Новый год со спецэффектами - Валентина Андреева

– Не сочинили, – опять проронил с дивана Карл Иванович. – Она тяжело умирала. Как всякая колдунья. Дня три кричала. Некому было передать свой опыт и знания.

Затаив дыхание, мы с Наташкой ждали продолжения, но его не последовало. Карл Иванович, приложив усилия, повернулся набок – лицом к спинке дивана. Недовольный этим маневром кот зашипел, но не спрыгнул. Пытливо посмотрев на хозяина, решил, что тот угомонился, и сам устроился поудобнее.

Машуня удостоила спину отца ироническим взглядом:

– Папа, можно подумать, ты сам при этом присутствовал! – И доверительно нам сообщила: – Нас тогда вообще на даче не было. Мы в конце августа в Москву переехали. Осенью здесь очень тягостно. А потом мама тяжело заболела, да и я вслед за ней. Мы на пару в больнице лежали.

– Машуня, согласись, что за короткое время мы стали свидетелями не одного странного проявления, – вполне миролюбиво сказала я. – Раньше что-нибудь подобное случалось?

– Нет. – Это было сказано с некоторым оттенком возмущения. – Здесь у меня и Алька выросла. И лично я до сих пор пребывала в твердом убеждении, что лучшего места в Московской области не найти.

– А у кого вы этот дом купили?

– Смешно сказать, у Алексея Романовича, отца Рената. Мама была лучшей подругой его первой жены. А ему самому дом достался в наследство от тетки.

Василиса Михайловна на этих словах вздрогнула и щедро полила скатерть остывшим чаем из чашки. Опомнилась, схватила кучу салфеток и приложила к луже.

– Да, – глубокомысленно заметила она, улыбнулась своим воспоминаниям и с осуждением добавила: – Сапрыкины оседлостью не отличались. Вечно лазили по горам. Дача была им в тягость, они редко сюда наезжали, да и то только на шашлыки. Карлуша приобрел ее уже тогда, когда Машеньке лет семь было. Только заниматься ей не мог – денег не хватало, со стройматериалами тяжело, да и болела я. Дом долго стоял заброшенным. А в наследство Алексею он достался не от тетки, а от Ренаты. Здесь до самой смерти жила сестра ее матери. Вредная была старуха, но гостеприимная.

– А в каких отношениях она была с бабкой Варварой?

– Да ни в каких. Та тогда еще бабкой не была. Вначале ругались по-соседски. У Варвары была коза, шаставшая к Вере Алексеевне в огород. Отсюда и повод для ссор. И только когда у Веры Алексеевны за одну ночь сдохли все куры в курятнике, та прямо обозвала Варвару ведьмой. После этого они совсем не общались, тем более что тетка Ренаты была завистливой, а Варвара безбедно жила – от клиентов отбоя не было. Кому отвороты, кому привороты, а кому от болячки избавиться… Пересяду-ка я в кресло. Устала. Да и надоели эти воспоминания. Что толку о старом толковать?

Закусив губу, Наташка проводила Василису Михайловну напряженным взглядом, затем перевела его на свою чашку с крепким чаем и сделала то, от чего меня отчаянно перекосило: подвинула к себе банку с растворимым кофе и, аккуратно отмерив две чайные ложки с горкой, одну за другой погрузила в чай. Затем отодвинула банку и с довольным видом принялась помешивать содержимое чашки. Я не сразу поняла, что подруга перепутала кофе с сахарным песком – только одновременно с ней. Или на пару секунд раньше, когда она отхлебнула свой коктейль и с вытаращенными глазами понеслась его выплевывать. На этом ее чайная церемония закончилась. Обвинив меня в ее собственной неосмотрительности и моей личной несообразительности, она постепенно успокоилась. Схватила чайную ложку и принялась старательно возить ее по столу. Мы с Машуней, как завороженные, следили за маршрутом передвижения чайного прибора.

– А ведь настоящие колдуньи так просто из жизни не уходят, – через какое-то время тихо поведала она. – Карл Иванович прав. В нашей клинике лежала одна знахарка, так вот она рассказывала, что колдуньи перед смертью очень мучаются. Им обязательно нужен наследник. Последователь. И если доброволец не находится, они пытаются заполучить его обманом. Обычно просят принести воды или еще чего-нибудь. Главное, чтобы передача состоялась из рук в руки. Попробуйте отказать умирающему в просьбе дать попить. Не всякий выдержит.

Я недоверчиво хмыкнула:

– Тебя послушать, так все колдуны и кодуньи должны быть бессмертны. Что ж им, мучиться на этом свете при отсутствии последователя? В таком случае не сомневаюсь: бабка Варвара до сих пор мается где-то рядышком. Ищет подходящую кандидатуру на свое вакантное место.

– Балда! Видела в бабкином доме проваленную крышу?

– Разумеется.

– Так вот через нее бабкина душа и вылетела на свободу. Карл Иванович говорил, что колдунья три дня орала. Оторала положенный ей срок и через дыру в потолке усвистала.

– Да, но крыша в доме Варвары провалилась всего лет пять назад, – встряла в нашу перепалку Машуня.

– Ты на нее лазила? – огрызнулась Наташка. – Сначала была маленькая дыра в потолке, а со временем увеличилась. Ир, как дырка на спортивных штанах твоего Ефимова, которую ты вовремя не зашила. Кстати, не стоило ему возмущаться по этому поводу на весь дачный массив. Можно подумать, он совсем без штанов остался. Вы подумайте, много ли душе места надо, если она со страху даже в пятках помещается? И вообще, хватит препираться. Надо восстановить картину события и постараться расставить все по местам. Как назло, ни одного мобильника! – Наташка перешла на шепот: – Маш, кажется, твои родители задремали. Может, наверх пойдем? Сейчас светло, смотрите, какое солнце. В такое время нечистая сила отдыхает. Ирина, твои шлепанцы на кухонной батарее. Думаю, высохли.

Машуня пожала плечами и оглянулась на мать, уютно расположившуюся в кресле и прикрывшую рукой лицо. На волосах женщины пристроился солнечный зайчик.

– Пожалуй… Только прикрою ее одеялом.

Я проявила легкое упрямство:

– Мне не хотелось бы оставлять без присмотра твоих родителей.

– Пожалуй… – опять согласилась Машуня.

– Они давно вышли из детского возраста и еще не успели снова впасть в детство, – отрезала Наташка. – А я, если ты помнишь, могу говорить тихо только в течение минуты. И молчать не собираюсь. Тебе с твоей интуицией, между прочим, давно пора сделать хоть какие-то выводы из случившегося, а не препираться.

– Я уже сделала.

– Тогда наверху и доложишь. Внесем в них исправления и дополнения. Да, Мария Карловна?

– Пожалуй…

Почувствовав конец переговорам, Денька зевнула, нехотя поднялась, встряхнулась, почесала задней лапой ухо и с понурой головой уселась у основания лестницы. Кот даже не пошевелился. Только слегка приоткрыл зеленые глазищи, зафиксировал ими отсутствие хаоса в наших действиях и снова закрыл.

На второй этаж Денька поднималась без особой охоты и завершающей нашей группы. Уже открывая дверь в свою комнату, Машуня спросила:

– Ира, а почему ты так сказала? Ну, что боишься оставлять моих родителей без присмотра. Им следует чего-то бояться?

– Не «чего-то», а «кого-то». Самих себя.