Неизвестный псевдоним Бога - Юлия Ефимова

– Да, – уверенно ответил Клим, – будем ловить его на живца.

– Как интересно. – Таша уже полностью прониклась этой затеей. – Кто у нас будет живцом?

– Подсадной уткой, – начал излагать свой план Клим, – у нас будете вы.

– Кем? – снова обиделась Таша. – Мы же с вами договорились, что я Ракша.

– Прошу не путать ваш зоопарк с детективными терминами, – спокойно пояснил Клим. – Одним словом, сейчас вы сделаете пару звонков, и мы будем ждать, когда придут вас убивать. – На этих словах у Клима пикнул телефон, и, прочитав сообщение, он добавил: – Согласно последней информации сделать надо будет один звонок.

– А вы будете меня охранять? – с надеждой спросила Таша.

Клим осмотрел беседку и, видимо, удовлетворившись результатами, сказал:

– Да, пожалуй, назначайте место убийце здесь, я сяду под ваш огромный стол и оттуда буду все контролировать.

– А вы уверены, что это будет удобно? – засомневалась Таша. – Здесь скатерть до пола.

– В этом и суть, – успокоил её Клим, – чтоб преступник меня не заметил. Не переживайте, у меня ещё ни одна подсадная утка не пострадала.

– Надеюсь, – осторожно сказала Таша. – Очень не хочется быть первой. Так кто у нас убийца, кому звонить, и вообще, с чего вы взяли, что он моментально прибежит меня убивать?

– Не сомневайтесь даже, – сказал Клим. – Вы для него очень опасны, – и протянул листок с именем и телефоном. – Звоните.

– Не может быть, – сказала Таша, прочитав имя. – Что я ему сделала?

– На самом деле ничего. – Улыбнулся Клим. – Всему виной ваш длинный язык.

* * *

Клим сидел под столом и думал про убийство Юрки, какая нелепая, какая обидная смерть, именно тогда, когда он влюбился, по-настоящему, взаимно и, как получилось, до самой смерти. Нет сейчас ни Юрки, ни его любимой Джульетты. По своим каналам он выяснил, что сын Жули учится в Чехии и она два раза в год летает к нему, попутно заезжая на курорт Карловы Вары попить живительной воды. Клим точно не знал, но ему очень хотелось верить, что эти двое, увидев друг друга, поняли, как они были одиноки до этого момента на самом деле и как им не хватало друг друга. Что все остальное в их жизни было лишь предисловием к этой самой важной встрече в судьбе. И Юрка, страшный трус в отношениях, не смог удержаться и открылся этому чувству. Снова, как и в детстве, когда Юрка так трогательно страдал по своей однокласснице Таше, Клим позавидовал ему. Ведь он смог, не побоялся, а Клим десять лет прожил с человеком, которого не то чтобы не любил, – он прожил с человеком, к которому был полностью равнодушен, а это даже хуже, чем ненависть. Трус, вот кто точно трус, ведь если начистоту, то и не разводился он только потому, что боялся трудностей, слез, уговоров. Жить с завязанными глазами было проще.

– Вы здесь? – крикнул он из-под стола.

– Да, – односложно ответила Таша.

– Скажите, когда в 11 классе Юрка на вечере пригласил вас танцевать, почему вы ему отказали? – вдруг спросил он, словно это было самое важное в эту секунду.

– Мне Жуля запретила, – очень тихо ответила она. Клим удивился, что она не забыла этот случай и не поразилась, почему он спрашивает про это, а сразу, словно до сих пор это было больно для нее, ответила.

– Почему? – задал уточняющий вопрос Клим.

– Не знаю, – как-то неуверенно сказала она. – Ей было важно, чтоб она была одна звезда. Вокруг себя она собирала только явно некрасивых девочек, других же, кто мог хоть как-то с ней конкурировать, подчиняла полностью. Я помню, как Юрка ко мне подошёл, я даже подумала, что он пожалел меня, но не стала рисковать, иначе бы досталось и мне, и ему.

«Ну и хорошо, что не пошла, – ревниво подумал Клим, – иначе у меня не было бы столько бессонных ночей с мыслью о тебе».

– Знаете, вы так сидите напряженно, что душегуб точно догадается про засаду, – посетовал Клим, переводя тему.

– Ну, знаете, – ответила Таша и заглянула под стол, чтоб посмотреть нахалу в глаза, – я первый раз сижу и жду, что меня убьют, меня жизнь к такому не готовила.

– Уйдите отсюда, – рявкнул на нее Клим, и она исчезла. – Что вас успокаивает? – примирительно спросил он.

Немного подумав, Таша сказала:

– Когда я пою.

– Ну так пойте, – скомандовал он.

– Не могу – гитара в доме.

– А вы без музыки, – предложил, как вариант, Клим.

– Я что, буду сидеть одна за столом и как ненормальная петь без музыки? – возмутилась Таша.

– Не вижу несоответствия, – сказал Клим.

– Наталья, я услышал ваш разговор и принес гитару, – услышал голос Чехова Клим и вылез из-под стола.

– А вы что здесь делаете? Я сказал вам сидеть в доме у моих родителей, – закричал он на старичка, державшего в руках гитару.

– Решил подстраховать вас, – на полном серьезе ответил тот.

– Быстро в дом, и не выходить, – шёпотом, но очень грозно сказал Клим. Чехов уже развернулся, чтоб обиженно уйти, как тот его окликнул: – Гитару-то отдайте, – и, повернувшись к Таше, приказал: – Пойте.

Та послушно взяла гитару, её руки немного дрожали, голос стал каким-то глухим, но песня, которую запела Таша, поразила Клима до глубины души. Потому что это было то, о чем он думал несколько минут назад, – она была о трусости.

– Как красиво вы поёте, Наталья, – услышал Клим тот самый голос, хозяина которого они так ждали.

– Спасибо, – ответила Таша спокойно, видимо, пение и правда её успокаивает.

– Вы хотели со мной поговорить. – Голос приблизился – его хозяин зашел в беседку.

– Да, я звонила сегодня главному и была очень удивлена.

– Да? И чему? – с огромным интересом спросил Ленчик.

– Он не просил вас съездить ко мне, – сказала Таша и, не давая ответить оппоненту, добавила: – А еще я вспомнила, что от человека, что душил меня на лестничной клетке, пахло конфетами «Барбарис».

– Популярные конфеты, – согласился Ленчик. – А приехал я к вам вчера по-дружески, как коллега, ведь все уже в поликлинике знали, что Жуков порезал своего старшего сына и теперь в полиции.