Слепой. Защитнику свободной России - Андрей Воронин

– Все идет по плану. Я углубился в территорию примерно на пятнадцать километров.

– Молодец, Слепой, – довольно сказал Потапчук и тут же спросил: – Как обстановка?

– Пока тихо. Уже рассвело. Я отдыхаю в расщелине и веду наблюдение. Скорее всего, к цели придется двигаться по ночам, днем здесь особенно опасно.

– Понял, Слепой. Действуй по ситуации, тебе там виднее.

– Все, до связи, – произнес Сиверов и выключил телефон.

Вскоре над долиной раздался гул моторов. Глеб слегка высунулся из расщелины и увидел несущихся прямо на него четыре американских вертолета «Апачи». Гул нарастал так, что гора начала вибрировать. По крайней мере, так казалось Глебу. Вертолеты, словно птицы смерти, пронеслись над его головой.

«Вот и американцы проснулись. Четверка «Апачи» – грозная сила. Значит, где-то неподалеку началась заварушка», – начал рассуждать Глеб, но почти тут же услышал мощные взрывы ракет, выпущенных из вертолетов, рокот пулеметных очередей. «Словно дома оказался. Только вот «мебель» переставили, так что пока не совсем привычно, но это временно», – улыбнулся Глеб.

Минут через двадцать он снова услышал рев вертолетных двигателей. Четверка «Апачей» возвращалась на базу. В течение дня Сиверов еще не раз слышал дальние пулеметные или автоматные очереди. Пару раз в небе он заметил силуэты американских штурмовиков. Больше в этот день ничего примечательного не произошло.

После трех часов дня Глеб съел шоколадку с орехами и, завернувшись в накидку под названием чадар, уснул. Ночь нужно было использовать по максимуму, чтобы как можно быстрее добраться до цели.

Проснулся Сиверов, когда начинало темнеть. «Вот-вот наступит мое время», – подумал Глеб. Он достал из рюкзака флягу, попил воды и потянулся. Затем некоторое время внимательно наблюдал за долиной, но она была абсолютно безлюдной. «Что ж, пора выдвигаться», – взглянув на стремительно темнеющее небо, решил Глеб.

Он собрался, забросил рюкзак за спину и, взяв в руки два пистолета, вылез из укрытия. Сиверов пошел вперед по горным дорогам, по которым мог пройти с завязанными глазами. Здесь, в приграничье с Советским Союзом, он воевал несколько месяцев со своей разведгруппой, отбив напрочь охоту у духов обстреливать тогда еще советскую территорию из пулеметов и минометов. Поэтому шел Глеб уверенно, вот только позади не было проверенных во многих боях верных товарищей. «Где они сейчас? Чем занимаются? Что их волнует и тревожит? Они похоронили своего командира, но он идет старыми дорогами. Скажи им сейчас об этом – никто не поверит. Но это так. Я в Афганистане и с каждым пройденным километром приближаюсь к намеченной цели», – думал Сиверов.

Сливаясь с темнотой, Сиверов осторожно продвигался по горной тропе, тянувшейся внизу высоченной вершины. Он сунул под жилетку пистолеты, оставив ее расстегнутой.

Крупные южные звезды кружились над Глебом, вглядываясь в одинокого путника. Стало прохладно, как это часто бывает в горах во время сумерек. Сиверову были понятны психологические особенности восприятия опасности человеком на войне, когда за каждым камнем в ночи чудится противник или засада. Зная это, Глеб полагался на свои инстинкты и невероятно острое, особенно ночью, зрение.

Чтобы обойти гору, он спустился в долину и пошел вперед по нахоженной тропе вдоль горной речки. Пользуясь возможностью, Сиверов спустился к реке и, допив из двух фляг воду, снова наполнил их водой. После этого он бросил во фляги армейские таблетки для обеззараживания воды. «Отлично. Днем вода при сорокаградусной жаре – первейший помощник и спаситель», – закручивая колпачки фляг, подумал Сиверов.

Он положил фляги в рюкзак и двинулся дальше вдоль реки. По прикидкам, он отошел от границы не менее чем на тридцать километров. А это означает, что до цели оставалось примерно сто девяносто. «И с каждым днем, а вернее ночью, они будут таять», – подбадривал себя Сиверов.

Вдали он увидел огоньки афганского кишлака. Встреча с людьми не входила в его планы, поэтому Сиверов поднялся до середины близлежащей горы и стал огибать кишлак. Примерно через полтора часа огоньки исчезли из вида, и Глеб снова спустился в долину к реке.

Здесь была ровная местность, следовательно, передвигаться он мог гораздо быстрее. Пройдя вперед около километра, Сиверов неожиданно услышал за спиной окрик по-английски: «Стой! Поднять руки вверх!» «Этого еще только не хватало, – стараясь сохранять спокойствие, подумал Глеб. – Если бы у меня в руках были пистолеты, меня бы запросто могли прикончить на месте, так что хорошо, что я их спрятал». Но делать нечего. Глеб остановился и, подняв руки вверх, осторожно повернул голову вправо, откуда раздался окрик. Он заметил трех американских солдат, вышедших из-за полуразрушенного каменного строения. Один из них, присев на колено, держал Глеба на мушке.

– Откуда и зачем идешь? – спросил на фарси американец.

«Повезло как утопленнику, встретился с американским спецназом», – отметил про себя Сиверов. Он закивал головой, жестами показывая, что все понимает, но с рождения не говорит.

– Поставь рюкзак на землю и стань спиной к дереву, я тебя обыщу! – снова на фарси сказал американец.

«Весело получается. Сейчас он полезет в рюкзак и найдет там мины. Попробуй тогда ему объяснить, что я мирный крестьянин. Да и пистолеты не убедят его в этом», – промелькнуло в мыслях у Глеба.

Сиверов медленно поставил рюкзак на землю и, не опуская рук, отошел на несколько метров влево, к полусухому низкому дереву. Краем глаза он наблюдал за происходящим. Один американский спецназовец смотрел на Глеба в прицел ночного видения своего пулемета. Другой стоял рядом, держа автоматическую винтовку «М-16» на изготовку, ну а третий, говоривший на фарси, шел к рюкзаку, забросив автомат за спину.

Глеб сделал несколько глубоких вдохов и, как только американец, говоривший на фарси, склонился над рюкзаком, выхватил пистолеты и прыгнул за камень. Пулеметная очередь прошла где-то рядом.

Перекатившись, Сиверов выстрелил из двух пистолетов одновременно. Пулеметчик повалился на бок, загремело оружие. Второй спецназовец инстинктивно схватился за шею. Пуля, выпущенная Глебом, пробила ему трахею, и он захлебывался собственной кровью, падая на землю. Третий, пытавшийся обыскать рюкзак, упал на землю и начал стрелять. В сторону Сиверова понесся свинцовый град, так что не было никакой возможности не то чтобы высунуться, но даже взглянуть в сторону противника. «Вот влип! Так мы до утра можем перестреливаться. А это хреново! Тем более что-то мне подсказывает, что где-то рядом находится как минимум еще одна группа спецназа. Срочно нужно сваливать отсюда, иначе – верная смерть, – быстро соображал Сиверов. – Но как сваливать, если этот американец поливает меня свинцом, ожидая подмоги».

Когда спецназовец стал перезаряжать оружие, Глеб вскочил и, прыгнув в сторону, выстрелил в американца. Как раз в этот момент тот высунулся, чтобы открыть огонь, но пули, выпущенные Сиверовым, опередили его намерение. Американец дернулся два раза и затих. «Готов! – екнуло сердце у Сиверова. – А сейчас нужно валить отсюда со всех ног!»