Никогда не разговаривай с чужими - Рут Ренделл

— А я думаю, что со временем, если я не разведусь с тобой, ты вернешься, потому что поймешь, что со мной лучше.

Дженифер неистово затрясла головой.

— Нет, я люблю Питера, и он любит меня. Мы хотим пожениться. Мы хотим публично заявить о наших взаимных обязательствах, а путь к этому — брак

— Ты уже однажды сделала это — со мной.

— Я же говорила тебе — это была ошибка. И все твои усилия бесполезны. Ты не сможешь нас разлучить. Мы по-прежнему будем жить вместе. Разница только в том, что вместо того, чтобы пожениться через шесть месяцев, нам придется подождать пять лет, ну, четыре с половиной сейчас уже. Только, — Дженифер попыталась улыбнуться. Какой жалкой, умоляющей была эта улыбка! — только мы бы хотели, чтобы это было через шесть месяцев.

— Мы? — переспросил Джон, чувствуя, что задыхается от негодования. — Мы? Что-то я не слышал его мнения на этот счет!

Она посмотрела на своего любовника. Вечерний свет падал на линзы его очков, и они казались плоскими непрозрачными металлическими кружками. Питер толкнул пустой стакан через стол во второй раз, но теперь Джон проигнорировал это. Наконец он заговорил. Его голос был прекрасен, Джон был вынужден признать это. Хорошо поставленный, он ассоциировался с Оксфордом, с речью дипломатов или аристократов. Зазвучало правильное английское произношение. И более того! Слова, которые он использовал, употребляли разве что интеллектуалы, и для Джона многое оставалось в некоторой степени непонятным. Как прежде — садомазохизм.

— Джон думает, что он — магнетит, — бросил он под конец пренебрежительно.

— Как тебя понимать? Что это значит?

— Неважно, — вмешалась Дженифер. Ее голос прозвучал ласково, как у учительницы младшего класса. — Неважно, что это значит. Какое это имеет значение? Главное, надо сделать все, чтобы ты понял, как у нас все серьезно. У нас есть друг перед другом обязательства, и мы не намерены менять наше решение только потому, что…

Она не успела закончить, так как в этот момент раздался звонок входной двери.

Непонятно по какой причине Джон был уверен, что это Марк Симмс. Это на него похоже. После того как Джон швырнул трубку и не отвечал на все его последующие звонки, он мог прийти. Вероятно, еще не во всем признался и теперь хочет рассказать все более подробно, не упуская деталей. Звонок повторился.

— Тебя не интересует, кто там? — спросила Дженифер.

Он оставил их в гостиной и пошел к двери. Звонил Колин Гудман. Его машина стояла у ворот, и на пассажирском сиденье прикорнула Констанс, мать Колина. Вероятно, что-то в лице Джона заставило его спросить:

— Ты в порядке? Если ты занят, не будем тебе мешать. Просто я катал маму, и поскольку проезжали мимо…

Но узнать, зачем заглянул Колин, Джону так и не удалось. Возможно, пригласить его присоединиться к ним. Но в этот момент дверь гостиной открылась, и появился Питер Моран.

— Где здесь туалет? — спросил он своим бархатным голосом.

Джон был оскорблен его бесцеремонностью.

— Наверху, — замороженно ответил он. — Наверх и налево.

Для того чтобы подойти к лестнице, ведущей на второй этаж, надо было пройти мимо входной двери, и Джону ничего не оставалось, как представить его Колину. Интересно, помнил ли Колин, кто этот мужчина? Что он — любовник Дженифер? Джон не мог вспомнить, называл ли он когда его имя.

— Колин Гудман, Питер Моран, — сказал он.

Ни один мускул на лице Колина не дрогнул. Он имел несколько утомленный вид, как бывало всегда, когда он брал куда-нибудь свою маму. Но в таких обстоятельствах не в его правилах было апеллировать к друзьям или малознакомым людям. Он не спеша отступил на две ступеньки.

— Я смотрю, у тебя гости. Ну, не буду тебя задерживать.

И когда Джон снова взглянул на машину Колина, видавший виды «триумф-доломит» выглядел гораздо привлекательней грязного «ситроена» Морана, — старая миссис Гудман открыла глаза и постучала по стеклу. Подзывая сына, она приветливо помахала Джону рукой. Питер Моран исчез наверху.

— Послушай, ты уж извини меня. Я тебе позвоню, — сказал Джон. Он подождал, пока Колин дошел до ворот, и закрыл дверь.

Дженифер была в гостиной одна. Муж и жена с минуту молча смотрели друг на друга, а затем Джон прошептал:

— Пожалуйста, вернись ко мне, дорогая. Я тебя очень люблю.

— Не могу. — Голос прозвучал слабо и хрипло.

— Никто не смог бы любить тебя, как я, неужели ты этого не понимаешь?

— Но я люблю его, наверное, как ты меня, — возразила Дженифер.

Это был удар, который заставил его зажмуриться, как если бы он опасался получить повторный кулаком в лицо. Вернулся Питер Моран. С почти физической болью Джон заставил себя взглянуть на него, размышляя над тайной любви. Что же такое было в этом человеке? Правда, он на четыре или пять лет моложе и на дюйм выше, но это все чепуха. Должно же быть что-то особенное, какая-нибудь тайна в его натуре. Джон продолжал рассматривать Питера исподтишка. Рот — полный, но вялый, глаза — скучные и тусклые. Но, посмотрев сейчас на Дженифер, Питер подмигнул, или это ему показалось? Джон не был в этом уверен. Лицо Дженифер оставалось серьезным и несчастным. Нависла гнетущая тишина. Нарушила ее Дженифер. Ее голос звучал взволнованно, неуверенно. «Я растрогал ее своими словами, вывел из душевного равновесия, — подумал Джон. — Ну, что же, это пусть маленькая, но победа».

— Джон, ты подумай об этом, хорошо? Скажем, недельку, а потом сообщи, что надумаешь. Я имею в виду, как нам все уладить. Если ты не хочешь разводиться со мной из-за измены, то, может быть, разведешься по причине несходства характеров через два года? То есть в ноябре следующего года.

— Я подумаю, — ответил Джон. — Как-нибудь подумаю. Но я не изменюсь, не надейся.

Питер Моран вылил остатки вина из бутылки в свой стакан и выпил залпом.

— Мы здесь зря теряем время, — сказал он. — Не понимаю, зачем мы вообще сюда приезжали.

Прежний Джон пропустил бы это мимо ушей, но теперешний ни за что.

— Выпить на халяву, известное дело.

Дженифер умоляюще смотрела то на одного, то на другого.

— Пожалуйста, не ссорьтесь.

— Я не разведусь с тобой, — неожиданно твердо сказал Джон. — Не разведусь по одной причине — тебе будет со мной лучше, чем с ним. Я тебе больше подхожу. А он только сделает тебя несчастной.

— Ради бога, Джен! Пойдем? — взмолился Питер.

Джон подождал, пока за ними захлопнулась дверь, и взбежал наверх. В окно спальни он проследил за машиной. И когда она исчезла из вида, Джон почувствовал дикую усталость и опустошенность. Ему казалось, что во всем мире он остался один, им овладела апатия. Чтобы хоть как-то вытеснить из головы мысли о Дженифер и Питере Моране, он вернулся в гостиную, убрал со стола и вымыл стаканы, выбросил пустую бутылку в мусорное ведро. Прошел почти месяц, как он получил от строительной фирмы смету на ремонт водосточного желоба. Он сел за стол и написал ответ. Затем достал блокнот и попытался сравнить последнее сообщение из тайника на кошачьей лужайке с первыми строками всех книг из книжного шкафа, которые хоть отдаленно ассоциировались со шпионами, включая книгу Конан Дойла и пару рассказов об отце Брауне. Ив Югал издал новый сборник рассказов, где была и «Кошачья походка». Ему повезло, и он сумел взять книгу в библиотеке. Она называлась «Армия броненосца» и содержала восемь рассказов. Джон старательно сравнивал записку с первым предложением каждого рассказа, но разгадку июньского шифра не нашел.