Мой бывший - зверь - Анна Григорьевна Владимирова

Яна! — вскричала в трубку Маша. — Яна, ты где?!

— В больнице с Игорем, — просипела… и расплакалась.

— Ян, я уже во всех побывала! В какой вы? — потребовала она сурово. — С утра курсирую…

— Маш, тебя не пустят сюда, — затараторила, всхлипывая, и с трудом вспомнила заготовленную ложь. — Тут… тут родственники Игоря. Они попросили все держать в тайне…

Я знала, что Машу будет сложно остановить, поэтому согласовала с Давидом вот такую версию. Он одобрил.

— Вот черт! — ругнулась она, тяжело дыша — шла куда-то. — Почему ты не отвечала? С тобой тоже что-то?

— Маш, Машунь, — жалко скулила ей в трубку. — Я так испугалась…

— Расскажи! Тебя задело? Ян, я видела фото машины…

— Нет-нет, я только… только в шоке… Меня устроили тут в отдельную палату и оказывают помощь. Мне было страшно, Маш. Так страшно ждать, пока кто-то приедет… Знаешь, такое состояние… Говорят что-то все вокруг, а я даже слушать не могу. Вчера проспала весь день почти. Капали меня тут чем-то…

— Ох, девочка моя… А Игорь?

— Игоря прооперировали, говорят, что он поправится.

— Какой ужас, — выдохнула она, наконец. — Но, может, я к тебе приеду, а? Ты же там совсем одна? Маму тоже не пустили?

— Нет, Маш, нет… Черт, как же я хочу с тобой увидеться!

И эта мысль вдруг будто продула плотную завесу тумана в голове. Маша хоть и осталась в прежней жизни, но вот же она — живая, говорит со мной! Я могу до нее дотянуться, могу увидеть. Мне только говорить ничего ей нельзя, ну и пусть! Я и не хочу ей ничего говорить! Мне она просто нужна рядом!

От того, как взбудоражило меня жаждой жизни, затряслись руки.

Нужно как-то выкарабкаться отсюда. Если дело только в моем психическом состоянии, то нужно приложить усилия и успокоиться. Я хочу отсюда выйти!

— Ян, ну узнаешь, а? — прервала мое громкое сосредоточенное сопение в трубке она.

Я вздохнула и решительно поднялась с кровати.

— Давай попробую узнать у врача что и как и спрошу, можно ли увидеться с тобой. Хорошо?

— Идет. И держись там, подруга! Я с тобой! Звони в любой момент, побуду на связи сколько нужно!

— Спасибо, Маш. — Я подошла к окну, заглядывая в него впервые за все время. — Я приду в себя. Все будет хорошо.

Конечно, сказать оказалось проще, чем сделать.

Когда ко мне вечером пришла врач, я встретила ее за столиком в гостиной, которая была частью моей палаты, а не забившись в спальне к изголовью кровати. Но чувствовала себя я все еще очень хрупкой.

Врач Эмма Эдуардовна располагала к себе. Ей было, наверное, около пятидесяти, и выглядела она очень хорошо: ухоженное лицо, ясные живые глаза, мягкая улыбка. Я понимала, что мне хочется доверять сейчас кому-то здесь, и я вынужденно наделяла эту женщину, возможно, несуществующими качествами. Но мне хотелось. В ней не было суеты. Она всем своим видом давала понять, что ничего особенного не произошло. Ну подумаешь увидела ты лапу с когтями! Тут и не такое видали!

Но, конечно, ничего такого она не говорила. Наоборот. Когда меня начинало трясти от паники, никаких обесценивающих уговоров — только помощь. И это успокаивало.

Врач улыбнулась мне, усаживаясь напротив.

— Как ты, Яна?

От нее приятно пахло какими-то цветочными духами, и запахи больницы почти не слышались.

— Мне очень хочется увидеться с кем-то из близких, — осторожно начала я.

— С кем? — оживилась она, будто мой интерес — хороший знак.

— У меня есть близкая подруга. Она врач. Ее зовут Мария.

— Яна, никаких препятствий к встречам нет, — улыбнулась Эмма Эдуардовна. — Единственное, человека вне системы сюда не пустят. Но вы можете встретиться недалеко от клиники, к примеру, в кафе. Их тут много.

— Правда? — задышала я чаще.

— Конечно. Для людей наш медицинский центр является многопрофильной частной больницей с множеством направлений. Не будет проблемы объяснить это подруге.

— Это здорово, — улыбнулась я искренне. — Могу… завтра?

— Можете.

— Хорошо, — закивала я.

— А об остальной ситуации думали? — склонила она голову набок, внимательно глядя на меня.

И я тревожно сжалась. Голос осип:

— А вы… тоже? Тоже оборотень?

— Нет, я обычный человек, — осторожно улыбнулась она. — У оборотней нет представительниц женского пола. Они заводят семьи с человеческими женщинами.

Я замерла, будто эти несколько слов были хищными существами и могли впиться в меня острыми зубами, если я пошевелюсь. Но ничего подобного не происходило. Эмма Эдуардовна терпеливо ждала, пока я усвою услышанное.

— То есть Игорь бы все равно был вынужден завести женщину… если даже не меня, то кого-то…

— Да, если мужчина решается на отношения, он выбирает себе женщину и начинает с ней встречаться.

— И… — Мысли вязли, как в киселе, но я упорно гребла сквозь эту жижу в голове. — Значит, таких, как я, много…

— Да, Яна.

— И они… живут нормальную жизнь… у них все как обычно?

Доктор задумалась, не спеша меня обнадеживать.

— Здесь множество вариаций, как и у людей, — сообщила уклончиво. — Есть счастливые пары, есть те, кому сложнее.

— А какие нюансы? — И я тяжело сглотнула, прокашлявшись. — Игорь… он так похож на обычного мужчину…

— Яна, а, может, что-то необычное вы все же замечали? — спросила она вдруг, поощряя меня углубиться в эту мысль.

Необычного…

Что в нем необычного?

Я же рассказывала Маше чуть ли не всю неделю, какой он… запредельный…

— Он слишком идеальный, — глухо выдавила я. — А я… Я — простая девушка. Выходит, будь он человеком, не выбрал бы меня…

— Яна, это тут вообще ни при чем, — мягко перебила она. — Игорь выбрал вас так же, как выбрал бы любой человек. Это никак не умаляет ваших достоинств и не делает вас непривлекательной. Для него вы особенная ровно настолько, насколько были бы особенной для любого другого мужчины.

Я почувствовала себя глупо.

— Он сказал, что сохранил мой номер полгода назад, — ступала я словно по хрупкому льду своей памяти.

— Значит, он уже тогда думал, что вы можете быть для него подходящей женщиной.

— Я не знаю, — отвела взгляд. — Я говорила Маше,