Наночума. Проклятая война - Джефф Карлсон

— Надо попробовать включить радио, — сказал Ньюкам. — Достань рацию.

— Ага.

Кэм стряхнул с плеч рюкзак, поставив его на колени Кевину. Они скучились слишком тесно, так что другого места не осталось. Кэм вытащил флягу, моток одежды, затем плоскую коробку передатчика и алюминиевые наушники.

— Ожогов нет, — говорил тем временем Ньюкам Майку. — Ты что-нибудь видишь?

— Немного. Только контуры.

— Хорошо. Очень хорошо.

Сержант, нагнувшись, протянул руку к рации.

— Нет, — медленно произнес Кэм.

Рут завертела головой, переводя взгляд с него на Ньюкама и обратно. Поначалу ее удивило, что Кэм именно сейчас решил выказать недоверие, — однако в следующую секунду и она, и Ньюкам сообразили, что Кэм больше не смотрит на них. Женщина обернулась. Все они обернулись.

— Вот черт, — выдохнул Алекс.

Глядя поверх скальных изломов, Рут увидела вспухающий в атмосфере гигантский гриб — пульсирующую ударную волну, смешение энергии и огня. Она распространялась, как круги на воде, но была настолько громадна, что беглецы видели лишь часть этой растущей в небе прорехи.

Рут тупо подумала, что до нее сотни километров — и что она насчитывает сотни километров в диаметре. Туча быстро росла и катилась на запад, навстречу обычному погодному фронту. Она взвихрила воздух, отбрасывая в сторону редкие облака.

— Где это было? — повторила Рут пронзительным мальчишеским дискантом.

— О Боже, о Боже, — твердила Саманта.

— Что нам делать? — спросил Кэм, глядя на зажатую в руке рацию.

Он протянул передатчик Ньюкаму, но солдат смотрел в небо, как и все остальные. Он не отвечал до тех пор, пока Кэм не ткнул его рацией в плечо.

— А. Да.

Ньюкам слепо потянулся за наушниками.

— Радиация, — сказал Кэм.

И тут склон горы на той стороне долины, казалось, подпрыгнул. С него кусками и струйками посыпалась земля. Послышался треск камня, похожий на дальнюю перестрелку. Ниже заколыхались деревья. Некоторые вывернуло с корнем. На юго-востоке из леса вырвалось ржаво-красное облако встревоженных насекомых.

Землетрясение в мгновение ока пронеслось сквозь двадцать пять километров горных отрогов и по долине, а затем достигло их пика. Почва выскользнула из-под ног. Один из валунов у них над головой сорвался и полетел вниз. Пролетев всего несколько сантиметров, он с ужасающим грохотом столкнулся с другой гранитной плитой. Землю усыпали осколки камня, оставив на щеке Брэндона две царапины. Почти все закричали. Кэм потащил Рут в сторону, наступил на Саманту и рухнул на Эда с Хироки.

Горный склон перестал дрожать. Только их беспорядочные метания усиливали хаос, и Ньюкам с Ди Маком заорали на два голоса:

— Стойте! Остановитесь!

— Мы в порядке, все уже кончилось!

Затем землю снова тряхнуло. Рут, охнув, осталась лежать, однако этот толчок был совсем другим. Слабее. Вторая сейсмическая волна.

— Все в порядке! — выкрикнул Ньюкам, но Хироки опять начал подвывать, а Алекс голосил без слов.

— Аааааааааа! Аааааааааа!

С западного склона у них за спинами протуберанцами взвились пыль и пыльца, поднятые в воздух землетрясением, и понеслись на восток бурыми и желтыми полотнищами.

Рут лежала на боку за грудой гранита, глядя на невероятную прореху в небе. Кэм снова поспешил на помощь. Когда его руки сомкнулись у нее на талии, Рут ощутила кое-что помимо обуявшего их обоих животного страха. Благодарность. Попытка Кэма вытащить ее из-под обвала ни к чему не привела, однако ясно показала, что для него важней всего. Ради нее он готов был бросить всех остальных.

Саманта теперь всхлипывала, а Алекс, прижав кулаки к голове, быстрыми яростными шагами расхаживал между другими мальчишками.

— Эти ублюдки! — твердил он. — Эти ублюдки!

Все остальные притихли. Инстинктивное желание спрятаться было слишком сильным — только Брэндон тихонько постанывал, пока его отец промокал царапины грязным рукавом рубашки, пытаясь остановить кровь.

— Девять с половиной минут, — объявил Ньюкам, снова сверившись с часами.

Его самообладание было невероятным. Рут накинулась на сержанта, даже не подумав.

— Какого черта ты делаешь?! — выкрикнула она.

— Примерно девять с половиной минут от момента взрыва до первого толчка, — отозвался Ньюкам.

Казалось, он говорил сам с собой, просто заучивая информацию. Рут поняла, что при первой же возможности Ньюкам запишет это в своем дневнике.

— Что это значит? — спросила она. — Это должно быть где-то близко…

— Не знаю, — сказал Ньюкам.

— В Юте или даже где-то в Неваде!

— Не знаю.

Саманта всхлипывала, спрятавшись за спину Ди Мака. Хи-роки и Кевин съежились по обе стороны от них, не поднимая голов. Рут обнаружила, что и сама плачет. Как давно? Стерев слезы с лица, она отвернулась от детей. Ей так хотелось прижаться к Кэму и закрыть глаза — но она не заслужила такого права. Ей оставалось лишь обхватить себя руками, здоровой и загипсованной.

В любом случае, Кэм был занят Ньюкамом и Алексом. Мальчишка присел на корточки рядом с двумя мужчинами. Втроем они плотно окружили рацию, переключая канал за каналом, но не находя ничего, кроме треска помех.

— Дэвид-шесть, это Джордж, — повторял Ньюкам. — Дэвид-шесть, ты меня слышишь?

Статика.

— Кто-нибудь меня слышит? Ответьте. Кто-нибудь. Вы меня слышите? Говорит Калифорния.

Статика.

— Я знаю, что рация в порядке, — буркнул сержант. — Видите? Аккумуляторы заряжены, и мы достаточно далеко, чтобы электронику не замкнуло от электромагнитного импульса.

— Что же не так? — спросил Алекс.

— Небо. Ты только посмотри на него. Слишком сильные возмущения.

Вытащив бинокль, Ньюкам отважился пару раз взглянуть на восток, а затем на север и на юг.

— Это была очень мощная бомба, — тихо произнес он. — Насколько я могу судить, рвануло далеко за горизонтом, так?

Рут попыталась воззвать к его логике.

— Мы даже не знаем, в Колорадо ли это. Слишком далеко.

— Не уверен.

Ньюкам развернул карту Северной Америки и положил рядом с ней записную книжку, нацарапав на листке «9,5».

— Сколько отсюда до Лидвилла, тысяча сто километров? Пусть будет тысяча сто пятьдесят. Но кто еще может быть целью? Уайт-Ривер?

— Постойте, я знаю, — вмешался Майк, все еще прижимавший ладони к глазам. — Если учесть кривизну земной поверхности… Тысяча сто километров, мы сможем увидеть это, только если, э-э…