Враг мой - друг мой - Сергей Самаров

– Мне такое развитие событий кажется наиболее правдоподобным, – согласился Василий Константинович. – По крайней мере, многократно более правдоподобным, чем первый. Этот больше отвечает характеру Умара Атагиева. Не тот он человек, которого легко уговорить отказаться от своих убеждений. Но, чтобы Умар отказался от своих слов, необходима важная причина, такая, например, как сохранение жизни и свободы ему и его собратьям, в том числе и его сыну... Горцы свободой дорожат так же, как жизнью, может быть, самые гордые из них – в равной степени...

– С этим не согласиться нельзя, – кивнул Макаров. – Но здесь же и попутные вопросы возникают. И не менее сложные... Для разрешения они, может быть, и не сложные, но психологически даже весьма... И потому требуют точно выверенного логического решения.

– Какие вопросы, товарищ майор? – спросил Рубашкин. – Здесь все предельно ясно... Необходимо только выяснить способ...

– Если тебе ясно, – довольно жестко сказал полковник, который, видимо, как и майор, вопросы ясно читал, – то скажи мне, что будет с «кладовщиками», если пленники сбегут, а завтра уже снова попадутся нам в руки?

– Мне сегодня уже много вопросов задавали по поводу нашего контактирования со спутником космической разведки, – сообщил Макаров. – И я даже не просто допускаю, я уверен, что майор Ласкин и капитан Прядунько уже многократно об этом спутнике слышали. А что такое слухи, я думаю, объяснять не надо. Когда событие переходит в разряд слухов, оно обрастает фантастическими подробностями. И этим фантастическим подробностям охотно верят, потому что результат деятельности – захват банды! – налицо. В такой ситуации Ласкин с Прядунько должны считать, что уже завтра вся банда будет снова сидеть в той же комнате, только уже под охраной спецназа ГРУ, поскольку предыдущий караул показал свою малую эффективность... И тогда уже доступа к бандитам не будет... Но найдется человек из прокуратуры или из следственного комитета, который задаст резонный вопрос – как осуществлялся побег, кто помогал? И какой смысл бандитам отпираться? Они сразу сдадут «кладовщиков», и если раньше те имели возможность не согласиться с обвинениями боевиков в свой адрес и перевести дело в сферу расследования сговора, то теперь они такой возможности лишатся, потому что явно будет просматриваться заинтересованность в отсутствии таких свидетелей.

– Закон детективного жанра чего требует? – спросил Тихонов. – В данной ситуации решением всех проблем для «кладовщиков» выглядит смерть бандитов. Это уже будет кардинальным средством, против которого ни один следователь не найдет, что возразить. Нет свидетелей, нет и дела... А недостача продуктов на складе – уничтожили вместе с автомобильной колонной. Остатки боевики и местные мародеры растащили... Здесь в какое село ни ткни пальцем – сплошь из голодных мародеров состоит... Вот и все уголовное дело. Останется только наш вариант, который местное командование сильно желает замять... Но это – пустяк.

Тихонова как раз последнее интересовало больше всего, поскольку он в этом деле принимал непосредственное участие, и старшему лейтенанту жалко было затраченных сил, если эти траты окажутся пустыми...

– Я тоже об этом говорю, – согласился Василий Константинович. – Более того, я еще добавил бы, что Атагиев сам способен эту ситуацию просчитать и, возможно, понимает, что им готовят «кладовщики».

– И я об этом же, – добавил Серей Вячеславович.

Говорили они, конечно, не о деле старшего лейтенанта Тихонова, а о вероятности уничтожения остатков банды эмира Мовсара Байсарова. Причем уничтожении предательском, которое им всем претило.

– Уничтожат. А кому тогда достанется завтрак, который я заказал? – подал легкомысленную реплику старший лейтенант Рубашкин.

– Сам съешь, – посоветовал Тихонов. – Всего-то шесть порций.

– Надо их выручать, – подвел итог Раскатов. – Я не могу позволить так вот убить Умара... Понимаете меня, нет?

Ему никто не ответил.

* * *

Молчание длилось долго.

– Мне вообще эта ситуация кажется несколько странной, – наконец Макаров позволил себе даже усмехнуться. – Мы месяц потратили на поиски логовища эмира Байсарова, и в итоге не только с помощью управления космической разведки, но и в итоге своих поисков, произведенных старшим лейтенантом Тихоновым, банду, можно сказать, ликвидировали, как боевую единицу. А что теперь обсуждаем? А теперь обсуждаем вопрос о том, как вернуть бандитам прежний статус, что ли? Не совсем понятно...

– Не о банде речь. Бандой она была, когда имела оружие, когда воевала против нас. Сейчас это только группа арестованных, – возразил Василий Константинович. – Кроме того, с чего вдруг ты, Сергей Вячеславович, так меня понял? Разве я предложил освободить банду? Я предложил только не допустить ее физического уничтожения, поскольку все боевики являются важными свидетелями. Я могу сказать честно... Я бы лично отпустил Умара Атагиева даже с сыном только под одно честное слово...

– Под какое слово? – не понял старший лейтенант Рубашкин. – Что он должен вам пообещать, товарищ полковник?

– Естественно, не сдаться властям в другом месте... Тогда освобождение не имело бы смысла... Я бы отпустил Умара под обещание уехать куда-нибудь и больше не участвовать ни в каких бандформированиях, не брать в руки оружия... Я слишком хорошо знаю Атагиева и слишком его уважаю, чтобы не поверить его слову. И уверен, что он именно так поступит, как сказал.

Полковник поочередно посмотрел на каждого из присутствующих.

– Сына его, товарищ полковник, вы тоже хорошо знаете? – поинтересовался старший лейтенант Тихонов. – И за Астамира Атагиева так же можете поручиться, как за Атагиева Умара?

– Я еще раз повторяю, что мне будет достаточно слова Умара. Он в состоянии за своего сына отвечать. И сын отца тоже позорить не будет, нарушая родительское слово. Мне показалось, что у них именно такие отношения.

– Вы же их слишком мало знаете... – заметил Макаров.

– Я знаю Умара... И знаю, как он мог воспитать сына. Без других вариантов. Только в одном духе... Они настоящие горцы. И слово для них значит очень много.

– Может быть, – неожиданно согласился майор. – Я не сомневаюсь в слове товарища полковника, то есть в слове Умара Атагиева, основываясь только на уверенности товарища полковника. Я за последние годы, признаюсь, разных чеченцев встречал. В том числе и таких, каким Умар, по вашим, товарищ полковник, словам, является. И я даже близок к тому, чтобы согласиться с каким-то вашим вариантом, которого пока не услышал. Но как сделать так, чтобы ушли только отец с сыном и оставили остальных там, под арестом? Человек, которого вы нам обрисовали, тем более если он сам предполагает покушение на жизнь своих лесных собратьев, не оставит их в трудную минуту.

– Тем более что теперь, после смерти Байсарова, он среди них является старшим, – заметил Тихонов. – К нему и при Байсарове прислушивались больше, чем к эмиру...

– Это точно... – добавил Рубашкин.