Яд со взбитыми сливками - Анна Ольховская

— Ничего не… — запальчиво начал Кирилл, но тут лифт остановился и, возмущенно фыркнув, раздвинул створки.

И первое, что увидели мужчины, — это пушистая тапочка Ланы, сиротливо валявшаяся на пороге возле открытой настежь двери в квартиру.

А оттуда, изнутри, доносились глухие удары и крик пса. Почуяв хозяина, Тимка взвыл еще сильнее.

— Она что, на кухне собаку закрыла? — страдальчески поморщился Матвей. — Зачем?

Кирилл бросился в глубь квартиры и распахнул державшуюся из последних сил дверь кухни, выпустив на волю обезумевшего от собственной беспомощности защитника.

Тимка подбежал к дверям, шумно обнюхал тапку, воздух, несколько раз громко чихнул, содрогаясь всем телом, а потом метнулся по лестнице вверх.

Мужчины переглянулись и молча побежали следом за алабаем, ухватив за кончик крыла призрачную надежду — а вдруг? Вдруг успеют, догонят, ведь выйти из дома незамеченными, да еще и с похищенной пленницей на руках, не так-то просто. А их не было всего каких-то полчаса!

Тимка привел их к закрытой двери на техэтаж и заскулил-заметался вдоль нее, потом встал на задние лапы, опершись передними на дверь, и залаял, оглядываясь на хозяина.

— Да понял я, понял, — устало проговорил Кирилл, подергав ручку замка. — Они прошли здесь. Вот только заперто тут, понимаешь?

«Так в чем дело? Сломай эту дурацкую дверь и побежали! Правда, там, за дверью, их нет, но они были там совсем недавно! Я чувствую запах хозяйки!»

И в этот момент снова звонко рассмеялся телефон Кравцова. С каждым разом колокольчик Лизиного смеха звучал все невыносимее.

— Я уберу его пока, — проскрипел Матвей, доставая телефон. — Да, слушаю.

— Привет лохам! — жизнерадостно курлыкнул ненавистный голос. — Ну как, узнали что-нибудь ценное? Вычислили местонахождение заложников? Количество которых теперь достигло нужной нам величины.

— Ты, тварь! — Кирилл вырвал телефон и заорал, срывая связки: — Если, не дай бог, с Ланой…

— Бла-бла-бла, — лениво процедил собеседник. — Слышал уже не один раз. Заткнись и слушай. Мы не хотим войны, потому что прекрасно осознаем ваши возможности. Но для того, чтобы свернуть бизнес в Мошкино и перевести его в другое место, нам необходимо время. И гарантии, что вы не будете нам мешать и совать свой любопытный нос куда не надо. А лучшей гарантией являются ваши семьи. Так что сидите тихо и ждите дальнейших инструкций. Пока, долбо…!

А потом Кирилл позвонил отцу Ланы…

Мирослав Красич примчался очень быстро. Слишком быстро, по мнению Кирилла, меньше всего хотевшего сейчас смотреть в глаза отца девушки, которую он не смог уберечь. Пусть бы добирался часа полтора-два, чтобы дать возможность хоть немного прийти в себя. Так нет же — не прошло и двадцати минут, как в квартире заматерился дверной звонок. А раньше ведь весело булькал. Сговорились, что ли?

Потому что первыми словами ворвавшегося в квартиру господина Красича были вовсе не «привет!» или «здравствуйте!». Он ведь сразу после института прорабом начинал, так что ненормативной лексикой владел свободно, без словаря.

Справедливости ради стоит отметить, что большая часть помоев вылилась на голову начальника службы безопасности, не сумевшего обеспечить эту самую безопасность. Но и Кирилл без внимания тоже не остался.

Самым сложным было молчать, пережидая, пока утихнет гнев сына пламенного сербского коммуниста Здравко Красича, приехавшего когда-то в СССР строить страну всеобщего равенства и братства. И передавшего свой горячий нрав не только сыну, но и внукам. Сыну, правда, досталось больше.

Правда, в бизнесе со взрывным характером делать нечего, и Мирослав научился держать наследство отца в плотно закупоренной бутылке. Но в редких случаях, когда бурление становилось слишком сильным, пробку выбивало и…

Лучше всего прикинуться предметом мебели. Столом, например. Или козеткой. Хотя нет, автоматически отметил Кирилл, в его случае сей загадочный предмет меблировки должен именоваться козлеткой.

Потому что он, Кирилл Витке, козел и есть. А еще — баран тупоголовый. Кто еще? А, осел упертый, спасибо, Мирослав Здравкович.

Минут через сорок тайфун начал стихать, крыши больше не сносило, рухнувшие деревья осторожно подняли головы и осмотрелись. А отважный Тамерлан Хан выглянул из-за дивана, куда он поспешно забился в начале бури, и на полусогнутых лапах подошел к старшему хозяину.

— Ну, а ты что же, герой? — проворчал Мирослав, устало опускаясь в кресло. — Как мог допустить, чтобы твою хозяйку украли?

— Лана его на кухне закрыла, — тихо проговорил Матвей, все это время стоявший лицом к окну. — Случайно, скорее всего.

Пес виновато вздохнул и опустил голову на колени Мирослава. В темно-карих глазах алабая было столько горя, что отец Ланы не выдержал и отвернулся, судорожно сжав кулаки. А потом погладил лобастую башку и хрипло произнес:

— Ты не волнуйся, Тимыч, мы вернем нашу девочку. Обязательно вернем, вот увидишь! Я этих скотов из-под земли достану!

— Если бы хоть намек на то, где они прячут заложников! — хрипло сказал Кравцов, по-прежнему глядя на свое отражение в темном стекле. — Дураку ведь ясно, что Джереми Д. Николс не допустит существования хоть малейшей угрозы своему бизнесу и в его планы вовсе не входит оставлять жизнь заложникам. Да и нам тоже. И если мы будем тихонечко сидеть сложа руки, как того требуют эти подонки, в ожидании милости с их стороны, то так и уйдем в иной мир со сложенными на груди руками.

— Это как раз понятно, — раздраженно отмахнулся Красич. — Непонятно только, что нам делать? Любые активные действия с нашей стороны могут повредить заложникам.

— А может, — Кирилл подошел к бару и плеснул в три пузатых бокала коньяка, — накрыть их гнездо в Мошкино? Ваш, Мирослав Здравкович, знакомый с Петровки отправит туда роту спецназа, ребята, не светясь перед местными, тихо и бесшумно захватят этот дом смерти. И мы…

— Получим трупы заложников, — мрачно закончил Красич. — Увы, это было бы слишком просто.

— А вдруг они прячут заложников как раз в Мошкино?

— Да ну, — отмахнулся Мирослав, — глупости. С какой стати тащить женщин и детей так далеко, когда гораздо проще спрятать их в Москве?

— Затем, что Мошкино — их вотчина, у них там все схвачено, все ходы-выходы изучены. А в Москве…

— Десять миллионов народу, — тоном, не терпящим возражений, прекратил спор отец Ланы. — Тут целый батальон заложников спрятать можно, что уж говорить о трех женщинах и трех детишках! Матвей, может, у тебя есть дельное предложение?

— Ничего, кроме массированного сбора информации на самого мистера Николса, его семью и его бизнес, предложить не могу. — Кравцов отлип наконец от окна и взял протянутый Кириллом бокал с коньяком. — Мы должны за два, максимум за три дня узнать все об этом типе, все, что можно и даже чего нельзя найти. Надо нащупать его слабое место. Интернет, Интерпол, ЦРУ, МОССАД — надо трясти везде и всюду, где есть какие-либо связи, возможности и знакомства.