Прекрасная Катрин - Жюльетта Бенцони

– Только люди с низкой душой могут сказать такое! Только… только мессир де Ла Тремуйль, – произнес меховщик, понизив голос до шепота, – и мессир Реньо де Шартр, архиепископ Реймсский, оскверняют свои уста ложью! К несчастью, именно они завладели душой и совестью короля. На беду Франции, ею правит Ла Тремуйль, а вовсе не Карл VII. Однако что я могу сделать для вас, госпожа Катрин?

Она подняла на него увлажненный взор, полный благородной печали, и в сердце Жака ожили, казалось, давно умершие воспоминания. Перенесенные страдания наложили неизгладимый отпечаток на облик Катрин: она стала столь трогательно-хрупкой, а в глазах застыло выражение такой муки, что перед этим не смогло бы устоять ни одно великодушное сердце.

– Можете ли вы спрятать меня и моих слуг? Меня разыскивают, преследуют… я лишилась большей части своих богатств… и я жду ребенка. Поможете ли вы мне найти кого-нибудь из капитанов короля, Ла Ира или Сентрайля… если, конечно, их тоже не бросили в тюрьму.

– Им не грозит заточение, разве что они попадут в плен к англичанам!

– Однако Арно де Монсальви в тюрьме!

– Арно де Монсальви перешел на сторону врага, – сухо сказал Жак Кер.

– Это гнусная ложь! – вскричала Катрин, топнув ногой. – Арно пытался спасти Жанну, как и я. Это правда, мы были в Руане и жили там среди врагов… но покинули этот город в кожаном мешке, который был брошен в Сену. Неужели это означает, что мы перешли на сторону врага!

Не в силах сдержать возмущения и обиды, она стала дрожать всем телом. Меховщик сжал ее ледяные руки в своих теплых ласковых ладонях.

– Успокойтесь, друг мой, молю вас! Мне еще многое предстоит узнать от вас. Но прежде вам нужно выпить подогретого вина. Вы продрогли до костей. Масе, моя жена, еще не вернулась с вечерни. Как только она придет, мы уложим вас в постель. Вы понимаете, что мы вас никуда не отпустим? Вы хорошо сделали, что пришли в мой дом. Я счастлив, что вы прежде всего подумали о нас. Подождите секунду.

Он исчез, и Катрин вновь осталась одна. Она устало прислонила голову к высокой спинке кресла, чувствуя, как на нее нисходит умиротворение, словно бы разжалась какая-то пружина. Наконец-то она достигла пристани. И не нужно больше скитаться по большим дорогам и лесным тропам, изнывать от страха, страдать от голода, ежиться на ветру и мокнуть под дождем. Завершился этот бесконечный путь, когда они неслись вперед непроглядно-темными ночами, не зная, обретут ли пристанище на рассвете. Со сжавшимся сердцем она подумала об Арно, который томился в подземелье, – но она была уверена, что никакие испытания не способны сломить его гордость и бесстрашие. А еще она безгранично верила человеку, который так просто и естественно принял ее, протянув руку помощи.

Через несколько минут мэтр Жак Кер вернулся, осторожно держа в руках чашу с дымящимся напитком. Катрин с наслаждением обхватила озябшими пальцами горячий фаянсовый сосуд, вдыхая пряный живительный запах.

– Вино с корицей, – сказал меховщик, – пейте, пока горячее… А потом вы мне все расскажете. О слугах не беспокойтесь, они на кухне, и моя старушка Маго о них позаботится.

Катрин глотнула обжигающего напитка, и ей сразу стало лучше.

Облокотившись о конторку, Жак Кер внимательно наблюдал за ней, обхватив рукой подбородок. Катрин поставила на стол пустую чашу. Щеки ее слегка порозовели, и она даже попыталась улыбнуться.

– Теперь я могу говорить. В двух словах обо всем не расскажешь, но я чувствую себя значительно лучше.

Обхватив руками колени, она начала свое повествование. Голос ее звучал спокойно, но в самом этом ровном тоне было что-то бесконечно трогательное. Кер слушал ее, не прерывая ни жестом, ни словом. Он походил на деревянную статую, и его неподвижный силуэт четко вырисовывался в неярком свете свечей. Только в глазах, неотрывно глядящих на Катрин, отражалось все, что он чувствовал.

Катрин уже заканчивала свой рассказ, когда снизу послышался чей-то голос, а затем что-то громыхнуло. Лестница затрещала под тяжелыми шагами. Меховщик, улыбнувшись Катрин, направился к двери, а молодая женщина поспешно схватилась за капюшон.

– Не бойтесь! Полагаю, вы будете рады видеть человека, за которым я сразу же послал.

В темном проеме двери возникла высокая массивная фигура мужчины: на его широких плечах был небрежно накинут черный плащ, открывавший короткий замшевый колет и облегающие штаны того же цвета. Непокорные пряди ярко-рыжих волос падали на блестящие карие глаза, а суровое лицо светилось от радости. С восторженным криком Катрин вскочила и кинулась на шею пришедшему. Это был Сентрайль! Рыжеволосый Сентрайль! Верный соратник Жанны д'Арк и лучший друг Арно де Монсальви!

При виде Катрин из груди его вырвалось рычание. Бесцеремонно облапив своими ручищами молодую женщину, он оторвал ее от пола, расцеловал в обе щеки и только затем поставил на ноги, но не отпустил. Поворачивая ее перед собой, словно куклу, он вопил:

– Клянусь кишками папы! Откуда вы взялись, Катрин? Вид у вас, как у мокрой кошки, но до чего же я рад вас видеть! А что вы сделали с Монсальви?

– С Арно? Значит, вы ничего не знаете?

Капитан сжал кулаки с исказившимся от ярости лицом.

– Что я должен знать? То, о чем кричат герольды по всему королевству? В этих идиотских эдиктах провозглашают, что Монсальви перешел на сторону англичан. Монсальви? Воплощение чести и благородства? Герой Азенкура?[7]Один из соратников Жанны? Мой друг?

Последний титул явно был самым почетным в глазах Сентрайля. Однако Катрин даже не улыбнулась. Губы ее дрогнули.

– Многие в это верят. Мессир де Рец…

– Да разрази его чума вместе с проклятым Ла Тремуйлем! Я срываю со стен эти грязные бумажонки, где только увижу, и выпускаю кишки всем, кто пытается мне помешать. А если замечу, что их читают без моего разрешения, то бью ножнами по голове. Какая невероятная глупость! Чтобы такой человек, как Монсальви, мог совершить предательство, да еще под влиянием женщины, которую ненавидит…

– Это неправда! Он меня любит, – с возмущением прервала Сентрайля Катрин. – Теперь ничто не стоит между нами, ни одно облачко не омрачает нашей великой любви! Если вам нужно доказательство, мессир, взгляните на мой живот!

Сентрайль, ошеломленный этой атакой, разинул в изумлении рот, однако пришел в себя очень быстро и расхохотался.

– Клянусь кровью Христовой! Вот это новость так новость! У нас будет маленький Монсальви! Чудесно! Я буду его крестным отцом, Катрин, вы обязаны оказать мне эту честь и…

Он умолк, посмотрев на Жака Кера, который пока не произнес ни единого слова, но теперь весьма выразительно кашлянул.

– Понимаю, мэтр Кер… вы думаете, сейчас не время радоваться, потому что несчастную девочку затравили и обложили со всех сторон, как и самого Монсальви… Кстати, где он? Вы знаете это, Катрин? С тех пор как король уплатил за меня выкуп и я покинул свою, впрочем, весьма приятную темницу, где держал меня граф Арундел, я ищу Арно повсюду, расспрашиваю людей со всех уголков королевства и посылаю на поиски своих слуг.