза валькер. – Огнева, да ты что?! Ты и так тряслась от ужаса, когда я тебя в Москве однажды на высоту поднял, а тут… ты хоть понимаешь, что придется рвануть гораздо выше?

– Все я понимаю, – на секунду Владе стало нехорошо от мысли, что валькер прав. – Но выхода другого нет. Надо подниматься на высоту самолета.

В этот момент дверь кабинки распахнулась, и Влада с Ацким вздрогнули.

– А я-то сижу, как дура, жду!.. А он…

Да, ситуация действительно получилась хуже некуда. Катюся полыхала яростью, и ее девичье воображение тут же дорисовало и объятия, и поцелуи ее непутевого молодого человека и неизвестной очень красивой девушки.

– Она кто такая?! – совсем не ласковым голосом проорала Катя. – Она че ващ-ще, охамела к чужому парню прямо вот так лезть?! А ты… каз-зел!!!

– Да это френдзона, Кать! – Ацкий выскочил из кабинки и бросился ей вслед, но сразу получил пощечину.

– Ах, френдзона?! – девушка продолжала кипеть. – Ты мне говорил, что твоя бывшая девушка фурия, что ты сам просто ангел во плоти, а у тебя во френдзоне смертоносная вампирша! Я сочувствовала, переживала…

– Это ж я серьезно говорил!

Получив вторую оплеуху, Ацкий остался стоять и потирать щеку, хотя на его физиономии сейчас было больше облегчения, чем горя. Тем более что стоящая рядом френдзона упорно сверлила его глазами и твердила про самоубийственный полет на сумасшедшую высоту. – Очень надо лететь, – повторила Влада. – И прямо сейчас, ночью. Потому что днем мы древнего свечения не увидим, да и я… не смогу. Ты мне свита или кто?!

– Ну… свита, – Ацкий растерялся. – Знаешь, я как раз собирался покончить с жизнью, но никак подходящего случая не было. А в такой приятной компании тем более. Но если я после такого кордебалета выживу, то меня Муранов точно прибьет…

– Струсил?

Ацкий долго молчал, прикидывая варианты последствий. В ветреной голове валькера проносились обрывки разговоров, плевки фурий и прожжённые их ядом крылья, полчаса на скамейке около дома Огневых, и неожиданный поступок френдзоны, который подарил ему избавление от кошмара…

– Давай, чего уж там, рискнем… – проворчал валькер. – Спасибо хоть, что сегодня безветренно.

Они выбрались из «Галереи» на Лиговский проспект, и по тому, как валькер начал ощупывать карманы на штанах и куртке, проверяя, застегнуты ли все кнопки и молнии, Влада поняла, что взлетать они будут прямо сейчас.

Стартовали они вертикальным взлетом посреди толпы с такой быстротой, что никто из людей даже не поднял голову, чтобы удивиться. Влада успела только увидеть, как взмахнули крышами дома, будто это они совершали взлет.

Первую минуту было не страшно, даже наоборот, сердце захлестывал восторг. Если это было неадекватное восприятие действительности, то хорошо, что оно пока длилось.

– Я сейчас буду уходить в янв, а высоту набирать будем постепенно! – крикнул Ацкий. – Нам главное, чтобы не унесло слишком далеко, понимаешь?

– Слишком далеко – это как, куда?! – прокричала Влада.

– Туда, откуда можем вообще не вернуться, – донеслось от Ацкого. – От земли унесет к чертям, а из космоса выбираться я еще не пробовал…

На какой-то миг все же уколола тонкая иголочка страха: а что, если ее вампирская бравада закончится прямо там, на жуткой высоте, – что тогда?

«Лучше бы я не спрашивала», – Влада сильнее вцепилась в куртку валькера. Если ее план минуту назад казался смелым, даже гениальным, то сейчас, когда крыши Питера начали отдаляться, а светящиеся нити уличных фонарей складываться в узор, по спине поползли мурашки.

Внезапно Ацкий что-то запел дурным голосом, и это было знаком, что он боится не меньше ее.

Резкий рывок – и светящийся город внизу пропал, а вокруг посветлело от огромной луны, зависшей над головой.

Все было так, как и рассказывал Ацкий – в янве светящееся марево ночного города было почти не видно, разве что земля выглядела светлее, и совсем черным пятном прорисовывались линия залива и извилистые, похожие на вены ветви рек и каналов.

– Страшно? – донеслось от валькера.

– Не-а! – Влада старалась подавить легкую дурноту и спазмы в животе. – Ведь Янчесу же удалось!

– Только эта мысль меня и греет, – прохрипел Ацкий. – Во, видишь, внизу?

Влада слезящимися глазами таращилась вниз изо всех сил. Одно дело – когда изучаешь предмет в теории. Влада уже прекрасно знала наизусть названия как зловоротен Питера, так и ротонд, и их точное расположение на карте. Но на огромной высоте, да еще в янве, все оказалось не так просто: это и было отличием практики от теории. А вот валькер сориентировался, громко называя ротонды одну за другой. Влада же слезящимися глазами пристально вглядывалась в круги. Внизу, в темноте, они выглядели как раскиданные светящиеся кольца. Все были разные: побольше, поменьше, но почти все одинаково яркие. Только одно, совсем небольшое колечко горело тусклее других, настолько, что было едва различимо во мгле.

– Вон там светится Питеро-Московская ротонда, мы ее использовали до войны для перемещений – раз! – Ацкий указал на тусклый круг в далекой темноте. – Вон там – Гороховая ротонда – два! А вон там – Академическая ротонда, спрятана во дворе академии художеств – три! Тебе все их перечислять?