Царское наследство - Мария Жукова-Гладкова

– Да, у них мужиков держат в черном теле, – встряла Клавдия Степановна. – Так что, ребята, женитесь на русских девушках.

«Ребята» как-то странно посмотрели на меня. Я стояла с самым невинным видом. Вики же грозно надвигалась на Юрочку. Тот, несмотря на сытенькое пузцо, очень ловко перемахнул через диван, спрятался за его спинкой и уже разговаривал с законной супругой оттуда.

– Так что ты делал в наркоманском притоне?! Только не вешай мне лапшу на уши, что ты стал наркоманом! Ты – алкаш и бабник, как все русские мужчины, которых я знаю. Я не знаю ни одного русского наркомана! Мои частные детективы сказали, что ты там встречался с любовницей. Так?

Вероятно, Вики, стоявшая спиной к остальным русским мужчинам, подала Юрочке какой-то знак.

– Да, дорогая. Я виноват! Больше не буду! Но ты была в Англии…

Юрочка нес полную ахинею, признаваясь в связи с какой-то своей старой знакомой, которая и организовывала встречи на съемной квартире. По крайней мере, она так ему сказала, а он не уточнял. Никаких наркоманов и наркоторговцев он не видел.

– Так, может, та квартира сдается всем желающим? – высказала предположение Клавдия Степановна и посмотрела на двух представителей органов. – Юра в самом деле не наркоман. И откуда ему взять наркотики для продажи? Не из Англии же везти?

– В той квартире прописано пятьсот шестьдесят четыре человека, – сообщил представитель русских органов и тяжело вздохнул.

– Как такое может быть? – воскликнула я, понимая, что получила тему для еще одной статьи о жизни русских.

– Это не рекорд для Петербурга, – пояснили мне. – Все делается за деньги. Люди из жилконтор занимаются такими делами. В основном прописывают кавказцев. В некоторых на самом деле живут целым аулом. В других… Вы сами видели, что происходит.

Юрочка с Вики скандалили, продюсер сидел в кресле за столиком и спокойно курил, иногда посматривая на меня и представителей русских органов. Последним явно надоел скандал, и они хотели поскорее уйти. Они поняли, что операция сорвалась, да и от Юрочки толку мало. К тому же что они могли ему предъявить? Да еще и с такой женой, как Вики, не желавшей отдавать свою собственность?

– Назовите координаты женщины, с которой там встречались, – встрял в перепалку супругов один из русских мужчин.

– Аня, – сказал Юрочка. – Фамилию не знаю. Зачем мне ее фамилия?

– Где живет?

– В Петербурге. Зачем мне адрес ее прописки? Где устроит встречу, там и встречаемся.

– Телефон этой Ани у вас есть?

– Мобильный. Бонни, дай мне мою трубку. Вот там лежит.

И Юрочка показал рукой. Но трубку взял один из представителей органов, переписал телефон Ани в блокнот, и мужчины нас покинули.

Вики тут же прекратила орать.

– Кто эта Аня? – спросила она ледяным тоном.

Юрочка бросил взгляд на продюсера.

– Какие у вас еще вопросы к моему мужу? – спросила у него Вики.

– Он должен похудеть, или мы не сможем его снимать.

– Снимайте таким, какой есть, потом обрабатывайте на компьютере, как я вам уже сказала. Проконсультируйтесь с юристами. Мой муж прибыл на съемки вовремя и готов приступить к работе в любой день. При заключении договора он был в том же весе. Ваша вина, что вы не обговорили этот вопрос в контракте. В любом случае вам придется выплатить ему гонорар и оплатить гостиницу. Это как раз обговаривается.

Продюсер схватился за голову и ушел, пообещав позвонить завтра.

– Ну? – тут же повернулась Вики к Юрочке.

– Я понятия не имею, телефон какой Ани записан у меня в памяти мобильного, – четко ответил Юрочка. – Он выключен. Вообще, sim-карта может валяться на дне какой-нибудь реки. Мне его дали для подстраховки.

– Кто?

– Я на самом деле покупал наркотики, Вики. Для Любочки Суравейкиной. Ты же ее знаешь… Вики, мне ее жалко! Ты не представляешь, как она мучается! Ее уже не вылечить, а облегчить страдания можно.

– Откуда ты узнал про притон? Он там был, пока ты жил в Петербурге?

– Понятия не имею, был он или нет. Мне Любочка про него рассказала и телефоны дала. Еще в Англии. На всякий случай. Если ей потребуется моя помощь. Ну, я позвонил, представился… Потом купил, что ей требовалось – там дилер в курсе, он же мне велел этот «телефон Ани» в память забить. Дилеры же – умные люди и всегда подстраховываются. Сами же убедились, что органы никого не взяли.

И кто-то попробовал подставить нас троих. Агент органов или, наоборот, представитель наркодельцов? Чтобы отвлечь от себя внимание, пока с нами будут разбираться? Я поставила бы на последний вариант. Если, конечно, и это дело не связано с коллекцией… Может, нас хотели вывести из игры из-за нее?

* * *

Мои дела в гостинице на этот вечер еще не были закончены. Еще требовалось пообщаться с американским коллекционером Кевином. Я попросила разрешения позвонить из номера Юрочки и его получила.

В номере Кевина трубку сняла какая-то женщина, как я поняла – француженка. Я перешла на этот язык и спросила того, кто мне был нужен. Она ответила, что Кевина там нет и она вселилась примерно час назад.

Мы с Клавдией Степановной покинули Юрочкин номер, спустились вниз к администратору и уточнили, съехал ли Кевин. Нам ответили, что это произошло сегодня утром, хотя номер был забронирован до конца недели.

– Запахло жареным? – спросила у меня Клавдия Степановна уже в машине. – Значит, мужики в моем доме были от него? Они ведь лезли ко мне, правда, Бонни? Как ты думаешь, почему?

Я попыталась поставить себя на место Кевина. Он вполне мог решить, что коллекция у меня. А где мне ее хранить в России? Не в банковском же сейфе? Я должна бы была хранить ее у кого-то из своих русских знакомых, кому доверяю и у кого никому не придет в голову ее искать. Клавдия Степановна на эту роль подходила идеально.

Но почему они избрали такой сложный путь для проникновения в квартиру? Может, не хотели копаться с замком на площадке? Может, случайно увидели, как сосед лезет через балкон? И это подало им соответствующую идею? Или произошла какая-то дурацкая ошибка, которая мне просто не приходит в голову? Ведь всякое же случается.

Или они каким-то образом выследили Бориса Сигизмундовича?

Я проводила Клавдию Степановну до квартиры, вошла вместе с ней и увидела известного олигарха-диссидента в передничке.

– Я суп сварил, – сообщил Доброчинский. – Помню, в молодости иногда любил готовить… Перекусите, дамы.

Суп на самом деле оказался неплохим. Ели, как и принято у русских, перед телевизором. Олигарх, ностальгирующий в Лондоне по России, выбрал для просмотра мультфильмы советских времен из серии «Ну, погоди!».

– В Лондоне же можно смотреть русские каналы, – заметила я.