Я вам не Сталин! Я хуже. Часть1: Перезагрузка системы. - Сергей Николаевич Зеленин

- Я думаю, коммунисты правильно проголосуют по этому вопросу.

За эти стояло:

«Никуда ты не денешься с этой подводной лодки!».

Я похлопал его по плечу и пожимая на прощанье руку, глядя в глаза:

- Со съездами не затягивайте – каждый день, каждый час дорог. Как всё будет готово, найдёте меня в известном вам месте. А до этого не надоедайте, дайте человеку отдохнуть и насладиться семейной жизнью.

***

После убытия соратников, подъехали мои заговорщики – Власик и Поскребышев типа по служебным делам, Виноградов – обеспокоенный состоянием моего здоровья… Вечером, уже к ужину на обычном такси приехал Берия. Не было только Косынкина – держащего «руку на пульсе» в Комендатуре московского Кремля.

Вкратце изложив только что прошедшие переговоры, я подытожил:

- Консенсуса (хахаха!) достичь не удалось - они не договороспособные, от слова «вообще». Поэтому действуем согласно первоначально предложенного мной плана.

Виноградов иронически:

- «Операция «Ы»»?

Подмигиваю:

- Она самая, Владимир Никитич.

Тот, качая головой:

- Ох, ославят Вас в будущем историки… Похлеще, чем Ивана Грозного…

Пожав плечами:

- Кто-то же должен быть кровавым тираном? Кто, если не я…?!

Пристав слегка и перегнувшись через стол:

- …Но если сильно настаиваете – могу назначить на своё место Вас, профессор! И Вы, с группой творческой интеллигенции действуя добрым словом «без пистолета» - накостыляете от всей души Гитлеру, а потом спасёте страну от экономической и духовной стагнации…

Тот, смеясь замахал руками, как взлетающий самолёт пропеллером:

- Нет, нет – только не это!

Посмеявшись со всеми, довольно-таки сухо поставил «жирную точку»:

- Надеюсь, Док, разговор на эту тему у нас с Вами был последним.

Затем, озабоченно спрашиваю у Берии:

- Как там у нас обстановка в Москве, Лаврентий Павлович?

- Спокойная, ничего подозрительного не замечено.

Помешать нам могли только военные и это тревожило меня не на шутку:

- Был разговор с генералом Тюленевым?

Генерал армии Тюленев Иван Владимирович – Командующий Московским особым военным округом. Сказать по правде, у меня на него практически ничего нет: стало быть во время войны он ничем не прославился – не хорошим, ни плохим. Поэтому что от него ждать – непонятно.

- Поговорили по телефону: я предупредил что во время двух съездов в городе будет введено чрезвычайное положение (обычное дело во время таких событий) и чтоб он не поддавался на провокации, от кого бы они не исходили. Что направляю к нему в штаб своих людей, чтоб координировать совместные действия в случае чего. Точно такой же разговор состоялся с генерал-майором Громадиным – заместителем командующего московским ПВО.

- Как гарнизон? Какие настроения у бойцов и командиров?

Тот, поблёскивая «стёклышками»:

- После спровоцированного мной ареста генералов и маршала Кулика, командиры частей гарнизона перепуганы. Я через верных людей распускаю слухи среди красноармейцев, что товарищи из Политбюро держат тебя на даче под домашним арестом… Так что явись только товарищ Сталин перед бойцами 1-й Московской пролетарской дивизии, к примеру - она полностью перейдёт на его сторону.

Перекрестившись на угол, где не было иконы:

- Надеюсь, до этого дело не дойдёт и всё решится «в кулуарах», образно говоря.

Следующий вопрос к Власику:

- Что там с нашими орлами, Николай Сидорович?

- Предупредил, что во время партсъезда возможны всякие инциденты: враг так сказать – не дремлет, поэтому чтоб ничему не удивлялись и выполняли любые команды товарища Сталина или меня.

Поговорили за чаем ещё с часок про малосущественные детали, потом по одному разъехались.

***

С вечера раскашлялся, затемпературил и практически весь следующий день провёл в постели под бубнёж законной супруги:

- Долазился по рыбалкам, а я ведь предупреждала! И что ты в ней хорошего нашёл, объясни мне? Хочешь водки выпить – сядь за стол, как человек и лакай её проклятущую, сколько в тебя влезет.

Я температуря, аж горел весь:

- Чтоб такое понять, тебе надо было с писюком меж ног родиться, дорогая, а не с пиписькой. Но тогда бы я тебя не любил, ну вот нисколечки…

Вздыхает, меняя влажное полотенце у меня на голове:

- И почему у всех баб - мужики как мужики, а мне такое чудо как ты досталось?

Я ответил ей народной пословицей:

- Любовь зла – полюбишь и… Хм, гкхм… Генерального секретаря.

Все попытки дражайшей половины привлечь к лечению тушки бренного тела Реципиента светил медицины из «Кремлёвки», я отмёл с ходу, с неподдельным ужасом:

- Прощу всё – вплоть до супружеской измены сразу с четырьмя братьями Кагановичами – Лазарем, Михаилом, Юрием и Израилем… Но только не это!

И меня буквально за три дня подняла на ноги участковый врач из Кунцева – женщина средних лет с кругами от хронической усталости под глазами, хотя её и колотило всю от страха… Не за свою жизнь – за мою.

Профессор Виноградов как-то пронюхал об этом (должно быть был сигнал от охраны) и тотчас примчался высказывать мне свои обиды, но я его осадил:

- Док! При всех я промолчал, но теперь «тет-а-тет» скажу: Жданова угробили именно Вы!

У того аж очки запотели:

- …Кто? Я?!

- Вы неправильно поставив ему диагноз. Вашей коллеге же (не буду называть её фамилии) захотелось дешёвого пиара и, она написала об этом Сталину. Тот дал сигнал в МГБ разобраться, а во главе последнего вместо Берии стоял идиот - отчего и возникло «Дело врачей-отравителей», погубившее столько народу.

То, был буквально убит наповал, недоумевая:

- «Неправильный диагноз»? Да как так могло случиться?

Популярно объясняю:

- Да, очень даже обыкновенно! Врачи обычных больниц имеют громадную практику и не менее громадное «личное кладбище». При таких условиях, человек быстро становится отличным специалистом - если он не клинический идиот, конечно.

Тот, забив на обиды, заинтересованно:

- Ну, ну… Очень интересно, продолжайте.

- Кремлёвский врач же, такой практики не имеет – будь он хоть трижды профессор или академик. Мало того, учёное звание обязывает его значительное количество времени протирать штаны - заседая во всяких там комиссиях, президиумах, защитах диссертаций… Им некогда совершенствовать свой профессионализм, понимаете?

- Понимаю, да…

- Немаловажно то, что обычный врач берясь лечить простого крестьянина, берёт всю ответственность на себя. Ваш же кремлёвский – из-за каждого «чиха» собирает симпозиум. Во-первых, он теряет время, а во-вторых - снимает с себя ответственность за лечение… А в медицине, подобная «демократия» уместна меньше всего!

Грустно на меня глядя, профессор:

-