Лекарство - Ксения Гранд

Свет факела позволяет разглядеть все больше деталей. Но чем больше вижу, тем больше хочется отсюда убежать. Громадные стены возвышаются над нами, словно скалы. Еще немного, и прихлопнут нас как в мышеловке. На другой площадке мелькают разноцветные блики. Это что, витраж? Прямо как в церкви. Спустя время замечаю мост слева. Он соединяет площадки между собой. Справа точно такой же. Сколько же лет этому месту? Камень на стенах совсем потемнел, будто возводился в прошлом столетии. Мост в таком же печальном состоянии. Каждый скрип пола норовит стать последним. Спокойно. Главное – не смотреть под ноги. Вопреки всем попыткам, не сдерживаюсь и все же рассматриваю стену. Она выглядит как-то странно. Поверхность неровная, будто часть скалы. Везде сплошные выемки. Постепенно неровности перерастают в выпуклости, выпуклости – в выступы, а те сливаются в почти различимые черты. Каменные глаза, отесанные носы, массивные подбородки… Мне кажется или это…

– Это что, лица?

Блэквуд только зыркает в мою сторону, а его голос уже звучит у меня в голове. «Ты же сама видишь. Зачем спрашиваешь?» И вправду зачем. Принимая во внимание оскал, это лица моровов. Это ясно и по скрученным рукам и сгорбленным плечам. Хотя нет, ничего не ясно. Что это за фигуры, откуда они здесь взялись и, что самое главное, зачем? Зачем вырезать в стене фигуры моровов, словно они какие-то божества? В этом нет смысла, если… только здесь они не являются кем-то большим, чем кровожадными тварями. Где моровы могут иметь авторитет? Ответ очевиден. Только в их логове.

– Блэквуд? – в ответ тишина, – Мне кажется, это не место обитания падших.

– Неужели?

Оборачиваюсь и нахожу его напротив стеклянного витража. Кусочки стекла переливаются в свете факелов. Ни трещины, ни пятна не могут испортить скрывающейся под ними картины. Длинные одежды, прогнутые спины. Это же моровы. Но на витраже они совсем не такие, как в жизни. Лицо не искажено от злости, пасть не раскрыта, как у зверей, глаза не блестят от крови. Они прогнулись, голова опущена, руки на затылке, словно в знак защиты. Они будто напуганы. Бессмыслица какая-то. Кого им бояться? Рядом другие фигуры. С гордо поднятыми подбородками. На голове капюшоны, на руках – синие пятна. Неужели это сиринити?

– Что это?

Знаю, не стоит верить всему, что видишь, особенно в логове моровов, но не могу оторвать глаз. Что-то мне подсказывает, что в этой фреске заключено больше смысла, чем во всем нашем путешествии.

– Всего лишь картина.

Он отворачивается. Всем видом показывает, что здесь нет ничего достойного внимания, но то, как он всколыхнулся при вопросе о фреске, наталкивает на размышления. С ней что-то не так, и он это знает, но не хочет рассказывать. Почему моровы выглядят как жертвы? Это неправильно, аморально и бессмысленно. Моровы вовсе не жертвы. Они кровожадные твари, разрывающее всех на своем пути. Они не знают милости, не знают страха и уж тем более не сдаются перед сиринити. Почему тогда, по-вашему, все еще длится война? Нет. Здесь что-то другое. Какой-то тайный смысл, известный только тем, кто является частью войны. Может, сиринити пытались их приручить? Нет. Что за глупость? Ну же, думай. Я должна это выяснить, должна… Черт. Нога цепляется за камень. Так и голову разбить недолго. Ладно, подумаю о фреске позже. Сейчас главное выбраться. Пытаюсь не отставать от поспешно отдаляющегося Блэквуда. Он ведь в курсе, что здесь не один. Тогда почему никогда не проверяет, не отстала ли я? Почти дохожу до двери, когда боковое зрение улавливает движение. Что это было? Там, в углу. Я видела… или мне показалось? Подхожу к стене, смотрю вниз через ограду. Здесь никого нет, кроме меня. Может, действительно показалось. По спине поднимается странное предчувствие. Уж лучше убраться отсюда, пока могу.

Прохожу по мосту, сворачиваю к двери и… снова оно! Движение. На этот раз мне точно не показалось. Там что-то есть. Подхожу к стене, снимаю факел, всматриваюсь в окаменелые лица, а они всматриваются в меня. Всматриваются и… моргают? Что за чертовщина? Скрежет стен, грохот разбивающегося камня. Не успеваю открыть рот, как из стены высовывается рука. Пальцы, безобразно изогнутый локоть, плечи, туловище. Что это?! Бросаю факел и мчусь к двери. Где этот чертов Блэквуд, когда он так нужен?! Грохот за спиной усиливается и, кажется, движется вместе со мной. Они гонятся за мной! Добегаю до дверного проема, но проход перекрывает каменная тварь. Откуда она взялась? Что это вообще такое?! Торможу так резко, что чуть не врезаюсь в нее. Звук трескающегося камня за спиной, впереди, слева. Мне ничего не остается, как бежать на другую площадку. Дверь! Спуск, по которому мы сюда попали. Только бы успеть до него добраться. И куда подевался Блэквуд? Решетка скрипит, как раненый зверь. Она не выдержит. Быстрее!

Стараюсь не думать о тварях, бегущих за мной по пятам. О том, как трещит под ногами решетка. О темноте, пожирающей проход, и о боли, разъедающей лодыжку. Вот он, проход! Я почти спасена. Последний рывок и… Нет! С темноты выныривает каменный силуэт. Они добрались до спуска! Они везде! Подаюсь в сторону, слишком резко. Теряю равновесие и врезаюсь в стену. Бежать некуда. Мой нож остался в рюкзаке. Что же делать? Каменные лапы уже пересекают мост. У меня всего минута. Справа ограждение. Можно спрыгнуть. Высота не больше двадцати метров. С такого расстояния я не смогу себе серьезно навредить, но и уйти не смогу. Нужен другой путь. Ну, давай. Ищи выход! Но его нет, а я устала бояться. Надоело быть слабой. Если умирать, то хотя бы достойно. Двадцать секунд до столкновения. Хватаю факел и со всех сил ударяю им тварей. Некоторые отскакивают, другие – только сильнее наступают. Продолжаю отбиваться, пока не немеют руки. В лодыжку врезается боль, будто ее разрывают тупым ножом. Падаю на колено, но факел не выпускаю. Твари навалились на плечи грудой отсыревших камней. Не могу пошевелиться. Нечем… дышать. Не знаю, как… Ай! Руку пронзает боль. Факел выскальзывает. Перед глазами все плывет. Кажется, я сейчас потеряю сознание.

* * *

Грохот, треск, боль, а среди них голос. Такой звонкий. Разрывает полотно шума. Что он говорит? Не могу уловить. Голова раскалывается. Почему я еще жива и куда подевались твари?

– Столько мужества в лице маленькой девчонки.

Поднимаю голову и вижу мужчину. Высокий, тонкий, как свеча, и примерно такой же бледный. Кожа и волосы с болезненным оттенком синевы. Откуда он взялся?

– Стражи могут тобой гордиться.

Твари. Они просто остановились. Стоят вокруг, словно статуи, и даже не двигаются. Что происходит?

– Я не страж, – поднимаюсь на корточки.

– Я знаю. Сильвер, верно?

Не знаю, какое у меня сейчас выражение лица, но незнакомцу оно явно нравится. Он улыбается во весь рот.

– Не стоит удивляться. Я много знаю. О тебе, о Старейшине, стражах и всех его пешках.

– Но отку…

– Как тебе мои зверушки? – он кивает в сторону статуй. – Моровы – удивительные создания. Жизнь научила их приспосабливаться даже к самым жестким условиям. Одни срастаются с землей, другие – растворяются в воде. Но эти превзошли сами себя. Они провели в стенах этого подземелья так долго, что буквально срослись с ними. Всего фляжка крови, и я могу поддерживать в них жизнь. Забавно, правда?