Влада. Бал Темнейшего - Саша Готти

Люди сходили с ума от фальшивой светлой магии, которая доводила их до помутнения, лишала рассудка и способности критически мыслить. Это не было добром, а лишь уродливой гримасой добра, которое заглянуло в кривое зеркало и ужаснулось увиденному…

Покинув двор с ротондой, Влада брела по улице, спотыкаясь и не разбирая дороги.

Где она ошиблась? Ведь все сделала правильно. Нашла, ведь нашла… и разгадала все знаки, и все должно было получиться!.. Но его здесь нет! И все, значит, зря…

Последняя, самая сумасшедшая надежда гнала на Садовую улицу – туда, куда с самого приезда Влада так и не решилась зайти ни разу.

А в тайном мире Петербурга сейчас царил хаос. Тревога подняла на ноги нежить: на грани слышимости в воздухе проносились невидимые вампирские армии, лишь задевая грань реальности. Влада, глядя на небо, видела стаи валькеров, тучи нетопырей с писком носились над крышами.

– Эй, а ну быстро в янв, светлые еще в городе! – окликнул кто-то из вампиров с крыши, заметив отблеск ее глаз. – Выйдешь, когда ротонды погаснут, понятно?!

– Да-да! – отмахнулась Влада, продолжая шагать дальше. По ту сторону Невы над городом стояли столбы света – как белые колонны, но гула, наводящего ужас, уже не было.

Влада пешком пересекала мост через Неву, где-то посредине его увидав, как по набережной мимо Эрмитажа несется светлый – тот самый, который ворвался в квартиру Афанасьевых. На бегу он скидывал плащ, что-то отчаянно крича. То, что двигалось за ним следом, напоминало черное цунами, несущееся с другой грани реальности. Армия паучьей нежити настигла светлого мага мгновенно и неумолимо, и его фигура скрылась в черном месиве из паучьих лап.

А потом над городом пролетел новый шквал, холодный, сметающий ветер, от которого зазвенели стекла домов. Он ударил ниоткуда, и белые световые столбы в небе задрожали, потускнели… и исчезли. И только тот, кто был приобщен к тайному миру, мог понять, что произошло.

Форпост нечисти был отбит от светлых, и если кому- то из магов и довелось остаться в городе, эту ночь он уже не переживет.

Наверняка завтра в городских новостях появятся сюжеты про аномальный ураган, блэкаут в городе и резервные источники света, яркими прожекторами вонзавшиеся в темное небо. Разумеется, ничего не будет сказано про странный черный шквал, крылатые тени в облаках и все то, что людям сотрет из сознания дневное право.

Наверняка сейчас бурлил новостями и Носферон, и Темный Департамент, но Влада шла совсем в другую сторону, цепляясь за последнюю надежду. Ведь не обязательно Егор должен был находиться в той ротонде, – не все в пространстве так буквально и линейно. Она сделала то, о чем он ее просил, – нашла ротонду, самую слабую, темную и маленькую из всех… а теперь придет туда, где в своем сне видела Егора.

Центр города поздним вечером был запружен машинами: из-за погасших светофоров собрались пробки, а уличное освещение не работало. Столько дней Влада избегала этих мест, обходя Садовую улицу стороной, а теперь каждый дом, каждый знакомый сантиметр пространства будто смотрел на нее с молчаливым упреком.

Родные места совсем не изменились: те же дома, те же магазины, вот и темная арка подворотни. Влада зашла в нее с замершим сердцем и остановилась посреди двора, оглядываясь по сторонам. Осенний двор был уныл и темен, остро и горько пахло опавшей листвой. Подниматься в свою квартиру не хотелось: когда она была там в последний раз, еще был жив дед, а значит, была жива и квартира, а теперь все иначе.

Безумная мысль на мгновение мелькнула в голове: а вдруг сейчас дверь откроется, и во двор выйдет дед, начнет возмущаться, что она сидит на холоде и надо срочно выпить горячего чаю? Как тогда, в снах…

Влада села на знакомые качели, на которых когда- то проводила так много беззаботных минут своей детской жизни. И где же тот, кого она так стремилась спасти? Ни грозы, ни ливня, ни бегущего через двор светловолосого парня с букетом сирени… Влада сидела и мерзла, долго разглядывая, как в домах вокруг, одно за другим, начинают зажигаться окна. Вот вспыхнули и фонари во дворе, сразу расчертив пространство вокруг на желтый свет и длинные тени.

Время шло, и Влада начала понимать, что Егор не появится.

«Зачем только меня принесло сюда? Сижу и смотрю на окна своей бывшей квартиры как мазохистка, – ругать себя получалось очень грубо и безжалостно, как она это обычно делала. – Смотрю на дверь подъезда и жду, что оттуда выйдет дед. Обругает меня и поведет домой отпаивать чаем. Потом начнется гроза, ливень, и все будет в моей жизни так, как должно быть, правильно. Давай, Влада, сходи с ума…»

Это был полный провал. Даже не провал, а катастрофа, потому что теперь, после всех поисков не найти ничего – это тупик.

В кармане дернулся телефон, и Влада, машинально вытащив его, увидала несколько непринятых сообщений.

«Огнева! Куда тебя понесло, Настька мне все сказала! Герман».

«Огнева, какого черта?! Ацкий тебя ищет. Тревога в городе, срочно ответь!! Герман».

И наконец, последнее.

«Огнева, отзовись, и беги в больницу Декабристов, пять. Светляки убили Ивлеву. Герман».

– Огнева, Владка! – радостно налетел на нее кто-то в шуршащей куртке и с рыжими волосами. – Сто лет не видела тебя! Я Полина, помнишь?! Ну, мы же в одном классе, с Анжелкой еще дружили. Разве вы с дедом не переехали? Слышала? Говорят, подстанция сгорела! Так интересно было когда свет везде вырубился, да?!

Влада, подняв глаза, увидела радостную рыжеволосую девчонку, повзрослевшую Полинку, с которой когда-то убивали время на качелях, болтая о всякой ерунде.

– Вы ошиблись, я не Влада. – Поспешно пробормотав это, она быстрыми шагами покинула двор, чувствуя спиной обиженный и недоумевающий взгляд.

Еще никогда Максимилиановская больница на улице Декабристов не переживала таких странных событий, как в эту ночь.

Девушка, которая лежала сейчас в реанимации, едва дышала, покрытая серебряной пылью.

– Ударило током? – отрывисто спрашивал врач, оглядывая лица принесших ее ребят. – Почему ее кожа такого цвета? Что с ней произошло? Пульса почти нет, сделать ничего не можем, кожа какая-то серебряная… – Врач заглянул в блокнот, который держал в руках. – Ивлева Дарья, двадцать лет, проживает в Москве. Что явилось причиной такого поражения тела? Что молчите?!

Герка отвернулся от врача и вопросительно посмотрел на Гильса.

– Ничего нельзя сделать, чтобы она осталась жива? – не обращая внимания на вопросы, спросил тот.

Врач, собравшийся уже выругаться на упрямого юнца, как он обычно привык разговаривать с перепуганными и бестолковыми родственниками тех, кто находился в реанимации, – запнулся. Что-то было в этом юноше, неуловимое, что пресекало попытку наорать на него, хотя на вид ему было не больше восемнадцати.