Это было давно: Дневники. Воспоминания. Путешествия - Алла Сергеевна Демидова

о рангах – мне не полагается, но сейчас, видимо, просто лишний билет оказался. Полный самолет японцев и наших новых бизнесменов. Наблюдать за ними очень интересно. Рядом сидел какой-то в плохом свитере, но с огромным золотым кольцом, золотой цепочкой и браслетом. Есть не умеет, но всю дорогу пил коньяк. А в Москве, когда в Клубе работников искусств отмечали старый Новый год. Русские этот праздник отмечают шире, чем просто Новый год, был устроен аукцион, чтобы пощипать этих новоявленных миллионеров. Так вот черного живого петуха (это год петуха) один дурак купил за 16 тысяч долларов.

Юрий Любимов

У меня было очень напряженное начало года. С Терзопулосом выпускали «Квартет» Хайнера Мюллера. Премьера прошла неплохо. Даже Любимов меня похвалил и дальше был со мною мягок. Я почти каждый день играла то «Электру», то «Федру», то «Бориса Годунова».

После концерта в Нью-Йорке в «Symphony Space» мне прислали хорошую рецензию. Больше хвалили меня, нежели Клер Блум. Вообще от поездки в Америку у меня осталось хорошее воспоминание, хотя, когда мы в Нью-Йорке встретились с Виктюком и с Вульфом, который здесь приглашен на семестр читать в университете русский театр – так вот, мы единодушно решили, что надо скорее бежать домой. Уж больно мы разные по две стороны океана.

А в Токио у меня появился неожиданно поклонник – Кобо-сан. Он меня видел в Москве в «Трех сестрах» и в «Борисе», был восхищен, писал письма, а тут в первый же день нашего прилета ждал меня в холле гостиницы. Однажды тут на банкете после спектакля очень забавно японцы пели «Катюшу» и «У самого синего моря».

Пригласили меня на чайную церемонию. Очень интересный ритуал. Но пить эту зеленую пенную гадость я могла только с пирожными, что, по местным обычаям, не полагается.

Однажды после «Преступления» мы стоим на поклонах, и я вижу, как по зрительному залу плывет цветущая сакура. Это помощница Куросавы несла мне большую ветку цветущей сакуры в память о моем «Вишневом саде», который они видели в Москве.

Как-то днем я пошла с одним знакомым японским славистом в «Кабуки». Мы пришли на 2-е и 3-е представление. 1-е я проспала. Входим, был антракт, и публика сидела где придется с подносами и что-то ела. Во всяком случае, запах рыбы стоял ужасающий. А я терпеть не могу, когда в театре пахнет кухней. Но у них, когда закончился антракт, включились какие-то вытяжные устройства, и воздух стал чистым. В зале, когда началось действие, было довольно-таки шумно, но вдруг все замолкло, и на желтую дорогу слева вышел самурай, скрестил на груди руки и замер. Вдруг раздались аплодисменты. Я не заметила, чтобы что-то произошло. Спросила своего японца, а он мне: «Вы разве не заметили, как он собирал энергию?» – «Ну, предположим». – «А потом он так резко сдвинул брови, как до него в этой роли никто не делал». Я посмеялась. А публика ждала именно этого момента, как у какого-нибудь тенора в «La Scala» верхнее «до».

В Токио были целый месяц. Меня пригласили сюда с «Квартетом» в сентябре.

Ни о чем

В мае 1993

В Стамбуле было два «Квартета». А до этого в Литве, в Вильнюсе. Спектакль хвалят. Но Дима Певцов играет неровно – слишком самонадеян. И иногда меня не слушает.

В Стамбул взяла Маквалу и ее приятельницу. Втроем бегаем по старому городу. И я не могу удержаться от покупок. Это какой-то наркотик – в каждой стране – покупки. Здесь я покупаю ковры и украшения. Я помню, как в Индии мы шли по одной грязной торговой улочке, начался дождь, и мы забежали в какую-то коробку – оказался маленький магазин шелков. Я попросила мне показать красный шелк – хотела играть Электру в красном сари. Для него нужно пять с половиной метров. И продавец стал показывать эти уникальные тонкие натуральные шелка разных оттенков красного. У меня дух захватило. Я, конечно, купила, но Электру играла хоть и в красном шелке, но тяжелом и сшитом, как платье. А индийский шелк у меня валяется до сих пор в шкафу.

Пытаюсь вести дневник в Эгейском море

6 июня 1993 г.

Сижу на верхней палубе парохода в Эгейском море около острова Санторини (черные горы, а наверху, как снег или пена, – белые дома и церкви), а кругом ветер, волны, корабль качает.

Читаю монолог Федры на интернациональном концерте в театре «Иродион» в Афинах

В Афинах был концерт поэзии и музыки, посвященный Греции. Актеры разных стран на своем языке читали стихи. Я – от России. Читала Мандельштама «Бессонница. Гомер. Тугие паруса», Ахматову «Смерть Софокла», Пушкина «Гречанка верная! не плачь» и цветаевскую «Федру». Концерт был в античном театре «Иродион» под Акрополем. А потом Hellenic Foundation for Culture повезли всех на кораблях по островам: на Делос (разрушенный античный город, но энергия там до сих пор сильная), потом на Патмос – там были в прекрасном монастыре (уникальные фрески XI–XII вв.), и только что отплыли от Санторини. Здесь были на раскопках города, засыпанного вулканическим пеплом. Сохранились стены 3-этажных домов, большие амфоры, но никаких украшений или скелетов людей и животных. Говорят, что перед извержением вулкана (а было это в XVII-м в. до н. э.) жителей города кто-то предупредил заранее, и они покинули остров, все унесли с собой. Есть гипотеза, что это один из островов погибшей Атлантиды. А вулкан до сих пор действующий.

Завтра улетаю в Москву.

26 июня буду в Вене играть «Федру» на театральном фестивале.

7 сентября у меня в Америке концерт. Продюсер приезжает в Москву в конце июня – все расскажет: где, что, когда.

Писать трудно – сильно качает, хотя корабль большой. Народу мало, но публика очень хорошая – профессора, художники, актеры и т. д. – те, кто более или менее связан с античной или византийской культурой. Случайно заговорив за обедом о Гарварде, узнала, что мои соседи Игорь Шевченко из Англии и Антони Ташиос из Салоников. Нашли много общих знакомых.

Больше всего в жизни я не люблю ездить. Не люблю собирать и разбирать чемодан. Не люблю обживать новое помещение. Не люблю новых людей… Но жизнь мне все время подбрасывает бесконечные гастроли, новые места и новых знакомых.

Мне однажды просчитывали реинкарнации. Сказали: «Ты была актрисой в Древней Греции». Я: «Но там же не было актрис, только актеры». – «А ты все время была мужчиной, а женщиной только в этом рождении».

И вот, когда в Афинах, под