Три любви - Арчибальд Кронин

Она заставила себя замедлить шаг и, несмотря на душевную муку, попыталась успокоиться. Нельзя показывать чувства на людях. Она уже подходила к дому и вдруг увидела, что с противоположной стороны к нему приближается фигура Дейва Боуи. Люси постаралась придать лицу бесстрастное выражение – она ни за что не станет выставлять напоказ свою тревогу. Незачем унижаться. Они встретились у ворот, и Люси строго наклонила голову, собираясь войти. Однако Дейв остановился.

– Вы не отплываете с ними? – дружелюбно спросил он.

Она обернулась, глядя на его красное лицо, обрамленное завязанной под подбородком зюйдвесткой. Она блестела от дождя; желтую кайму штормовки усеяли капли воды.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она с расстановкой.

– Мне очень жаль. С этой погодой вечные неприятности. – Он словно извинялся. – Но я днем гонял «Орла» в Линтон. Если бы я знал, что вашему мужу он понадобится, то легко мог бы вернуться пораньше.

Ее застывший взгляд по-прежнему выражал удивление, но к нему постепенно примешивалось странное смятение. Ей казалось, что все происходящее нереально, что она переживает это во сне.

– Что ты пытаешься мне объяснить, Дейв? – спросила она тихим, напряженным голосом.

– Разве вы не знали? – Он смутился. – Я только что вернулся. А они не хотели ждать, они очень спешили, сказал отец. Ангусу пришлось взять шлюпку, чтобы переправить их.

– Куда переправить, кого? – Теперь она говорила возбужденно, не отрывая глаз от его лица.

– Через залив к почтовому судну, – запинаясь, произнес он. – Ту леди, которая гостила у вас. И вашего мужа.

– К почтовому судну! – не сдержавшись, вскрикнула она.

И замолчала, моментально сраженная ужасом, ошеломленная горем. Ее пронзила невыносимая тоска – словно кто-то пытался задушить ее, набросив на шею веревку. Фрэнк уехал с Анной! Вот в чем была причина… Исполнились все ее предчувствия. Он бросил ее и вернулся к Анне.

Позабыв о присутствии Дейва, она тихо застонала. У тех самых ворот, где она так часто с любовью ожидала мужа, ей сказали, что он уехал с другой. С горестным чувством она поняла, что ее покинули. Ее лицо в обрамлении намокших волос будто съежилось, губы побледнели, словно из них вдруг выкачали кровь.

Несколько мгновений она стояла не двигаясь, охваченная безысходностью потери, невыносимым ощущением поражения. Потом порывистым движением поднесла ладонь ко лбу. В своем ли он уме? Чтобы замыслить эту неописуемую последнюю глупость, надо и в самом деле лишиться рассудка, или потерять голову от любви, или то и другое вместе. Бросить жену, разрушить домашний очаг и связаться с этим омерзительным существом?!

Анна! Люси неистово кусала губы. Фрэнк хочет обрести счастье с Анной? Как приливная волна, накатили воспоминания о ее лености, вульгарности, крайнем бесстыдстве.

Люси не может позволить Фрэнку совершить это. Его, такого безвольного, подверженного чужому влиянию, насильно втянули в эти отношения – да, втянули, несмотря на ее отчаянное сопротивление.

И вдруг она вновь ощутила прилив отваги, глаза ее засверкали, лицо порозовело и вспыхнуло так же ярко, как ее чувства.

Проиграла? Нет, она не проиграла! Та ли она женщина, которая будет предаваться унынию или тонуть в беспомощных слезах, глядя, как эта тварь крадет ее мужа? Напряженная фигура Люси решительно выпрямилась. Она же обещала, что спасет его!

Она резко повернулась и, схватив Дейва за руку, горячо заговорила:

– Тебе придется переправить меня… сейчас… сразу.

– Что случилось? – пробормотал он. – Не понимаю.

Она не ответила, но, продолжая держать его за руку, потянула через дорогу в сторону причала. Ворота захлопнулись с громким скрежетом.

– Сколько времени прошло с тех пор, как они отплыли? – твердым голосом спросила она, пока они шли к спуску.

– Не знаю, – пробормотал он, сильно озадаченный ее странным поведением, – может, четверть часа, может, меньше. Меня не ждали так скоро. Но что… что с вами такое?

– Четверть часа, – сосредоточенно повторила она, словно разговаривая сама с собой. – Мы успеем вовремя.

Они были уже во дворе Боуи и направлялись к каменному молу, который выдавался в море и, казалось, исчезал в смутной белой мгле. Поколебавшись, Дейв вдруг остановился.

– Я не пойду! – смущенно воскликнул он. – Слишком поздно. К тому же опускается туман.

Делая вид, что не слышит его, она торопливо взбиралась на мол, скользя на влажных плитах. Он нехотя пошел за ней.

– Я говорю, нам нельзя выходить в море, – повторил он громче. – Мне не нравится погода. Туман сгущается. Не видно и на сотню ярдов вперед.

Оказавшись у того места, где был пришвартован «Орел», Люси бросила на парня горящий взгляд.

– Ты выйдешь в море, Дейв, – задыхаясь, проговорила она. – И я с тобой.

– У меня нет пара, – сердито ответил он, всматриваясь в колеблющиеся клубы тумана над ровной поверхностью моря.

Она свирепо посмотрела на него.

– Ты только что причалил! – прокричала она. – А теперь давай обратно!

– Мне это не нравится, – пробурчал он, по-прежнему избегая ее горящего взора.

Несколько мгновений они стояли друг против друга, у их ног тихо шелестел прибой. Настал миг неизвестности – этот миг, возвышенный, свободный от всего лишнего, казалось, уравновешивал весы, на которых лежало будущее Фрэнка и ее будущее. Но вот Дейв склонил голову и двинулся к небольшой тумбе, вокруг которой был обмотан трос. Кончено! Люси добилась своего. Без слов она повернулась и перелезла через низкий металлический фальшборт «Орла».

– Говорю же вам… – нерешительно пробубнил Дейв, но, подчиняясь той странной силе, которая овладела его волей, он наклонился над тумбой, отвязал трос и сошел на борт, встав рядом с Люси.

– Я не хотел идти, – вновь пробормотал он, положив руку на руль и включая двигатель. – Помните об этом.

Она не ответила, и «Орел» со странным приглушенным тарахтеньем отчалил от мола, быстро удаляясь от берега. Они уходили все дальше и дальше в немую ворсистую мглу.

– Быстрее, Дейв! – вдруг прошептала она. – Быстрее, как только можешь!

Ее нервы были натянуты до предела. Она застыла рядом с Дейвом, вглядываясь вперед. Ее глаза горели, подобно ранам, на бледном, точно размытом, лице. А если она проиграет? Но она знала, что этого не может быть. Она была убеждена, что должна выиграть. Фрэнк вряд ли успел пересечь залив, он неподалеку, где-то впереди. Сама ее решимость будет его спасением. Ей бы только проникнуть взглядом сквозь эти колышущиеся складки тумана. Но он был плотным и, казалось, все сгущался над спокойной поверхностью моря – бледный аморфный пар, неосязаемый, но реальный, удушливый и тошнотворный, как несвежее дыхание. Запахнув воротник пальто, Люси наклонилась вперед и закашлялась от всепроникающей сырости. Потом туман еще более сгустился, и в его пелене утонуло все, кроме двух фигур на палубе. В мгновение ока они превратились в два призрака, затерявшихся в туманной пустыне.