Два часа весны - Маша Брежнева

- Я думаю, он влюбился не в Север, а в тебя, – говорит Мира.

И спорить не могу. Он ведь сказал вчера, сказал на своём родном языке, а потом повторил на русском. Я думала, что если он и признается в любви, то ещё очень не скоро, а он вот так. Интересно, и как ему живётся с мыслью, что он влюбился по-настоящему в студентку? Или это уже не имеет значения? А ведь его это едва не остановило в субботу, но не остановило же.

- Ди, скажи мне самое главное: ты с ним счастлива? – наклоняясь ко мне, спрашивает Света.

- Да, – говорю коротко и ясно, потому что тут и рассуждать не о чем.

- Тогда я по-настоящему рада за тебя. Пусть он будет кем угодно, преподом, поляком…

- Вообще-то, так и есть, – быстренько вставляет Мира.

- Я и говорю: не имеет значения. Наша Абрамова заслужила хорошего мужика, правда?

- Правда, – соглашается Ветрова, и мы пьём с левой руки за любовь.

Даже здесь, в компании друзей, все разговоры сводятся к нему. Вот же Степашка хренов! Я уже соскучилась. Нет, это не значит, что мне скучно с ребятами, просто после того, что было в Мурманске, я хочу ещё дальше зайти. Не просто быть с ним какими-то фрагментами, урывками, а узнать, каким окажется утро, если начнётся рядом с ним.

Помню, Мира говорила, что просыпаться рядом с любимым человеком – это кайф. Видимо, я хочу этого кайфа.

Поэтому, плюнув на все приличия, я беру телефон со стола и пишу ему:

«Можно приехать к тебе?»

Стефан: «Я не дома, но могу приехать и забрать тебя. Все хорошо?»

«Да. Но без тебя не очень. Я с друзьями, забери меня к себе, пожалуйста. А ты сам где, кстати?».

Стефан: «С другом встречался. Пиши, откуда забрать, выезжаю».

Следующим сообщением скидываю адрес и думаю, как я докатилась до того, чтобы самой к нему проситься. Но я ведь изначально все делала не так, как принято. К чему теперь давать заднюю?

К тому времени, как он приезжает, наш вечер подходит к логическому финалу, так что я не кажусь Золушкой, что сбегает с собственного бала.

И вместо тыквы у меня – шикарная карета.

- Я хотела спросить, не дашь ли ты мне порулить, а потом вспомнила, что мне нельзя, – вместо приветствия говорю Стефу, запрыгивая в машину.

- Мелкая, у тебя большие аппетиты, однако, – ухмыляется он. – В другой раз порулишь.

- А сегодня порулю кое-чем другим, – выдаю и тут же прикусываю губу. Всего-то бокал выпила, а язык так развязался!

- Ты неподражаемая, – ещё шире улыбается Стефан. Наклоняется и быстро, но крепко целует. – Для тебя праздник продолжается.

Стефан

Сначала я рванул в Пулково, чтобы забрать, наконец, свою машину. Домой ехать не хочется, Диана сегодня ничего не обещала, – догадываюсь, что ей надо с друзьями теперь отметить, я и без того украл ее на все выходные. На обратном пути звоню Ване, с которым давно не виделся.

Друг писал в пятницу вечером, узнавал, какие планы на выходные. Я даже ему ничего не рассказывал о «сюрпризе» для Абрамовой, сказал только, что до понедельника буду не в Питере. Думаю, пришло время поделиться некоторыми подробностями.

Именно некоторыми, потому что Абрамова – только моя тайна.

Приезжаю вновь в Ванькин офис, забираю его и тащу в наше местечко, где на удивление давно не ужинал.

- И где мы были, Новачелло? – без лишних приветствий сразу спрашивает Ваня.

- В Мурманске.

- На каких оленях тебя туда занесло?

- Это родной город моей мелкой. Я решил съездить с ней туда на ее день рождения.

- «Моя мелкая», – повторяет друг с легкой издевкой. – Стеф, когда я тебе советовал найти девушку, я не имел в виду влюбляться до щенячьих слюней.

- Я не думал, что влюблюсь.

- Через сколько ты уедешь в Польшу? – тут же спрашивает Иван. Давит на больное, зараза.

- Максимум через четыре месяца, точнее не знаю.

- А ее тут кинешь? Очень гуманно, профессор.

- Я не профессор.

- Ты не к тем словам цепляешься, – качает головой товарищ.

- Я не уверен, что она сама захочет продолжать в том же духе. Вдруг она только обрадуется, что я сваливаю? Другого найдет.

- Ты не Новачелло, ты – Дурачелло. Стеф, серьезно? Она обрадуется, что ты сваливаешь? Если ты реально так думаешь, значит, ты совсем хреново разбираешься в женщинах.

- Почему?

Я вроде как ужинать собирался, но есть особо и не хочется. Мысли другое совсем занимает.

- А ты думаешь, встречаться с преподом – это здорово и замечательно? Думаешь, она не обзавелась хейтерами и завистниками? Думаешь, ей легко в универе на тебя смотреть? – бьет и наваливает Ванька.

- Нет, я знаю, что только добавил ей проблем.

- Тогда не судьба и дальше воспользоваться своим профессорским умом?

- Да не профессор я…

- Без разницы. Так вот, она ради тебя согласилась на все эти проблемы, уверен, она вообще на все соглашается, раз у вас так быстро и стремительно развивается история, а ты сомневаешься в ней? Не расстраивай меня.

- А что мне делать, Вань? Хрен с ней, с Польшей, Питер наше все?

Он только пожимает плечами.

- Сам думай. Неужели сможешь бросить ее?

- Нет. Не смогу.

- Ладно, хватит о грустном. Ты только не сделай хуже вам обоим, понял? Раз начал, теперь не открещивайся. Ну и рассказывай, как тебе Мурманск?

* * *

Абрамовой дюже захотелось увидеть меня на ночь глядя. Врать не буду, желание это взаимное, так что я с удовольствием еду за ней. Интересная она – сегодня на каком-то кураже, хотя не думаю, что много выпила, выглядит вполне себе адекватной, но слишком веселой. Может, у нее отходняк такой от последних впечатлений?

Рассказывает мне что-то, пока едем по ночному городу, постоянно ерзает на сиденье, словно ей даже в моем танке тесно, вертит головой по сторонам. И откуда столько энергии в такое позднее время?

С большим интересом разглядывает двор, когда приезжаем, резво поднимается со мной по лестнице на нужный этаж, а потом изучающим взглядом пробегается по всему, что видит в квартире.

Скидывает куртку прямо на пол (нет, ну точно не в себе), разувается и мчит на кухню, видимо, ей очень интересно, как выглядит это священное место в доме холостяка. Подбираю куртку и собираюсь уже повесить, как слышу легкий скрип дверных ручек.

- Куда ты раздетая поперлась? – кричу ей, потому что хитрые планы уже разгадал: на балкон ей надо, видите ли.