Не. Прикасайся ко мне - Лаура Кнайдль

– Садитесь. – Доктор Монтри указала на стул перед письменным столом.

Я посмотрела на диван.

– В сериалах пациенты всегда ложатся на диван.

Доктор Монтри засмеялась:

– Вы можете лечь, но по моему опыту большинство пациентов хотели бы сначала побеседовать со мной на уровне глаз.

Я села, а доктор Монтри заняла место напротив меня. Она сложила руки на моей папке. На ее губах играла улыбка.

– Вы посещаете университет?

Я кивнула:

– Первый семестр.

– Мой сын тоже учился там. В прошлом году он сдал выпускные экзамены и сейчас на дуальном обучении в Германии. Вы уже выбрали специальность?

– Еще определяюсь. – Великолепно, мое лечение началось со лжи, но я еще не была готова рассказать доктору Монтри, что хотела бы стать психологом.

– Вы родом не из Мелвью?

– Нет, из Мэна.

– Я так и думала. Акцент выдал вас.

Улыбка доктора Монтри стала шире.

– А почему вы выбрали наш университет? Я понимаю, что программа очень хорошая, но это не Лига плюща, а в Мэне тоже есть несколько классных университетов. Что побудило вас поехать именно в Неваду?

– Вау, вы не тратите время впустую. – Я нервно улыбнулась, а в горле снова появилось ощущение сухости. Я знала, что должна сказать, но на практике открыться доктору Монтри было гораздо труднее, чем в теории.

Врач нахмурилась и совершенно верно истолковала мое молчание.

– Итак, причина вашего посещения находится в штате Мэн?

Я кивнула.

– Вы лучше себя чувствуете с тех пор, как покинули Мэн?

Я снова кивнула.

– То есть вы хотите, чтобы я помогла вам преодолеть давление прошлого?

Я помедлила, потом кивнула еще раз, но это была не вся правда. Я должна не только преодолеть давление прошлого, но и справиться с последствиями, которые оно имело для моего будущего.

Я вжалась в спинку стула и сделала глубокий вдох и выдох.

– Я хотела бы жить без страха.

– Понимаю, – пробормотала доктор Монтри. – Я полагаю, ваши страхи породил мужчина, который тем или иным образом навредил вам?

Я недоверчиво посмотрела на доктора Монтри:

– Как? Как вы к этому пришли? Я еще ничего о себе не рассказывала.

– Я не слепая. – Доктор Монтри улыбнулась. – Я заметила, как вы прижались к стойке, когда мимо проходил мой пациент. Холл маленький, но не настолько, чтобы нужно было давать ему дорогу. – Она внимательно посмотрела на меня. – Для такой реакции может быть несколько причин, – продолжила она. – Я полагаю, мне не нужно вам говорить, что вы хорошенькая и некоторые молодые мужчины могут забывать о границах. Факт, что вы бежали из Мэна, указывает на то, что источник проблемы не в вас, а в ком-то, кого вы оставили.

Я посмотрела на доктора Монтри, потом перевела взгляд на часы, висевшие на стене над ее головой. 11: 12. Ей не потребовалось и четверти часа, чтобы увидеть меня насквозь. Она знала еще не все, но была чертовски близка и, в конце концов, у нас еще остается сорок минут.

– Вы такая неразговорчивая, мисс Дертинг, – сказала доктор Монтри и настойчиво посмотрела на меня. – Скажите, я права в своем предположении?

Не имело смысла возражать, поэтому я кивнула, наверное, в миллионный раз за время этого сеанса и попыталась вытеснить свою неуверенность. Было странно доверить тайну, которую я держала в себе в течение многих лет, незнакомому человеку.

Нелегко делиться с кем-то такими воспоминаниями. Но даже не попробовать и констатировать однажды, что я жила неполной жизнью, потому что позволила доминировать надо мной прошлому и страху, – еще хуже. Если существует человек, который может мне помочь, то это наверняка доктор Монтри. Казалось, она читает меня, как открытую книгу.

– В общем, вы правы, – сказала я. Мой голос прозвучал хрипло. – Но в одном вы ошиблись.

Доктор Монтри приподняла бровь.

– Он не молодой человек, он мой отчим.

Густое как сироп напряжение на курсе психологии стояло в воздухе за неделю до экзаменов. Угроза Эриксена, прозвучавшая в начале семестра, все еще отдавалась у нас в ушах. Беспокойство и сомнение читались на лицах учащихся, которые пытались следить за монологом Эриксена, что уже было достижением. Время от времени я делала неразборчивые записи в блокноте, но мне с трудом удавалось сконцентрироваться на монотонном голосе, звучавшем через микрофон еще резче и механичнее, чем всегда. И факт, что я при этом смотрела прямо на затылок Гэвина, нисколько мне не помогал. Всякий раз, когда он ерзал на своем месте, наклонялся вперед или откидывался назад, мое внимание отвлекалось от Эриксена.

Мысль когда-нибудь прогуляться с Гэвином я отбросила. Он был хороший парень. Я не забыла о его предложении помочь мне с учебой, а также оценила его готовность взять на себя роль Аннабель во время доклада. Однако ничто из того, что он когда-либо говорил или делал, не указывало на то, что он интересуется мной. А теперь, когда я жила у Луки, я не хотела бросать вызов своему счастью, рискуя разрушить его с помощью лучшего друга Луки.

Я покачала головой и снова попыталась внимательно следить за монологом Эриксена. Тот напоминал гудение пчелы, летающей вокруг головы. И сосредоточенность, которая и так уже висела на волоске, окончательно оборвалась, когда завибрировал мой мобильный.

Я вытащила его из кармана. СМС.

Привет.

Я раздраженно уставилась на сообщение, появившееся на дисплее. Так как жили вместе, Лука и я обменялись номерами телефонов, но до сих пор не использовали их для общения между собой. Я все еще была слишком озадачена, чтобы ответить, когда пришло второе сообщение.

Что делаешь?

Я осторожно посмотрела направо и налево, прежде чем ответила Луке. Мои сокурсники, вероятно, очень мало интересовались, чем я занята во время лекции. Впереди меня какой-то парень играл в покемонов на Nintendo DS.

Я: Пытаюсь удержаться от желания засунуть себе в ухо шариковую ручку, чтобы больше не надо было терпеть этот голос.

Лука: Эриксен?

Я: Ага.

Лука: Я страдаю одновременно с тобой. Информационный менеджмент.

Я: Звучит интересно.

Лука: Профессор отобрал у меня книгу.

Я: Серьезно?

Лука: Да.

Я: Бедняга: (

Лука: Он думает, если я больше интересуюсь Кеном Фоллеттом, чем его лекцией, я не прав. Я спросил, не ошибся ли он со специальностью со своей антипатией к книгам.