Подпольная империя рода Амато - Эл Громов

class="p1">Ася права — город восхитителен. Ночные огни придавали его великолепной архитектуре особенную прелесть, её объёмные очертания виделись несколько иначе, красота завораживала.

Спортивные болельщики — «тиффози», что значит «фанаты» — всплыла из памяти Андрея информация — попадались нам то тут, то там. Одна изрядно выпившая компания решила, как выражалась молодёжь в этом мире, докопаться до нас.

Настоящий Андрей Амато знал итальянский язык, поэтому я понимал всё, что говорили парни, а вот Ася почти ничего не понимала.

— Что они от нас хотят? — спросила она с беспокойством.

— Не вмешивайтесь, я разберусь, — ответил я.

А хотели уроды Асю. Шесть ублюдков плюс-минус моего возраста. Двое прицепились ко мне, что-то там пьяно бормоча, а четверо пытались схватить и облапать девушку. Увидев это, я ощутил, будто что-то щёлкнуло у меня в голове.

Я быстрым ударами разбросал двоих и кинулся к Асе. Она кричала, но активно сопротивлялась, защищала себя. Одному уроду врезала ногой в промежность, тот, охнув от боли и покрывая Асю отборным итальянским матом, согнулся пополам.

Я ребром ладони ударил в горло одного. Врезал в висок второму. Телекинезом отбросил на несколько метров третьего.

Один из ублюдков накинулся на меня сзади, я ударом локтя сшиб его с себя. Повернулся — удар в лоб. Тот упал. Я ещё пару раз врезал ему.

Ещё один попытался сбить меня с разбегу с ног, но я отскочил. Ударил его ногой в корпус, тот отлетел и упал.

Я бил и бил их, пока те не стали обливаться кровью и проваливаться в забытье.

Где-то на периферии сознания истерически билась мысль, что если я сейчас не остановлюсь — это закончится бойней.

Я услышал истошный вопль Аси — и меня будто током ударило. Я распрямился. Взглянул на ободранные, исцарапанные руки.

Ася кинулась ко мне и повисла у меня на руке.

— Ты убьёшь их, Андрей! — Её голос был полон ужаса и страха — за этих уродов, которые хотели её изнасиловать.

— Прости, — пробормотал я. — Я только хотел защитить тебя. Кажется, слегка перестарался.

Мы услышали звук полицейских машин. Карабинеры — всплыло из памяти Андрея.

Тёмные машины остановились. Стражей порядка в чёрных формах было много. Они все приехали ради меня одного? Какая честь! Я не мог не иронизировать хотя бы мысленно.

Мне предъявили обвинение в драке. Нас увезли в тюрьму — Асю тоже.

Оказывается, пока я мутузил одних тиффози, она умудрилась одному из них едва не выбить глаз. Каблуком туфельки. Чудом уцелевший глаз парня не открывался — фингал был на половину щеки. Я едва сдержал улыбку — эта девушка не робкого десятка. Ещё больше меня поразило то, что, поставив фингал парню, Ася тут же вылечила его — на щеке осталось лишь покраснение. Да уж, девушка она своеобразная.

Нас привезли в участок.

— Так уж и быть, сидите до утра в одной камере, — смилостивился над нами карабинер.

Наверное, его разжалобил вид Аси, крепко держащей меня за руку. Решил, что мы возлюбленные.

Оказавшись с девушкой за решёткой, я рассмеялся.

— Вы находите наше положение смешным, Андрей? — спросила она сурово, но в голосе её слышался намёк на улыбку.

— Мы с вами в таком месте… я-то ладно, но вы — такая утончённая леди… в итальянской тюрьме… Ох, простите меня, Ася, но ситуация вышла презабавная.

Несколько секунд она в молчании смотрела на меня, затем расхохоталась.

— Родители узнают — и мне конец, — сквозь смех выдавила девушка.

* * *

Утром нас из участка забрали князь и Лановой. Отец поговорил со стражами порядка, объяснил, кто мы такие, что делаем в Италии, в общем, удалось всё уладить и списать на недоразумение. Хорошо, что парни при драке пострадали не сильно — так, парочка переломов, а в основном одни ушибы.

— Спасибо, отец, что приехал, — поблагодарил я, когда мы уселись в машину.

— Твоя мать чуть с ума не сошла. Думала, что ты убил кого-то. А ведь мы только два дня ещё пробыли в Италии. Ты времени зря не теряешь

— Это я причина случившегося, господин Амато, — вмешалась Ася. — Андрей заступился за меня.

— Защищать честь юных дам — его давнее хобби, — усмехнулся князь.

Вернувшись в отель, мы с Асей попрощались и отправились каждый в свой номер. Не успел я войти, как ко мне постучались мать и Анна. Я позволил им обнять себя, успокоил, что жив, здоров и никого не убивал. По крайней мере, за последние сутки.

Приняв душ, я спустился в ресторан на первом этаже отеля. Мои домочадцы и наши друзья уже сидели за столом.

— Приятного аппетита всем! — пожелал я, с удовольствием принимаясь за

еду.

Взгляды у всех были смущённые. Я сделал вид, что не замечаю этого.

После обеда отец захотел со мной поговорить.

— Мне звонил Михаил Алексеевич. Не прошло и суток со вчерашнего происшествия, а уже весь Петербург знает о нём. Поползли сплетни. Наша охрана только успевает прогонять папарацци, которые ошиваются у наших ворот. Ты теперь на первых полосах Петербургской жёлтой прессы. «Герой-любовник Андрей Амато оказался со своей возлюбленной в одной тюремной камере», «Тюремная романтика: как Андрей Амато провёл ночь со своей девушкой за решёткой», «Любовь на тюремной койке» — и это только половина отвратительных, грязных заголовков, которыми пестрят статьи.

Я на пару секунд закрыл лицо руками.

— Ася знает об этом? — в ужасе спросил я.

— Тебя сейчас это волнует? — рассердился отец.

— Не хочу, чтобы она видела эту грязь. Мы просто просидели всю ночь в этой камере, ничего такого между нами не было! — с негодованием ответил я.

— Да плевать мне, где ты трахаешь своих девочек, Андрей! Неужели ты не понимаешь, что нашей семье внимание прессы ни к чему? Ты же знаешь, какими делами мы занимаемся. Эти ублюдки-журналисты непременно засунут нос в каждую щель, в какую только смогут!

— Я понимаю это, отец. Но что же теперь делать?

Князь немного успокоился, ярость в его взгляде уступила место задумчивости.

— А вот что мы сделаем. Ты не вернёшься в Петербург в ближайшие пару недель. Поедешь на Сицилию к родственникам. Ты ведь давно мечтал с ними лично познакомиться — вот и представилась тебе такая возможность.

— Ты уверен?

— Почему бы нет? Пообщаешься с ними, а за это время в Петербурге буря уляжется, все