Скорпионья сага. Cкорпион cамки - Игорь Белисов

– Красивая. – Я вернула ему икону. – Наверное, умная. Переживает.

– Будь спокойна. – Безрадостно усмехнулся. – Я за это уже заплатил.

– Дочуру родила. На коленях, опять же, ползает. Да ты просто счастливчик!

– Прошу тебя, не ерничай. У меня самого на душе – хоть в петлю! А жена… Она всего лишь возвращает мне то, что я по молодости за нее переплатил. К счастью, с возрастом приходит понимание, что женщина столько не стоит.

– Любопытно… Вот с этого места, пожалуйста, поподробней…

Заткнулся. Закусил губу. Затравленно закурил.

Я улыбалась. С беспощадностью к его малодушию. С хладнокровным сознанием всего, что он может еще сказать. С непроизносимой болью глубинного моего, личного. С презрением. С жалостью. С отчаяньем. Улыбалась.

– Слушай… – В его тусклых глазах засинела надежда. – Давай все оставим, как есть. Будем встречаться, как раньше. Ведь нам было хорошо? Правда?.. Возможно, когда-нибудь, позже, я найду возможность с ней развестись. Чтобы быть с тобой… Но сейчас очень неспокойное время, я не могу их оставить, в стране вот-вот что-то произойдет, один мой знакомый банкир…

Я перебила:

– Короче… Или она – или я.

Он медленно, очень медленно и мучительно покачал головой. Глаза налились, заблестели. Спрятался в дым последней затяжки. Потыкал окурком в пепельницу, раздавил, размазал табачные крошки с пеплом. И окончательно покачал головой.

– Я не смогу… Прости.

Резко поднявшись, он быстро пошел на выход.

– Ключи!

На мой окрик он обернулся в недоумении.

– Ключи от квартиры! – Я порылась в сумочке и швырнула на стол.

Он опять покачал головой… Попятился… Развернулся…

И зашагал, уже не оглядываясь.

Я вернулась.

Застала все на привычных местах. Только пыли прибавилось на мебели да по углам. Муж производил впечатление музейного экспоната: лежал в той же позе и в том же месте, где я его бросила. Похоже, он даже не догадался о нашем разрыве. «Как съездила? – и не дожидаясь ответа: – Обед на плите». Будто не было между нами никакого конфликта. Вот я и дома. Есть не хотелось. Силы оставили. Жизнь невозможна. Плакать – нельзя.

Не разобрав чемоданов, не раздевшись, рухнула на кровать. Он пролеживал диван в другой комнате. Я – в спальне. Между нами висела мертвая тишина. Шелестнула страница… Может и мне чего полистать?

Подвернулась стопка журналов – так быстро старящихся журналов.

Взяла один. Свежий номер, прошлого месяца. Буквы плыли, текли, не желали складываться в слова. Хотела закрыть, когда на последней странице вдруг наткнулась на объявление. Огромными буквами: «МАГИЯ № 1».

Вгляделась, вчиталась. Подобной рекламы здесь было немало: «Академия любовной магии и семейной конфликтологии», «Потомственная ясновидящая», «Парапсихолог», «Маг высшей категории силы», «Опыт работы», «Гарантия 100 %», «Цены снижены»… И дальше: «Возврат любимого за 1 сеанс в самых тяжелых случаях», «Приворожу любимого. Верну неверного мужа в семью», «Восстановлю прежние счастливые отношения», «Устраню соперницу. Навсегда. Он будет ее ненавидеть!»…

Я чуть не расхохоталась. Сдержалась, боясь разрыдаться. Рынок услуг обнаруживал явный спрос. Больше всего поразило то, что я не нашла ни одной рекламы с формулировкой типа «Верну любимую».

Были здесь и менее шарлатанские объявления, адресованные более реальному сектору рынка: «Студентки», «Девчата», «Красавицы», «Леди», «Стервочки», «Лучшие девушки», «VIP-досуг», «Скучно? Звони!»…

Боже, что происходит? Куда катится мир? Есть ли в нем место для нормального женского счастья? А впрочем, какое мне дело до огромного сумасшедшего мира, когда мой личный мирок так предательски рухнул. Наверное, это правда: в жизни всего два периода – ожидание любви и ожидание смерти.

Любви я уже не ждала. Сгребла все журналы, какие были в квартире, вышла на лестницу и спустила в мусоропровод.

«В стране вот-вот что-то произойдет». Пророчество Германа я вспомнила в понедельник, 17 августа 1998 года. Хотела снять с банкомата денег, но операции были заблокированы.

В моем банке сообщили, что Центробанк объявил дефолт.

Руководство «Нордфармы» сказало не паниковать. Это временная, чисто техническая задержка, и в ближайшее время они найдут способ выплатить зарплату, в соответствии с договором, как и раньше, в валюте. Мы должны сосредоточиться на работе, а не забивать голову проблемами финотдела. Только как тут не забивать: если платежеспособность населения рухнет, продавать лекарства по мировым ценам окажется невозможным!

Именно это случилось ровно через неделю. 25 августа курс доллара на ММВБ в результате торгов вырос к рублю сразу на 10 % – и мы услышали о траурном «Черном вторнике». После этого рублевые цены поехали вверх, но догнать их народ не спешил, не было шанса. Большинство поджимали хвосты и затягивали пояса. В особенности – бюджетные служащие.

Герман… А ведь он тоже бюджетный служащий. Хоть и деляга. Он поступил благородно. Хоть и подлец. Не бросил семью в нищете. Накануне дефолта. Он их пожалел, все правильно, настоящий мужчина.

А меня? Кто пожалеет меня?

Как же подмывало ему позвонить! Или послать эсэмэску. Кольнуть, как-то дернуть, напомнить. Но я била себя по рукам. Он молчит – значит, все кончено. Да и что, собственно, «всё»? Была ли это любовь?

Не знаю. Возможно. Наверное. Да. Не всякой любви суждено быть до гроба. Увы. Я его, как могла, покорила, он, как мог, за меня заплатил. Поделился энергией жизни. Но не всей. Далеко не всей.

И тут меня озарило: все дело в энергии жизни! Вот только жизнь – долгая штука, дольше любовных романов. Однажды роману приходит конец, ничто не держит, ты снова свободна – иными словами, можешь гордо идти по́ миру. Хорошо, если сама зарабатываешь. А если потеряешь работу? Что тебя ждет? И что ждет твоего ребенка? Что? Нет, нет, мужчина должен быть рядом, каждый день, каждый год, независимо от дефолтов, смены правительств или катаклизмов природы. Любовь конечна, деньги условны, все может случиться, не зарекайся, а энергия жизни нужна тебе вплоть до смерти. Поэтому нужно быть замужем. Нужна надежная для мужчины привязь. Нужно, чтобы мужчина постоянно принадлежал. Нужны законные основания мужчину себе подчинить.

Нужна безраздельная над мужчиной власть.

Я снова жила с моим Сладким. Семья. Было горько осознавать, что он прохвост. А что делать? Не выгонять же из дому. Как-никак, отец Малыша. Да и вел он себя теперь прилично. Похоже, остепенился. На яхту больше не ездил, с работы возвращался пораньше. Я нет-нет, да заглядывала в его глаза. Там зияла мертвая пустота. А что подсказывало мое сердце? В сердце висело безмолвие склепа. Как ни крути, по всем признакам выходило, что присоска отпала, роман завял. Неудивительно – после дефолта он мог заработать, благодаря своим скорпионам, лишь на поддержку собственных жалких штанов.