Ночной садовник - Джонатан Оксье

– И вы приехали сюда? В поместье, где выросли?

– Сначала я хотел продать эти земли. А затем вернулся в дом. И увидел дверь. И вспомнил всё. Как отцовское стремление к наукам привело нас сюда, как он выстроил дом вокруг дерева, чтобы сохранить секрет дерева втайне, как однажды ночью и он, и мама… – Бертран потряс головой, будто пытаясь избавиться от страшного воспоминания.

– Что с ними случилось? – осторожно поинтересовалась Молли.

Бертран улыбнулся, будто не слышал её.

– Когда я открыл дверь, я не просто вспомнил. Я нашёл там ещё кое‐что. – Он подбросил в воздух монетку. – Исполнение своего желания!

Бертран зажал монету в кулаке. Лицо омрачила тоска.

– Я думал, в этом наше спасение. И ты должна понимать: больше нам податься некуда.

Молли понимала. Она хорошо помнила, как они с Кипом остались вдвоём на улице. И она готова была на что угодно, лишь бы забрать его с улицы, – даже отвести в дом, против которого восставало всё её естество. Молли обняла себя за плечи, чтобы унять внезапный озноб. Как же хорошо дереву было известно, что нужно мистеру Виндзору. И что нужно ей, Молли! Оба они пришли к дереву в порыве отчаяния. Но не променяли ли они одну беду на другую?

– Что бы я ни делал, всё становится только хуже. Долги, займы… Точно огромная змея обвила меня и сжимает, сжимает свои кольца… – произнёс Виндзор будто сам себе.

Молли взглянула на ветку, торчавшую из стены и действительно напоминавшую змею.

– А у нас в Ирландии змеи не водятся, – сказала девочка, собираясь с мыслями. – Их всех изничтожил много лет назад добрый святой.

Бертран смущённо кивнул:

– Да, я слышал эту историю.

– А вот ящериц у нас полно. – Молли выглянула в окно, вспоминая. – Ящерицы, конечно, не змеи, но тоже кусаются. А уж в саду сколько от них вреда! Но есть одно давнее средство, чтобы от них избавиться. Надо дождаться времени, как только солнце сядет и станет прохладно, но ящерицы ещё не успели спрятаться в норки. И тогда берёшь раскалённый камень из печи и кладёшь посередине сада. Ящерицы ненавидят холод, поэтому сразу устремляются к камню погреться и залезают на него спать. И вот утром просыпаешься, приходишь в сад, а ящерки всё ещё сидят на камне, изжарившиеся заживо…

Молли отвернулась от окна и посмотрела на хозяина:

– Камень спасает их от холодной смерти, но убивает по‐другому.

Из холла донёсся слабый стон. Молли подошла к мистеру Виндзору и положила руку ему на плечо:

– Сэр, вашей жене на самом деле не нужны драгоценности или деньги, даже лекарства не нужны. – Она кивнула в сторону двери. – Ей, как ящерице из моего рассказа, нужно выбраться с холода.

Молли пристально посмотрела на хозяина в надежде, что он сумеет осознать её слова.

– Ты права. Права, – произнёс он.

Но Молли сильно сомневалась, что он её понял. Бертран Виндзор нагнулся и набил карманы собранными с пола монетками.

– Н-н-на доктора, – извиняющимся тоном пояснил он и, не подымая головы, вышел из комнаты.

Молли захлестнули эмоции. Смешались сожаление и стыд. Но испытывала она их не по отношению к Бертрану Виндзору, а по отношению к самой себе.

Тишину нарушил всплеск воды. Запахло морем. Обернувшись, Молли увидела, что в дупле что‐то появилось. Его наполнила тёмная вода, на поверхности которой плавал конверт с её именем. Молли подошла ближе. Мамин почерк, мамин любимый почерк. Письмо раскачивалось на волнах, ждало её…

Настроение за ужином у всех было мрачное. Даже Алистер, который обычно веселился, задирая Пенни, молчал. Но стоило Молли войти в столовую вместе с Кипом, как он открыл рот:

– А этот что тут делает?

– С‐с‐с этих пор, Алистер, с‐с‐с тех пор, как в этом доме воцарился хаос, я не могу требовать, чтобы Молли сначала отдельно кормила нас, а потом брата. Сегодня он будет есть с нами, – сказал Бертран Виндзор и улыбнулся Молли. – Не будем церемонничать.

Молли усадила Кипа на пустой стул рядом с Пенни.

– Вы очень добры, сэр, – сказала она и легонько пнула брата.

– Очень добры, – повторил он, не в силах отвести взгляд от блюда с дымящейся бараниной, которую им удалось купить стараниями Хестер.

– Вот именно! – громко и бодро поддержал доктор Крюк, засовывая за воротничок салфетку. Настроение членов семьи на него не распространялось. – Всегда говорил, что единственная разница между англичанином и самым диким иностранцем состоит лишь в месте рождения… И в размере мозга, конечно же.

– Не обращай внимания на Алистера, – шепнула Пенни, придвигаясь на стуле ближе к Кипу. – У него живот крутит от конфет.

Молли поставила костыль Кипа у стены и принялась подавать ужин. Поскольку сейчас переезд оказался бы миссис Виндзор не по силам, было решено, что доктор Крюк останется на несколько дней в доме, чтобы наблюдать за её состоянием. А значит, у Молли прибавилось работы – угождать гостю и быть сиделкой для хозяйки. Так что выкроить время на приготовление банального жареного мяса уже само по себе было подвигом.

Каждому за столом Молли подала кусок баранины. Кип сидел совершенно бледный – наверное, ему стало не по себе из-за того, что он вдруг оказался в доме, поэтому она положила ему кусочек побольше и пожирнее. Мистер Виндзор, который за столом всегда отличался красноречием, сегодня был мрачнее тучи. Но зато не умолкал доктор Крюк, продолжая почти непрерывный монолог о преимуществах своей профессии.

– Больше всего меня волнует, – говорил он, уминая уже третью порцию, – что огромное количество моих коллег до сих пор пребывают во власти нелепых суеверий.

Доктор явно принадлежал к людям, чьё желание поговорить не останавливал даже набитый рот.

– Только вообразите, недавно академия объявила о проведении симпозиума, посвящённого спиритизму! – Он залпом опустошил бокал вина, и Молли поспешила наполнить его. – Я просто не понимаю – ещё немного, дорогуша, – как в наш прогрессивный век самые передовые умы поверили в невероятное. Телепаты и медиумы? Жулики и шарлатаны – вот кто они!

Кип явно слушал доктора гораздо внимательнее, чем все остальные.

– То есть вы не верите в духов? – спросил он, не отнимая взгляда от тарелки.

Доктор Крюк посмотрел на него со смесью удивления и раздражения:

– Я верю в мир природы и эмпирические факты, мой мальчик. Суеверия – не более чем реакция слабых умов на то, что они не в силах объяснить. Человек примитивный видел душу в любой травинке и кустике. Например, возьмём это огромное дерево перед домом…

Пенни оживилась.

– Это волшебное дерево! – сказала она.

– Н-н-невообразимо! – воскликнул мистер Виндзор и улыбнулся доктору. – Даже не представляю, кто ей это внушил…