Слепой. Защитнику свободной России - Андрей Воронин

Сиверов лег и, просто расслабив все мышцы, начал глубоко и ровно дышать. Это давало возможность организму хорошо отдохнуть и без сна. Пролежав так достаточно долго и едва не уснув, Глеб взглянул на часы. Вечернее, как бы загустевшее от долгого жаркого дня солнце клонилось к верхушкам гор. Что ж, самое время выступать.

Быстро проверив оружие и амуницию, Сиверов, выглядывая из своего укрытия, несколько минут оценивал обстановку. Где-то далеко внизу, в долине, он различил маленькие точки крестьян, работавших на земле. Но они были слишком далеко. Забросив на плечо рюкзак, Сиверов осторожно вышел из укрытия. Он чувствовал себя полностью отдохнувшим и восстановившимся после вчерашнего ночного перехода. «Сегодня, если все пойдет нормально, я должен пройти к утру не менее пятидесяти километров», – поставил перед собой задачу Глеб. Еще раз бросив взгляд на долину, он пошел по горе вперед, отыскивая оптимально удобный путь.

Примерно через полчаса Сиверов набрел на горную тропу и прибавил шаг. Сильные удары сердца и решимость толкали его все время вперед. «Я пройду эти чертовы пятьдесят километров», – подбадривал он себя.

Вскоре горная дорога стала петлять. Глеб посмотрел вниз и сразу же упал на колени. В нескольких метрах под ним лежала хорошо вооруженная группа талибов. Сиверов пересчитал их. Пятнадцать человек, вооруженных пулеметами, автоматами, гранатометами, готовы были вступить в бой. Нетрудно было догадаться, что моджахеды поджидали американцев или их союзников. «Если попытаться уйти сейчас, в тишине талибы могут меня услышать. Повезло, что они не засекли меня, когда я подходил. Встреча с пятнадцатью вооруженными до зубов духами явно не входит в мои планы», – подумал Глеб. У одного из талибов он заметил американскую снайперскую винтовку. «Видимо, трофейная», – заключил Сиверов.

Ситуация была, мягко сказать, непростая. «Хорошо, что я заметил их первым. Уж они сразу бы поняли, что я не афганец, и пришлось бы мне прокусывать ампулу с ядом. А так дай Бог, чтобы тот, кого они ждут, обязательно появился. И тогда под шумок боя можно спокойно отсюда сваливать», – подумал Глеб.

Лежа над моджахедами, Сиверов вслушивался в их тихие переговоры. «Американцы идут, сообщил наш человек», – услышал Глеб реплику крупного бородатого талиба в чалме, говорившего с кем-то по рации. Информация о том, что американцы идут, сильно обрадовала Глеба. В данной ситуации для него это было хорошей новостью.

Крупный талиб передал рацию своему подчиненному, взял бинокль, висевший у него на груди, и стал всматриваться в даль. «А может, накрыть их тут? Есть же у меня две американские гранаты. Остальных, пользуясь внезапностью, добью из пистолетов, – промелькнуло в голове у Сиверова. – Ага, и дадут мне медальку от благодарного американского народа… Нет, это не моя война. Для меня важно дойти до цели и прикончить одного типа».

Глеб, лежа сверху за камнем, всматривался вдаль, пытаясь заметить пыль на петлявшей внизу дороге. Но пока все было тихо. «Только бы американцы не передумали», – размышлял Сиверов.

Минуты ожидания тянулись, словно часы. Талибы тоже напряженно всматривались в даль, выглядывая из своих укрытий. «Вот угораздило меня. Я и думать никогда не мог, что достаточно спокойно буду наблюдать за духовской засадой, готовой к бою. Если бы шли наши, я вмиг спутал бы духам карты. Но сейчас мне все равно, так как главная моя задача – побыстрее отсюда уйти», – покачал головой Глеб.

Но вот полевой командир, смотревший до этого в бинокль, оторвался от оптики и что-то сказал ближайшему бойцу. Талибы зашевелились. Взглянув вниз, Сиверов увидел пыль на дороге и несколько единиц боевой техники. «Не знают еще американцы, что их ждет большой сюрприз», – подумал Глеб, всматриваясь в даль.

Вскоре он различил впереди колонны бронетранспортер, за ним три военных «Хаммера», замыкал небольшую колонну танк. Командир талибов подполз к гранатометчикам и отдал им какой-то приказ. Моджахеды, выслушав командира, закивали головами, готовя гранатометы к стрельбе. «Вот-вот начнется «концерт». Примерно так же духи атаковали и наши колонны. Сколько народу полегло… – подумал Сиверов, не спуская глаз с приближающейся американской бронетехники. – Тут есть одна заковырка. Как только все это начнется, американцы вызовут по рации вертолеты или самолеты. Это еще одна веская причина, чтобы, не оглядываясь, делать отсюда ноги. Второй раз попасть под атаку с воздуха мне совсем не хочется».

Потянулись последние минуты перед боем. Правда, пока еще одна сторона не знала об этом. Колонна приближалась к месту засады. Уже был хорошо виден передний американский бронетранспортер. Талибы-гранатометчики, поглядывая на командира, видимо, ждали от него команды и были готовы атаковать намеченные цели.

Когда американская колонна поравнялась с засадой, полевой командир кивнул головой стоявшему рядом молодому моджахеду. Тот нажал на кнопку дистанционного управления, и раздался оглушительный взрыв, подбросивший танк вверх. «Мощный фугас», – мелькнуло в голове Сиверова.

Один из траков танка слетел, словно порванная цепочка. Густой черный дым окутал недавно грозную боевую машину, и почти сразу же внутри танка взорвался боекомплект. Мощным взрывом оторвало башню и отбросило на несколько десятков метров в сторону.

Как только подорвался танк, гранатометчики духов с криками «Аллах акбар!» атаковали шедший впереди бронетранспортер. Тот остановился, из него повалили густые клубы дыма. Несколько солдат выскочили из подбитой машины и сразу же были убиты из пулеметов и автоматов. Снайпер талибов тоже не бездействовал. Прицелившись, он плавно нажимал на курок, и кто-то внизу сразу же падал. Двум-трем американским солдатам удалось укрыться в канаве, чуть подальше от дороги. Они начали отстреливаться. Пули свистели где-то недалеко от Глеба.

Один из трех «Хаммеров» был подбит в первую минуту боя из гранатомета. Второму удалось на скорости уйти из-под обстрела и, развернувшись, рвануть по дороге назад. Третий «Хаммер», укрывшись за подбитым бронетранспортером, посылал пулеметные очереди в сторону яростно стреляющих и орущих в горячке боя талибов.

«Самое время сматываться отсюда», – подумал Глеб. Он отполз назад под свистящими над головой американскими пулями, вскочил и, пригнувшись, побежал вперед. Спустившись с обратной стороны горы, Сиверов, собравшись с силами, снова побежал, петляя среди камней.

Солнце бросало на землю остатки припасенного на сегодня светла. «Скоро горы погрузятся в темноту», – подумал Сиверов и почти сразу же услышал характерный звук самолета, сваливающегося в пике для атаки. На противоположной стороне горы что-то мощно ухнуло, вскоре над ней поднялся густой дым. «Не завидую духам, – перейдя на быструю ходьбу, подумал Глеб. – Мощную бомбу сбросил на них американский пилот».

Сиверов заметил над горой два боевых вертолета, обстреливающих позиции талибов. «Духам надо было сразу уйти после подбитых танка и бронетранспортера, но они увлеклись. Американцы вызвали авиацию и прикончили их. Вряд ли там кто-нибудь выжил», – заключил Глеб и, глубоко вдохнув, снова перешел на бег.

Но когда стемнело, ему пришлось перейти на шаг. В небольшой горной речушке Глеб набрал две фляги воды. Продолжив путь, на ходу съел шоколадку и, почувствовав прилив сил, медленно побежал вперед. Так быстро, как в эту ночь, ему пока не удавалось перемещаться за те несколько дней, что он провел в Афганистане. Еще не начало светать, а Глеб уже отмотал пятьдесят километров, как в лучшие молодые годы. И ведь шел он не по гладенькому шоссе, а по горной местности охваченного войной Афганистана.