Возмездие - Валерий Михайлович Гуминский

информация по Урусову. Где сейчас живет, с какими людьми встречается. Без козырей на встречу идти нельзя.

— Сделаем, хозяин, — кивнул Артюха.

— А я папу расспрошу, — решительно сказала Анна. — Он с казанскими представителями часто встречается, вдруг об Урусовых что-то интересное всплывет.

Примечания:

[1]Бартендер — человек, создающий собственные авторские напитки и привносящие в коктейльную культуру нечто новое.

[2] Сихерче (татар) — чародей, волхв, колдун

Глава 7

Вологда, «Гнездо», август 2016 года

В Храме после жаркого августовского дня находиться было на удивление комфортно. От стен исходила благодатная прохлада, последние лучи солнца, перевалившего зенит, торопились заглянуть внутрь через верхнее отверстие купола, и плеснуть солнечными бликами по каменному полу. Алтарь всё так же загадочно мерцал непроглядной антрацитовой чернотой и, казалось, успевал впитывать в себя тёплые лучи.

Никита неторопливо пересёк половину Храма и остановился возле самого главного атрибута, связанного с многочисленными и порой непонятными процессами, которые молодой волхв хотел разгадать, но сомневался, сможет ли его мировоззрение понять и принять картину многомерности и бесконечности вселенных, даже побывав в одной из них.

Получилось не очень. Алтарь словно в насмешку не реагировал ни на прикосновение руки, ни на энергию, которой Никита пытался активировать те самые процессы. Даже Перун молчал, глядя сверху на своего подопечного со сжатыми плотно губами, на уголках которых отчетливо виднелись морщины. А может, это были трещины, появляющиеся на старых божествах, вырезанных из дерева.

— Сколько лет этой статуе? — спросил Никита, не оборачиваясь. Присутствие жреца он уловил по едва ощутимым токам белых аурных выплесков, которые присущи лишь храмовым настоятелям. Они, как-никак, жили между мирами, вбирая в себя их энергию. Барон Назаров был уверен, захоти жрец подойти незаметно, он бы ни за что его не почувствовал.

— Дерево не живёт вечно, — старик едва слышно стукнул кончиком посоха по полу. Он встал рядом с Никитой, кутаясь в неизменный плащ, и тоже положил руку на Алтарь. И в отличие от посетителя, смог вызвать ответную реакцию камня. Воздух заколыхался, поплыл переплетающимися между собой косицами призрачного дыма. — Сто, двести или все пятьсот… Сам как думаешь?

— Боюсь ошибиться, чтобы не быть разочарованным, — вздохнул Никита.

— Я пришел в этот Храм молодым и впечатлительным юношей, — вдруг признался жрец. — И задал настоятелю тот же вопрос. Он мне ответил, что время в окружении этих камней теряет свое значение. Перун сам выбирает себе место, а нам остается лишь следовать его указаниям. Вот и думай, когда его лик был воплощен в дереве.

— Теряюсь в догадках, — Никита покачал головой и с нетерпением вгляделся в тягучий и перетекающий воздух перед глазами. Но ничего не обнаружил. Хранитель мог и развлекаться, не раскрывая своих тайн. — Но тогда Перуну не одна тысяча лет.

Жрец улыбнулся и пытливо взглянул на молодого чародея.

— Не ломай себе голову, юноша. Ты же не за этим сюда пришёл.

— Да. В последнюю встречу вы намекали, что я могу узнать о судьбе двух моих хороших знакомых. Я хочу закрыть этот вопрос раз и навсегда.

— Чтобы совесть не мучала? — Хранитель отставил посох в сторону, и тот удивительным образом не упал, лишённый поддержки, а остался стоять, упираясь одним концом в пол. Вытянув обе руки над Алтарем, старик развернул их ладонями вверх, чтобы они впитали в себя каждый фотон света. Ладони стали призрачными, источающими невыносимое сияние, как от расплавленного металла.

Никита затрепетал от мысли, что сейчас ему предоставят возможность увидеть в одном из пластов Яви, откуда он недавно вернулся, судьбу княжича Данилы и Тэмико. Для жрецов-хранителей подобный трюк не представлял трудностей. Он уже убедился в их возможностях, побывав в Мезени, и настроился увидеть истинную картину трагической гибели Хранительницы Врат и её мужа, вынужденных спасаться бегством из-за неразумной политики Всеслава.

Но… ничего не произошло. Жрец застыл на месте, продолжая держать ладони над Алтарем, однако сияние постепенно меркло. В гулкой тишине раздавалось только едва слышимое потрескивание энергетических потоков и глубокое дыхание Хранителя. Вполне возможно, что он тратил свои силы с нешуточным напряжением. Только какие картины прошлого разворачивались перед ним? Никита предпочёл бы сам увидеть ответ на свой вопрос.

А потом до него дошёл самый простой ответ, который всегда лежал наверху, только разглядеть его мешало излишнее самомнение и самоуверенность. Хранители что в Мезени, что вологодский жрец постоянно твердили о многомерности миров. Так стоит ли терзать своё сердце болью, если Тэмико продолжит смотреть за Вратами, не давая проникнуть на человеческий пласт бытия разным демоническим сущностям, а перед Данилой Рюриковичем будет стоять выбор, жениться на японской принцессе или отдать предпочтение русской княжне? Только на иной мировой линии, где они могли и не встретиться до сих пор…

Он так глубоко погрузился в раздумья, что не сразу понял, о чем его спрашивает жрец.

— Увидел? — старик уже опирался на посох, а воздух над Алтарем сгладился, прекратил светиться. Он смотрел на молодого человека с бесстрастностью самого Перуна.

— Скорее, понял, — признался Никита, но горячечно заторопился: — Но ведь я знал их только в той Яви, в которой сам побывал. Меня не интересуют зеркальные двойники. Мы же никогда не встречались, не знали друг о друге. Многомерность миров — это иллюзия, призванная прийти к согласию со своей совестью.

— Может, так и есть, — храмовник не стал доказывать обратное, лишь пристукнул посохом об пол. — Твоя мысль разумна, но даёт повод не только к размышлению, но и к спору.

— Мне бы попроще, — сдержанно попросил Никита.

— Князь Гиперборейский сдался? — усмехнулся жрец, проявив эмоции.

— Нет, хочу лишь укрепить свой дух перед тяжёлым боем.

— Знаю, на что тебя толкает путь воина. На тебе ответственность за жизнь многих людей, — кивнул Хранитель, и постукивая посохом, обошёл Алтарь. Остановился напротив Никиты. — И понимаю, что гложет твою душу. Ты же не поверишь, если я скажу, что с твоими друзьями всё хорошо, что они счастливо избежали смерти?

Он пристально взглянул на гостя.

— Хочу убедиться сам, — Никита сам не понимал, почему идет наперекор храмовнику. Кинув взгляд на Перуна, увидел зазолотившуюся секиру. Игра ли света была, или знак бога — но любой знак, исходящий от него, Никита воспринимал как ответ на глодающие его вопросы.

— Хорошо, — стоя спиной к Перуну, жрец не мог видеть происходящее