Осмысление. Сила гуманитарного мышления в эпоху алгоритмов - Кристиан Мадсбьерг

Во всех примерах остается ложная надежда, что появится модель или теория, позволяющая свести все факторы в одну систему. Например, если загрузить данные в GPS, то спутник укажет нам путь в темноте. Но настоящий знаток понимает, что нет лишь одного верного ответа. Ориентироваться значит не уделять внимание всему подряд, а искусно интерпретировать что-либо.

Хин сосредоточивается на роли иерархии в процессе преподавания. Когда она входит в комнату, то может почувствовать, как будет воспринят ее собственный статус. Женщина сразу понимает, как заставить людей забыть о нем или, наоборот, поднять свой авторитет. И в результате вызвать интерес и создать условия для эффективного обучения.

Вестагер должна учитывать вторичные и третичные последствия своих политических действий. Для этого она так подробно изучила систему управления Евросоюза, словно своего близкого друга. Комиссар может понять новую общественную структуру, с какой бы ни столкнулась. Выяснить, испытала ли данная система стресс или надежду, взбудоражена или подавлена. Это знание служит ориентиром при принятии решений о том, какие перемены возможны.

Восс в высшей степени осознаёт нюансы манипулирования. Он может заниматься чем угодно: расследованием, ситуацией с забаррикадировавшимися преступниками или переговорами об освобождении заложников. При этом агент всегда ищет окно возможностей, чтобы перейти от манипулирования к сотрудничеству. Среди коллег он выделяется способностью заставить людей заговорить без давления или угроз.

Таким образом, все три мастера выработали видение в рамках собственной профессии. Этот взгляд на мир в конечном счете приведет их к эстетическому суждению, определяющему для умения разбираться. Именно здесь ориентирование становится искусством толкования. В науках и в гуманистических начинаниях проложено множество троп к одному и тому же пункту. Какая дорога самая красивая? Самая захватывающая? Какой путь окажет больше всего влияния? А самая приятная тропа какая? Алгоритм может привести к оптимизации. Но лишь человек — художник, мыслитель, математик, предприниматель или политик, — обладающий чувством перспективы, может истолковать смысл конечного ориентира. Мастера проводят всю жизнь в погоне за этой интерпретацией. Именно так они придают смысл миру.

Рядом с трассой 29 в долине Напа в Калифорнии на страже нескольких акров виноградников сорта Сент-Джордж стоит серое, похожее на амбар здание с чистыми архитектурными линиями, будто перенесенное из другой эпохи. Перед строением висит завязанный узлом канат. На маленьком парковочном месте — одинокий автомобиль Toyota Prius. Это винодельня Corison Winery. Здесь почтенная Кэти Корисон, винодел с 40-летним стажем, на собственных условиях производит каберне.

Интерьер здания тоже скромный. Нет официального дегустационного зала. Столики для пикника с бутылками вина и бокалами расставлены рядом с цистернами и деревянными бочками. Корисон источает спокойную властность, когда выходит ко мне. В свои 60 с небольшим она завоевала признание сообщества долины Напа. Женщина окончила магистерскую программу по виноделию в Калифорнийском университете в Дейвисе — главную в стране, а потом начала работать в долине Напа.

После введения «сухого закона» винная индустрия в этой местности состояла из нескольких чахлых виноградников и огромного количества сладкого вина. Современная винодельческая промышленность возникла в середине 1960-х годов при исследовательской поддержке Калифорнийского университета. Затем в 1976 году, сразу после прибытия Корисон в долину Напа, винный мир испытал потрясение. Раньше в мире лидировали французские марки. Но калифорнийские вина взяли верх над французскими на слепой дегустации с критиками из Франции. Долина Напа стала центром развития отрасли. Появлялись новые сорта и способы виноделия. В отличие от традиционных европейских винных хозяйств американские виноделы полностью поддерживали технологии вроде холодного брожения. Они помещали виноград в цистерну из нержавеющей стали с двойными стенками. Через пространство между ними пропускался охладитель, чтобы контролировать ферментацию. Так появились освежающие и более терпкие белые вина.

Корисон повзрослела ко времени, когда возникли эти новые технологии. Недавние выпускники университета, они с сокурсниками изначально рассматривали виноделие сквозь призму своей технической подготовки. Молодежь высокомерно относилась к старшим производителям вина, ведь у тех отсутствовали научные знания. Теперь, спустя 40 лет, Корисон смотрит на вещи иначе: «Старожилы обладали огромной мудростью. Мы были само­уверенными. Но чем больше ты знаешь, тем меньше тебе на самом деле известно».

К концу 1980-х годов Корисон уже почти 10 лет производила вино для знаменитой марки Chappellet. Виноградники компании, расположенные на холмах долины Напа, пережили несколько сезонов засухи. Поэтому Корисон и ее команда дополнительно использовали под выращивание винограда уступ Рутерфорд Бенч, расположенный ниже. Там хорошо дренируемая аллювиальная почва в отличие от каменистой местности выше на холмах. Главное, уступ песчано-глинистый, то есть состоит из примерно равных долей песка, ила и глины. Поэтому почва здесь хорошо удерживает влагу и при этом отлично дренируется. Благодаря глине виноградники получают весной и летом необходимую для роста воду. Гравий хорошо дренирует почву. Поэтому, когда дожди прекращаются, лозы больше не растут, а ягоды начинают поспевать.

«Если рост каберне не останавливается, когда должны созревать плоды, то виноград будет кислым, зеленым на вкус», — объяснила Корисон. Зрелость каберне-совиньон характеризуется эволюцией красных, синих, фиолетовых и черных фруктовых оттенков вкуса и исчезновением зеленых ноток. «Но если виноград перестает расти и тратит всю энергию на плоды, есть вероятность, что они будут полностью созревшими и с низким содержанием сахара».

Когда Корисон и ее команда начали использовать виноград с этих аллювиальных глинистых почв, она поняла, какое вино хотела бы создать. «Внутри меня созрела идея вина, которая словно рвалась вовне, — рассказывала Корисон. — Я могу описать это только так. Оно было одновременно сильным и изысканным. Вкус каберне ощущается интенсивным независимо от способа производства. Но мне хотелось, чтобы он был на стыке с утонченным. Когда мы использовали виноград с нижних уступов долины, я поняла: вино, идея которого рвалась из моего сознания во внешний мир, растет в Рутерфорд Бенч».

С 1987 года Корисон, проникнувшаяся своей новой идеей, начала изготавливать собственные вина. Она нашла винодельни с избыточной производственной мощностью и использовала их оборудование для создания своего каберне долины Напа. В 1995 году с мужем они приобрели небольшой участок, протянувшийся от Разерфорда до Сент-Хелины. Никто не покупал эту землю. Все предполагали, что виноград придется пересаживать, а ветхую постройку — сносить. Корисон с мужем настойчиво двигались вперед, превратив заброшенную постройку в здание наподобие амбара для оборудования. Они не только не пересаживали старые виноградники в Сент-Джордж, но и относились к ним с почтением.

Корисон говорила: «Эти виноградники мудрые. Старые и умудренные опытом. Я думаю, это связано с глубиной корней. Они вытерпели период жары с благородством и элегантностью, в то время как все молодые виноградники серьезно пострадали. Они знают, что делать».