Обрести надежду - Кэтрин Борн

— Ну давай, съешь чего-нибудь, — сказал Мэтт, протягивая ей коробку.

— Нет, спасибо, — отказалась Грейс. — Хотя пахнет очень вкусно.

— Вот-вот. И у нас к тому же осталось не так-то много шансов вместе… — Он не договорил, по-видимому потеряв нужное слово.

— Вместе поесть? — подсказала Грейс.

Мэтт улыбнулся. «Ну в точности как ребенок!» — подумала Грейс.

— Да, — сказал он. — Я не люблю есть один.

— Я сама не люблю, — призналась Грейс, пытаясь припомнить, когда в последний раз ела с кем-нибудь вместе. — Но сейчас у меня есть кое-какие дела. Я скоро вернусь. Хорошо?

Она хотела уйти, но Мэтт окликнул ее. Она обернулась.

— А я слышал про твою подругу, — сказал он.

— Про мою подругу?!

— Да. Про то, как она допустила ужасную ошибку. У нее пациент умер, поэтому она ушла пораньше.

«Черри!» — сообразила Грейс. Да, Черри, потому что Джоанна сегодня вообще не работает. Ой-ой-ой!.. Теперь понятно, почему на этаже такая тишина.

— А тебе как об этом стало известно? — спросила Грейс, неизвестно за что волнуясь больше — за проблемы у Черри или за откровенное нарушение больничных распорядков, из-за которого до Мэтта дошла эта информация. Она догадывалась, что произошло это скорее всего по милости Майкла Лэвендера, который, в свою очередь, узнал об этом от Дон. Нет, ну хорошенькое дельце!

Мэтт пожал плечами, как если бы не помнил, от кого услышал новость, и в его состоянии такое было вполне возможно. Грейс извинилась и, выйдя из палаты, поспешила в кабинет Кэти.

Дверь кабинета была открыта. Заглянув в комнату, Грейс увидела Кэти — та сидела за столом и печатала что-то на компьютере. Докладную записку, не иначе.

— Кэти! — осторожно позвала Грейс.

Оторвавшись от работы, Кэти смерила ее холодным бюрократическим взглядом. Такой суровый непреклонный вид она напускала на себя всегда, когда кто-нибудь из сестер совершал серьезную медицинскую ошибку.

— У нас сегодня не обошлось без событий, — сказала она. — Это я говорю на тот случай, если ты не знаешь.

— Да уже знаю, — сказала Грейс, уловив нотки укора в голосе Кэти, поскольку Черри считалась протеже Грейс. — А что именно случилось?

Кэти продолжила печатать, словно не могла себе позволить оторваться от работы.

— Что именно? — сказала она, тюкая пальцами по клавишам. — А то, что медсестра Бордо, — Кэти умышленно и без всякой иронии выразилась так по-старомодному официально, — ввела мистеру Донахью препарат разжижения крови. Пациенту с церебральной аневризмой! У нас это первая за два года смерть больного по ошибке медперсонала.

— Ты хочешь сказать, она надлежащим образом не разобралась в истории болезни?

Кэти укоризненно покачала головой, и укор этот относился не к самому вопросу, а к оправданию, которое в нем содержалось.

— Мы все перерабатываем и очень устаем, — сказала Кэти. — Я перерабатываю и устаю уже тридцать лет, но я по два-три раза перечитываю историю болезни, прежде чем назначить пациенту даже такую вещь, как тайленол.

Грейс решила не спорить, не терять попусту время, чтобы развенчать предубеждение Кэти против молодых медсестер, которых та считала не такими знающими и ответственными, как персонал старшего поколения.

— Как бы то ни было, — продолжала Кэти, — но доктор Хирш и доктор Нэш, похоже, просто решили замять всю эту историю.

— Это был пациент Рика?

— Да, — ответила Кэти. — Что особенно важно, если учесть, что именно доктор Нэш хлопотал, чтобы Черри перевели в дневную смену.

Грейс поняла, что Кэти ни сном ни духом не ведает об отношениях Черри и Рика, — похоже, на такие вещи она умышленно закрывала глаза.

Кэти продолжала:

— Я посоветовалась с доктором Хиршем и приняла решение назначить Черри испытательный срок на три месяца, что при сложившихся обстоятельствах следует считать более чем щадящей мерой.

С этим Грейс была вынуждена мысленно согласиться, она хорошо знала Кэти и понимала, что, будь ее воля, она уволила бы Черри не раздумывая. По какой-то неведомой причине Кэти недолюбливала Черри, но с доверием отнеслась к идее, что Грейс постепенно сделает из Черри хорошую медсестру. Теперь это доверие разрушилось в одночасье.

Извинившись, Грейс вышла из кабинета Кэти и направилась в сестринскую, чтобы позвонить Черри. Но та не брала трубку. Может, она сейчас с Риком, предположила Грейс. Любой доктор бывает выбит из колеи, когда у него умирает пациент, и Грейс боялась, как бы Рик сейчас не усложнил Черри все дело, которое и без того обстояло так, что хуже некуда.

Глянув в сторону «хор о м Паваротти», Грейс увидела в приоткрытую дверь свечение включенного телевизора. Сейчас ей ничего так не хотелось, как просто посидеть рядом с Мэттом перед включенным ящиком.

Под предлогом, что надо проверить его медицинские показания, Грейс вошла в палату. Мэтт сидел с пультом в руках, вид у него был скучающий.

— Какой же отстой это телевидение! — сказал он.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Грейс, напустив на себя суровый вид и давая тем самым понять, что находится здесь исключительно по делу. — Головная боль есть?

— Да. Вернее, была. Ушла примерно час назад.

Грейс рассмеялась.

— Я так понимаю, ты имеешь в виду Майкла Лэвендера? — спросила она и, не дожидаясь ответа, поскольку в нем не было необходимости, прибавила: — От некоторых головных болей не так-то легко избавиться.

— Это точно, — охотно согласился Мэтт. — Ты понимаешь, я же снимался в фильме, когда вся эта жуть произошла. Ну… в общем, полфильма было отснято, а теперь они не хотят… как это сказать… продолжать. Считают, что я не готов к продолжению съемок, и поэтому вынуждены были… Как это называют, когда ты прекращаешь что-то на время?

— Приостановить? Отложить?

— Да, точно. Приостановить съемки. Они были вынуждены приостановить съемки, и теперь Фаррен бесится. Мы с ней вместе исполняем главные роли. Этот фильм должен был стать прорывом в ее кинокарьере, вот она и винит меня, что я все ей испортил. — Мэтт печально вздохнул. — Мне в голову не могло прийти, что я могу кому-то что-то испортить.

— Мне очень жаль, Мэтт. Грустные вещи ты говоришь.

— Но есть и хорошая новость, — продолжал он. — Все это означает, что я не обязан теперь сниматься в той, другой картине, чей сценарий я тут все пытался заучить наизусть.

— Так это же хорошо, — сказала Грейс, не понимая, как он собрался сниматься в одной картине, не имея сил для другой. Может быть, Лэвендер выкрутил все так, будто Мэтт может позволить себе выбирать, в каком фильме ему сниматься. Вернее, в каком более выгодно Лэвендеру. Он запросто мог это сделать — сгустив краски перед одними продюсерами и приукрасив действительность перед другими.