Первая война Гитлера - Томас Вебер

он вынужден был понять, что "все улицы и дороги были заняты военными и я не мог найти прохода без пропуска". Немецкие власти почувствовали необходимость поставить цепь военных полицейских за зоной боевых действий 6‑й дивизии, чтобы предотвратить дезертирство солдат и установить огромное препятствие даже для попытки убежать. Военные полицейские также патрулировали на предмет дезертиров все поезда, возвращавшиеся в Германию, равно как и все железнодорожные станции баварских городов по прибытии поездов с фронта.

Как пришлось узнать полицейскому 6‑й дивизии на своей шкуре одной ноябрьской ночью, недисциплинированность быстро увеличивалась среди солдат дивизии. Той ночью он вошёл в кантину подразделений 6‑й дивизии, находившихся в резерве на фабрике в Сантес. Когда он сказал собравшимся, что время закрываться, солдат либо из 16‑го полка, либо из родственных полков бросил в него бутылку. Когда он попытался выяснить, кто бросил бутылку, все присутствовавшие солдаты окружили его, а один из них сильно ударил его военным котелком, нанеся рану рядом с глазом. Бармен смог арестовать солдата, бросившего бутылку, но когда он передал его двум сержантам, те отпустили его, как только покинули здание, а не отвели его в соседнее отделение военной полиции.

Трансформация, происшедшая в полку Гитлера, таким образом, не имела ничего общего с тем "постоянно спокойным и сосредоточенным" боевым духом, твёрдым и неустрашимым против каждого нападения, который, как заявлял Гитлер, чувствовал он и немецкие солдаты в целом в этот период.

***

После теплого и солнечного начала октября в район Фромелле вернулась кошмарная дождливая и туманная погода, являвшаяся приметой фламандской зимы. С возвращением плохой погоды вернулось и повышение уровня воды в окопах. Только для людей полкового штаба, таких, как Гитлер или Шнельдорфер ситуация была наполовину сносной, так как они по крайней мере могли содержать себя сухими, как рассказывал своим родителям Алоиз Шнельдорфер: "Здесь шли дожди … в конце дни напролёт. У нас, телефонистов, по крайней мере, есть возможность высушиться или сменить одежду". То, что весной выглядело как прекрасно сконструированные окопы, теперь было заполнено водой. К середине ноября запасные окопы были наполнены водой глубиной в метр. Некоторые окопы просто обрушились под натиском воды и грязи. Другие настолько полностью заполнились водой, что их пришлось оставить. Тем временем солдаты полка Листа вынуждены были проделывать почти невыполнимый трюк – попытаться остаться сухими, избегая дна окопов и не подставляя себя под британский огонь. Более того, солдаты полка подвергали себя неминуемой опасности заразиться болезнями, когда от безысходности они начинали использовать свои котелки для еды, чтобы вычерпать воду из своих окопов. Многое из кожаной амуниции солдат 16‑го полка было теперь покрыто зеленым слоем плесени. Самыми счастливыми обитателями окопов были крысы и мыши, у которых была весьма причинявшая беспокойство привычка грызть шнурки и чехлы ручных гранат, хранившихся в окопах. Не было признаков того, что дела улучшатся в ближайшее время, как в середине декабря написал протестантскому пастору в своей родной деревне Георг Арнет, за месяц до своей неожиданной смерти от болезни сердца:

Грохот и гул орудийного огня и треск от ударов сопровождали нас долгое время. Только тот, кто пережил это, может описать такое. Есть соблазн поверить, что никто не выживет. Но эти смертоносные пули и снаряды не попадают в каждого, благодарение Богу. Многие должны будут погибнуть смертью героя до окончательного мира, и этот мир всё ещё далеко.

Как оказалось, сражения при Нёв Шапель, Фромелле и Лоос не привели к устойчивому ожесточению солдат полка Гитлера. К декабрю настроение, породившее Рождественское перемирие 1914 года, вернулось в окопы рядом с Фромелле. В то время, когда Гитлер проводил своё время далеко от окопов в своём собственном маленьком мире в полковом штабе, возможно читая историю архитектуры Берлина, которую он приобрёл в конце ноября, британские солдаты 8 декабря кричали через линию окопов: "Баварцы! Не стреляйте!"

В канун Рождества, в серый и дождливый день, было приказано открыть массированный пулемётный огонь, чтобы предотвратить повторение Рождественского перемирия 1914 года. Тем не менее, утром в день Рождества британские солдаты на противоположной стороне окопов начали размахивать своими шапками солдатам полка Листа и соседнего полка. Солдаты напротив полка Листа в середине пения и игры на аккордеоне пытались наладить контакт с людьми полка Гитлера, выкрикивая: "Bayern" ('баварцы') и "Kameraden" ('товарищи') через линию окопов. Британские военные в секторе напротив 17‑го резервного пехотного полка и немецкое подразделение слева от 17‑го полка, стоявшего сразу на левом фланге полка Листа, активно пытались вступить в дружеские отношения к восторгу солдат. "Несколько наших солдат, увлечённых подобными происшествиями в соседнем полку слева, покинули наши окопы и хотели приблизиться к англичанам", - записано в военном дневнике 17‑го полка. Это не были отдельные случаи.

Рядом с 6‑й Баварской резервной дивизией располагался 14‑й (прусский) пехотный полк, который братался с солдатами, принадлежавшими к Британской Гвардейской дивизии, среди которых был рядовой Вильям Тэйт из 2-го полка Coldstream Guards. В сцене, напоминавшей предыдущий год, Тэйт видел, как прусские солдаты "вышли из своих окопов и направились в нашу сторону. Мы не стреляли в них, поскольку у них не было никакого снаряжения или какого-либо оружия. Некоторые из наших парней вышли, чтобы встретить их. Они пожали руки и обменялись приветствиями, также они обменивались монетами и сигаретами". К смятению графа Каван, командира Гвардейской дивизии, подобные сцены произошли с 13‑м Баварским запасным пехотным полком. Он вынужден был доложить, "что несмотря на особые приказы, в это утро произошло общение между линиями, занятыми Гвардейской дивизией и 1‑м Баварским запасным пехотным полком. Я видел бригадиров, которые были на месте в течение 20 минут после того, как они услышали об эпизоде, и наши люди были обратно в окопах через 30‑40 минут после первого выхода". Как и в 1914 году, германские доклады стремились заявить, что попытки братания исходили от британцев, в то время как британские доклады, разумеется, утверждали обратное: "Большие партии безоружных немцев появились первыми, - написал граф Каван, - но это не оправдание, и я сожалею об инциденте более, чем я могу это выразить".

Почему же сцены Рождественского перемирия 1914 года не повторились в большей степени? Существует простой ответ на этот вопрос, который не имеет ничего общего с ожесточающим круговоротом насилия в 1915 году: британцы открыли огонь шрапнелью по частям Баварской запасной дивизии, а баварским солдатам "было приказано вернуться и их наказали", как только стали начинаться массовые попытки повторить Рождественское перемирие 1914 года. Кроме того, несмотря на слегка туманную погоду в день Рождества,